слова затихают, когда Тэйрн останавливается, а затем опускает голову, освобождая мне поле зрения.
Андарна стоит перед ступенями храма Данн в окружении полудюжины вооруженных мечами служителей, которые смотрят между нами так, словно не знают, кого опасаться больше – безрассудного дракона рядом с ними, массивного перед ними или рычащего зеленого кинжалохвоста, садящегося слева от меня.
– Что ты вообще здесь делаешь? – кричу я Андарне, наконец-то освобождаясь от ремня. Я должна вытащить остатки крыла из ноги Тэйрна до возвращения Теофании.
– Принц велел защищать храм Данн! – восклицает она, взмахивая хвостом и опрокидывая чан с горящими углями, которые с шипением падают на мокрый мрамор. Угли едва не задевают статую богини высотой в двадцать футов, которая выглядит почти так же, как в Уннбриэле.
– Аарик сказал это мне , – возражаю я, придвигаясь к плечу Тэйрна, но он не опускает его. – Не тебе. И я отвергла его предложение!
– Почему ты злишься? Принцы не делают предложений, а я – продолжение тебя, – Андарна идет вперед, угрожающе опустив голову. – Разве я не такая, какой ты хотела меня видеть? Разве я не такая же свирепая и отважная, как он? Разве не это я должна делать? Точить когти о чешую врага?
Ветер усиливается, и в моей груди что-то щемит.
– Твоя истерика несвоевременна, Золотистая, – рычит Тэйрн.
– Не зови меня как ребенка, – чешуя Андарны мерцает, но остается черной.
– Не веди себя как ребенок! – рычит он.
– Что это было? – кричит Рианнон со спины Фэйге. – Мы могли бы их поймать!
И умереть.
– Это была Теофания, – отвечаю я.
– И? – Ри вскидывает руки вверх.
– И я не могла лететь с тобой. Тэйрн ранен, – отвечаю я. Неужели она хочет своей смерти? – Спусти меня, чтобы я могла вытащить эту штуку из твоей ноги. Или я просто прыгну, – Тэйрн с ворчанием опускает плечо, и я спускаюсь в нескольких футах перед Андарной. – Мне нужно, чтобы ты была такой какая ты есть, – я стягиваю летные очки на макушку и смотрю прямо в ее золотистые глаза. – Очевидно, нам нужно поговорить, когда мы не находимся посреди поля боя. Ты всегда говоришь, что выбрала меня, но я стояла перед тобой на том поле в Молотьбу. И я бы сделала это снова.
Она вздыхает, и мы направляемся к задней ноге Тэйрна, не сводя глаз с неба.
Я никогда не пойму, что происходит в голове у подростка.
Мой желудок вздрагивает, когда рана становится видна. Святое дерьмо, крыло размером в половину моего роста впилось ему в бедро. Он никак не сможет вытащить его сам, а даже если вытащит, рана может причинить слишком сильную боль. Лунный свет ловит его кровь, стекающую по чешуе. Как, во имя Данн, я должна вытащить эту штуку?
– Мне так жаль.
– Выглядит хуже, чем есть. Только наконечник воткнулся.
– Насколько тебе больно?
– Мысленно или физически? – рычит он.
– Твой сарказм несвоевременен, – я вытягиваюсь во весь свой рост, но не могу приблизиться к крылатой шпоре.
– Где он ранен? – спрашивает Рианнон, подбегая к нему. К счастью, она выглядит невредимой.
– Там, – я показываю на его бедро, и она задыхается. – Тебе стоит вернуться к остальным. Мы здесь уязвимы.
– Я не уйду. Ты не всегда должна все делать сама, – она отступает на несколько шагов и поднимает руки.
– Иногда приходится, – возражаю я.
Она качает головой.
– Мы справимся с этим.
– Ты действительно… – начинаю я, и мои брови поднимаются, когда она напрягается.
Мгновение спустя Тэйрн рычит, и я вздрагиваю.
Перед Рианнон появляется часть крыла.
Она отталкивает ее, и этот кусок падает на землю.
– Как ты только что это сделала?
– Я тренируюсь, – Рианнон усмехается и проводит тыльной стороной ладони по лбу, вытирая капельки пота. – Хотя это самая большая вещь, которую я когда-либо извлекала.
– Спасибо, – я быстро обнимаю ее, а затем смотрю на рану Тэйрна. – Я плохо вижу в темноте. Нам нужно вернуть тебя в долину.
Он поворачивает голову в нашу сторону, и Фэйге делает то же самое.
– Уже слишком поздно. У нас есть несколько минут.
В воздухе раздается стук крыльев, и я замечаю трех виверн, приближающихся к нам, и еще нескольких вдалеке.
Мы с Рианнон на секунду задерживаем взгляд, а потом обе бежим. Она мчится к Фэйге, а я подныриваю под Тэйрна и мчусь к его передней лапе.
– Лети назад, живо! – приказываю я Андарне.
– Они будут беззащитны, – возражает она, и мое сердце замирает, когда я появляюсь под грудью Тэйрна.
Десятки беловолосых служителей храма и их верховная жрица ждут на вершине ступеней позади Андарны, их внимание приковано к ночному небу.
– Заходите внутрь! – кричу я. Хоть какое-то укрытие лучше, чем его отсутствие, верно?
– Чтобы мы могли сгореть внутри? – спрашивает верховная жрица, и ее голос становится до жути спокойным, когда биение крыльев становится все громче.
