справедливости , – Бреннан поднимает один палец. – Докажи, что я не прав, и мы сможем забрать нашу сестру, Вайолет. Мы выберемся из ловушки, которую создала для тебя эта темная колдунья, только если ты не попадешься в нее. Одна цель. Один путь, – он поднимает брови, и эти слова бьют меня прямо в живот.
Тэйрн в мгновение ока выбрал бы один из них.
Андарна выбрала бы их все.
Но ее нет. Какая цель окажет наибольшее влияние? Если оставить Ксейдена… Дрейтус будет держаться до тех пор, пока мы можем его защищать. То же самое касается и перевала. И если я спасу Миру, есть все шансы, что Теофания…
Дело не в Мире. Она охотится на меня .
– Теофания, – я делаю ровный вдох. – Думаю, я бы убила Теофанию.
– Я впечатлен. Этого не было в моем списке, – стол скрипит, когда Бреннан садится на его край. – А если кадет Сорренгейл будет похищена во время выполнения задания?
Тени расползаются у ног Ксейдена.
– Из Боди выйдет отличный герцог.
– По крайней мере, одного из вас можно научить, – Бреннан потирает шрам на ладони. – Доверяешь ли ты своему командиру отряда? Сможет ли она удержать позицию на этот раз? – спрашивает он меня.
– Своей жизнью, – мгновенно отвечаю я.
– Хорошо, – Бреннан кивает. – У меня есть одна идея, – он смотрит на нас всех по очереди. – Я открою оружейную. Трисса, нам нужно, чтобы ты открыла тот маленький тайник, в котором хранятся руны и маорситовые наконечники стрел. Ксейден, нам нужно, чтобы ты поверил Вайолет, что ее не убьют, – не дожидаясь ответа Ксейдена, он смотрит на меня. – И прежде всего нам нужно, чтобы ты поняла: ты не можешь спасти всех и не можешь отступать от своих приказов.
Я сделаю все, что потребуется, чтобы спасти Миру.
– Ладно.
Большинство курсантов полагают, что умение излагать исторические факты выведет их на путь адепта, но на самом деле именно способность наблюдать и пересказывать их отделяет библиотекарей от писцов.
– Полковник Дакстон. Руководство по совершенствованию работы в квадранте писцов
Глава 58
Тэйрн может долететь до ближайшего края Утесов Дралора за два часа, но нам не выгодно оставлять Сгаэль, Квера и Мабха позади, так что к тому времени, как мы достигнем десятитысячефутового обрыва, мы уже будем близко к сроку, назначенному Теофанией.
Боги, если мы пропустим его, если опоздаем и она убьет Миру…
Мое горло грозит перекрыть потоки воздуха.
– Мы успеем, – обещает Тэйрн, когда мы спускаемся по крутому обрыву между водопадом и переполненным людьми перевалом Медаро. Осенью это был коварный, смертельно опасный подъем, а мы были кадетами. Я не могу даже представить, как гражданские лица, как дети совершают этот подъем.
– Ты согласен, что это ловушка? – слова вылетают прежде, чем я успеваю их остановить.
– Конечно, – отвечает он. – Но ты уже знаешь об этом. Иначе мы бы обсуждали это последние три с половиной часа.
Чувство вины вклинивается между моими ребрами, когда мы погружаемся в толстый слой пушистых белых облаков.
– Не позорь меня такими эмоциями, – поучает он.
– А как Сгаэль относится к тому, что я подвергаю Ксейдена опасности? – я изо всех сил вглядываюсь в облака в поисках очертаний виверн, но облака плотные, а мы движемся слишком быстро, чтобы быть внимательными.
– Если бы она не согласилась, она все еще была бы в Аретии, а твой Темный – на прогулке.
Отличная мысль.
– Теофания забрала Миру из-за меня. Из-за меня она проходит через все это.
– Ты – наша заклинательница молний, и хотя твоя жизнь, может, и не важнее, чем жизнь других всадников, твоя печать имеет значение. Ты – оружие, и тебе придется научиться принимать жертвы других во имя себя, если ты хочешь выиграть эту войну.
В животе бурлит тошнота.
– И ты считаешь, что я должна была бы принять смерть Миры как жертву? – мы прорываемся сквозь облака, и перед нами открывается потрясающий вид на поле.
– Если бы я так считал, я бы все еще был в Аретии, а ты бы шла пешком.
У меня замирает сердце, когда я осматриваю пейзаж. Восточные поля, приближающиеся к Дрейтусу, покрыты полчищами серых виверн, которые осаждают линию драконов и грифонов, расположившихся между сторожевыми постами вдоль городских стен. Они превосходят нас по численности в таком соотношении, которое я даже не хочу подсчитывать. Впервые я чувствую облегчение от того, что Андарна решила уйти. Расчёты Бреннана великолепны, но мне кажется, что мы не выиграем.
– Наши расчеты оказались неверными.
– Похоже на то.
Но никто из них не начинает атаку, пока мы спускаемся, и не препятствует плотной веренице эвакуированных, вытекающей из западных ворот города.
– Вдоль скал замечен Молвик, – предупреждает Тэйрн, взмахивая крыльями и замедляя наше движение.
Чертов Аарик.
– Если его убьют…
– Его видели летящим на юг, подальше от конфликта, – он выплевывает каждое слово с отвращением.
