– Ты свалилась? Нет. Я не связываюсь с нытиками, – она преследует виверну под дождем, затем вцепляется ей в шею и вырывает горло.
Я бросаю свой вес влево и едва не оказываюсь забрызганной кровью.
– Восемнадцать! – объявляет она, взмахивая крыльями, чтобы выйти из пикирования и направить нас обратно к северной стене.
– Семнадцать, если исходить из твоего измерения, поскольку я ранила ее первой, – еще один серый комок падает перед нами, и я поднимаю голову, чтобы увидеть Кэт и Квера, спускающихся к нам. В правом крыле Квера дыра, на груди останется шрам, но с такого ракурса я не могу определить, ранен ли Боди.
Глэйн поворачивает голову, когда виверна с голубым огнем обходит город с юга, поджигая ряд деревьев.
– Эта.
– Не в нашем воздушном пространстве, – Каори и другие офицеры удерживают восточную, южную и западную территории, которые из-за ветров быстро становятся эпицентром битвы, но у них нет самого сильного всадника – Гаррика. А от Шрадха нет и намека на присутствие.
– Для такого решительного человека ты до сих пор не предприняла никаких действий… – Глэйн начинает читать лекцию.
– Остановись на этом, и я соглашусь, что на твоем счету восемнадцать убийств, – мои ребра напрягаются, когда мы спускаемся к городу. Вэйнителям надоело возиться – они пришли сами. Голубое пламя стекает по спиральной башне благодаря двум вивернам, карабкающимся по ее бокам, и огонь вырывается наружу, когда тёмный колдун в алых одеждах делает круг своим посохом с вершины. Грифоны со своими летунами устремляются к угрозе.
В животе ноет. Их слишком много, а мы уже выдохлись. Помимо трех убитых драконов, еще четыре лежат ранеными вдоль стен на западе рядом с бесчисленными грифонами. Истекающие кровью всадники делают все возможное, чтобы оказать им помощь, а я отвожу взгляд от, скорее всего, смертельной раны на отрубленном хвосте большого коричневого.
– Приказы? – я всегда знала, что умру в бою. Просто не хочу, чтобы это случилось сегодня.
– Башня! – кричит Глэйн.
Квинн.
Моя голова поворачивается влево, а сердце делает кувырок. Один темный колдун в пурпурной мантии идет по восточным городским стенам, словно они ему принадлежат, а другой в малиновых боевых кожанках приближается по северным. Оба направляются к турели, где работает единственный человек, которого я по-настоящему люблю на этом поле боя, и она, вероятно, даже не знает об их приближении.
– Передай Круту!
– Уже сделано, – крылья Глэйн бьются так же быстро, как мое сердце, пока мы движемся к стенам. С воздуха мы ничего не можем сделать. Придется спускаться.
Глэйн рычит.
– Ты знаешь, что это правда, и я не оставлю ее умирать, – я убираю меч в ножны и перебираюсь к ней на плечо, несмотря на ревущий ветер, бьющий мне в спину. Приказы будут позже, а сейчас мне нужно идти.
Пехотинцы сражаются, пытаясь перехватить темных колдунов, и их сбрасывают со стен, как бесполезных кукол. Стражники падают на пятьдесят футов вниз и погибают, расчищая путь для вэйнителей.
Ужас наполняет мои легкие, а сердце колотится .
– Ты должна защищать башню со стен вместе с лидером крыла, – с несогласным рычанием сообщает Глэйн, отходя влево для параллельного подхода.
– Здорово. Доставь меня на стену, сейчас же , – тёмные находятся менее чем в тридцати футах от двери башни, а двое оставшихся охранников на платформе для запуска крестовых болтов наверху, похоже, готовы к бегству.
Проклятье . Они должны были быть в безопасности . Никто не должен был знать, но целеустремленные шаги этих темных колдунов доказывают, что они знают, что происходит в башне.
– Твоя смерть будет раздражающей для меня, – Глэйн замедляется ровно настолько, чтобы я выжила, и вытягивает переднюю лапу, летя вдоль северной стены.
– То же самое, – я мчусь по чешуе ее не раненой ноги. Нет времени на страх, нет места для ошибок, не тогда, когда за Квинн охотятся. Достигнув когтей Глэйн, я, не раздумывая, прыгаю в дождь.
Сердце колотится в ушах, пока я нахожусь в воздухе, и северная стена устремляется мне навстречу. Я сгибаю колени, чтобы принять на себя удар, а затем бегу , как только мои сапоги ударяются о каменную кладку, чтобы импульс не убил меня. Я мчусь вперед, едва не падая лицом на мокрый булыжник, и устремляюсь к спине багрового вэйнителя.