Черт. Нет времени спорить, и я не могу их бросить. Андарна права – если мы взлетим в небо, то оставим их беззащитными, а Тэйрн уже ранен.
Но мне не нужно залезать на него, чтобы владеть молнией.
– Скажи Фэйге, чтобы улетала, – говорю я по связи, а затем взбегаю по мраморным ступеням, покрытым дождевой пленкой, чтобы занять более высокую точку обзора, и беру в руки трубку. – Я бы попросила тебя улететь с ней, но я тебя знаю.
– И все же ты упоминаешь об этом, – Тэйрн медленно поворачивается лицом к приближающейся виверне с Андарной и высоко поднимает хвост. – Имей в виду. Если появится Теофания, я предпочту твою жизнь жизни служащих храму.
Если Теофания появится, нам всем конец. Если кто-то из вэйнителей доложит остальным, что подобрался так близко к воротам Аретии, не будучи остановленным чарами, они проскочат через неосвоенную территорию Кровлы и придут в места вылупления.
Мы не можем позволить ни одной виверне сбежать.
– Может, вы хотя бы подумаете о том, чтобы укрыться? – спрашиваю я у верховной жрицы, когда добираюсь до них.
– Мы не станем, – ее взгляд оценивает меня за две секунды, а затем задерживается на серебряной половине моей косы. – Ты используешь щелочь и сок цветка Манваса для волос, как мы?
Мои брови сходятся к линии роста волос. Понимает ли она, в какой опасности мы находимся? Сейчас не самое подходящее время для такого разговора.
– Они просто так растут.
– Правда? – ее татуированный лоб морщится. – Ты проделала долгий путь, чтобы прийти к нам на помощь, – жрица достает из ножен на бедре короткий меч. – Либо Данн защитит нас, либо мы встретим Малека как ее достойные слуги.
– Данн не собирается появляться и брать в руки оружие, – возражаю я, хотя знаю, что это бессмысленно, и поворачиваюсь, чтобы встать рядом с ней. Тэйрн отходит влево, давая мне возможность хорошо видеть трех приближающихся виверн, а Фэйге стоит наготове справа от ступеней.
– Конечно, нет, – усмехается жрица, и ветер усиливается. – Она послала тебя.
– Ну, она никогда не отличалась рассудительностью, – я добавляю служителей храма в растущий список мыслительных процессов, которые мне никогда не постичь, и приоткрываю дверь своего архива, чтобы проверить. Сила наполняет мои вены, словно горячая вода, вылитая на солнечный ожог, и я медленно вдыхаю, принимая боль и устанавливая новую точку отсчета. – Почему Фэйге не улетела?
– Командир отряда тебя не бросит, – отвечает Андарна.
Проклятье. Я поднимаю правую руку.
– Давай не будем этого делать, – раздается знакомый голос слева от меня.
Я поворачиваю голову в ту сторону, и ужас приковывает мои ноги к полу храма. Я выхватываю оба кинжала.
Теофания.
Тэйрн вскидывает голову, его рык разносит то, что осталось от прогоревших углей, а вокруг нас задыхаются служители.
– Улетайте, пока она не иссушила вас, – умоляю я Тэйрна и Андарну, но они, как и подобает их натуре, остаются на месте.
– Подними клинок или руку, чтобы взмахнуть им, и я убью вас всех. Идем со мной, и я оставлю остальных в живых, – говорит Теофания с подножия ступеней, ее темно-пурпурная туника контрастирует с бледностью ее кожи. Красные вены возле ее глаз пульсируют в такт биению сердца, а сама она улыбается усталой улыбкой, которая тем более тревожна, чем больше в ней измученного удовлетворения. Она качает головой в сторону. – Давай не будем ссориться, Вайолет. Разве все это насилие не утомляет тебя? Пойдем со мной. Я дам тебе то, чего ты хочешь больше всего.
– Ты понятия не имеешь, чего я хочу больше всего, – мой желудок сжимается, и верховная жрица обходит меня с боку.
– Еретик! Тебе здесь не рады, – кричит она, ее голос срывается на хрип.
Еретик ? Мой взгляд мечется между двумя женщинами, как и мысли в такт биению сердца. Потускневшая татуировка на лбу. Теофания была жрицей Данн. Ее серебряные волосы совпадают с волосами служительниц на Уннбриэле… совпадают с моими…
Мои мысли обрываются, когда беловолосая жрица дрожащей рукой поднимает меч в сторону Теофании.
Вот дерьмо . Сила заливает мое тело обжигающим огненным потоком. Вокруг слишком много людей, чтобы я могла промахнуться, и если она прорвется так близко…
– Возможно, мне не рады, – размышляет Теофания, опустив ноги в траву, – но им – вполне.
Позади нее по траве проходят еще двое вэйнителей в красных одеждах, а Андарна перепрыгивает через хвост Тэйрна и выпускает в сторону Теофании струю огня. Запахи пепла и серы наполняют воздух, но, когда Андарна приземляется у основания ступеней справа от меня, Теофания все еще стоит нетронутая.
– Почему? – вскрикивает Андарна.
– Чудесно, – с улыбкой говорит Теофания. – Это заставило тебя почувствовать себя луч… – взгляд Теофании поднимается к небу позади меня, и она отступает назад, ее глаза расширяются. – Оставьте их и уходим! – кричит она приближающимся темным колдунам и переходит на бег. – Сейчас же!