Что, во имя Амари, он может делать?
– Не похоже на Аарика, чтобы он улетал.
– И на Молвика тоже, – Тэйрн выравнивается, когда мы приближаемся к северному полю, где, наконец, я замечаю орду из дюжины виверн, ожидающих в кругу вокруг Тейна.
Вдох. Выдох. Я заставляю себя дышать. Это неестественно – держать дракона… в плену.
Виверны сидят на тяжелых цепях, которые обвивают хвост Тейна, связывают его ноги и морду, прикрепляют крылья к его сопротивляющемуся телу. Каждая линия металла измазана его кровью, а несколько чешуек валяются на земле.
Теофания стоит перед ними, сверкая серебряными волосами, приставив один клинок к горлу Миры, а другой – к ее ребрам.
Я крепко сжимаю руки на седле, и не могу сказать, ярость ли это Тэйрна или моя собственная, бьющая по венам, но она растаптывает все мои страхи, сомнения и вину, пока во мне не остается ничего, кроме ярости.
Как она, блять, посмела .
– Она умрет за это, – требует Тэйрн, и от его удара зеленая луговая трава шуршит, когда мы приземляемся в двадцати футах перед Теофанией, которая приветствует нас улыбкой.
Она не осушила поле… пока, но она выбила все дерьмо из моей сестры. Правая сторона лица Миры багровая и опухшая, на горле – ожерелье из синяков, с левой руки капает кровь, но кожа скрывает ее происхождение. Алая туника с длинными рукавами и штаны Теофании тоже не способствуют контрасту.
– Согласна. Ты сможешь нести Тейна, если он не может летать? – я отстегиваюсь от седла, пока остальные приземляются по обе стороны от Тэйрна.
– Нет, не впиваясь в него когтями, – он низко рычит в горле. – Проведи на земле не больше времени, чем нужно.
– Я буду придерживаться плана, – оставив сумку за Тэйрном, я поправляю колчан и арбалет в кобуре на спине, проверяю, надежно ли спрятан в кармане мой проводник, и распрямляюсь.
Теофании достаточно приложить руку к земле, и мы все мертвы.
– Я здесь, как ты и хотела, – я протягиваю руки, и сила поднимается внутри меня, согревая мою озябшую от полета кожу. Краем глаза я вижу, как слева подходит Бреннан, а справа – Ксейден и Боди.
– Так и есть, – ветер развевает длинную серебряную косу Теофании, потрескавшиеся губы растягиваются в улыбке, и мой взгляд останавливается на пульсирующих венах на ее висках и выцветших остатках татуировки на лбу. – И все же, похоже, ты потеряла ирида. Как неудобно.
– Нет, – бормочет Мира, и Теофания крепче сжимает клинок, сильнее прижимая его к горлу Миры. Еще одна унция давления, и ее кожа разойдется.
– Тссс. Еще раз заговоришь, и я пролью кровь твоего дракона по всему полю, – говорит Теофания на ухо Мире, пока остальные добираются до меня.
Сестра замирает, когда мужчины подходят ко мне.
– Отпусти их, – я прикончу темную колдунью там, где она стоит. Энергия бурлит в моих жилах, готовая при первой возможности нанести удар.
– Сохраняй спокойствие, – говорит Ксейден, тени вьются по носкам его сапог, когда мы начинаем подходить ближе. – Держи себя в руках, – он смотрит в сторону обреченного города.
Выполнить обещание, данное Бреннану, значит не смотреть, поэтому я не смотрю.
– Обычно это моя реплика, – я не свожу глаз с Миры, сосредоточившись исключительно на оружие вэйнительницы у её горла.
– Пока нет. А четверо на одну вряд ли справедливо, – Теофания смотрит на Бреннана, потом на Боди. – Я не просила никого из вас присутствовать.
– Я думала, ты просила братьев? В следующий раз уточняй, кто приглашен, – предлагаю я.
– И все же ты не привела брата, которого он хотел, – Теофания вздыхает. – Бервин будет разочарован, – на острие ее ножа появляется тонкая полоска крови.
– Он уже в пути, – быстро говорю я.
– Бервин, – Ксейден напрягается, и его взгляд снова переключается на юг, в сторону города. Именно там он должен быть, чтобы спасти как можно больше людей, но он ясно дал понять, что не хочет покидать меня.
– Да. Отсюда и термин « брат », – Теофания смотрит в мою сторону. – Я не допущу с тобой ошибок, которые Бервин совершил с Джеком. Он слишком легко разглашает секреты своего мудреца.
– Я не обращусь, – мои руки сжимаются в кулаки.
– Обратишься, – заявляет она с уверенностью. – Через несколько минут, на самом деле. Мне интересно посмотреть, что станет катализатором, – ее глаза загораются. – Спасение сестры? Защита своего любовника? Банальная, но всегда популярная месть? Я ставлю на комбинацию всех трех, – она наклоняет голову и прижимается щекой к макушке Миры. – Кстати говоря, время вышло…
Мое сердце замирает, и с севера дует порыв ветра.
– Он здесь! – кричит Гаррик.
Я бросаю взгляд влево и вижу, что там, где мгновение назад было пустое место, стоит Шрадх, его правая лапа сжимает знакомый ящик, исписанный рунами. Они добрались, но нож, все еще находящийся у горла Миры, не дает почувствовать облегчения.