Между нами сорок футов.
Тридцать. С основания башни доносится шум, но я фокусируюсь на темном колдуне и посохе, который он держит в правой руке.
– Они эвакуируют оружие пешком, – говорит Глэйн откуда-то сверху.
Хорошо. Мои легкие горят, но дышать стало немного легче. Квинн будет в безопасности.
К моим шагам присоединяется еще один, и в уголке моего глаза вспыхивает металлическая искра. Справа от меня догоняет Аэтос, половина его лица залита кровью, в руках у него кинжал и щит вдвое меньше его самого.
Дерьмо . Это нехорошо.
Двадцать. Я направляю свою ярость, отбросив всякий страх, и достаю из ножен под мышкой один из кинжалов с рукоятью из сплава, готовясь нанести удар. Мы почти у цели…
Темный колдун поворачивается лицом к нам с неестественной скоростью, с которой не могу сравниться даже я, и взмахивает своим посохом в нашу сторону. Огонь вспыхивает, обрушиваясь на нас смертоносным потоком, и я взвешиваю наши возможности в течение всего лишь миллисекунды, пока мы не останавливаемся. Попадет? Мы погибнем. Прыгнуть? Мы умрем.
– Ты не сгоришь! – требует Глэйн.
Черт, как же мне не хотелось этого делать, но я мысленно открываю дверь в дом моего детства и наполняю свое тело ее силой.
– Уходи… – начинает кричать Аэтос.
– Отойди за меня! – кричу я, вырывая щит из его хватки. Его глаза широко вспыхивают, и он отпускает щит. У нас есть несколько секунд, поэтому я переворачиваю щит, затем втыкаю его плоскую верхушку между рядами камней у наших ног и падаю за него, держа руку на кожаном ремне.
Аэтос прыгает за мной, и сила вливается в мои пальцы так быстро, что я сжимаю зубы, чтобы не закричать. Нас окружает жар, кожа в моей руке твердеет, а щит превращается в камень. Огонь ревет, полыхает, течет вокруг нас. Мы – камень в реке, требующий, чтобы вода расступилась.
Жар рассеивается, когда огонь заканчивается, и Аэтос ныряет влево. Из его руки вылетает кинжал с рукоятью из сплава, и я поднимаюсь, сжимая свой собственный.
Выражение шока темного колдуна остается неизменным, когда он высыхает в нескольких футах от меня и падает со стены.
Один повержен, но стражников на вершине башни нет, и я вижу, как вспышка фиолетового цвета исчезает в башне. Хуже того, другой, одетый в багровое, идет вдоль восточной стены.
Аэтос вскакивает на ноги и выхватывает свой оставшийся кинжал.
– Я возьму этого. Тебе достанется тот, что в башне, – он бросает взгляд на каменный щит, затем переходит на бег, и я следую за ним, бегу так быстро, как только могу. – А о том, что , черт возьми, это было, мы поговорим позже, – кричит он через плечо, но я уже обгоняю его, используя меньшую магию для увеличения скорости.
Крут ревет, срываясь с небес на город внизу, но Дрейтус, как и другие поромиэльские города, спроектирован так, чтобы драконы не могли приземлиться на его узких улицах.
Две женщины, несущие плачущих малышей, выходят из дверного проема башни, на их лицах написан ужас. Когда я подхожу к ним, взгляд более высокой из них переключается на меня.
– Вы должны помочь ей! Мы заблудились и зашли не в ту башню, и она…
– Идите на запад! – кричу я, указывая в ту сторону, откуда только что пришла, пока Аэтос бежит мимо, чтобы перехватить другого темного колдуна. – И бегите .
Они кивают и делают именно это.
Я бросаюсь через дверной проем в башню и моргаю, пытаясь приспособиться к тусклому освещению, пока спускаюсь по винтовой лестнице вниз, вниз и вниз, в поисках того, кого они оставили позади.
– Где ты? – хриплый рев разочарования наполняет башню, и мое сердце замирает в горле, когда я огибаю поворот третьего этажа.
Фиолетовая мантия кружится, когда вэйнитель поворачивается на лестничной площадке, замахиваясь на Квинн кинжалом с зеленым наконечником, а она мелькает в пространстве, появляясь перед ним, чтобы через несколько секунд исчезнуть и появиться в другом месте. Две – нет, три её копии кружат вокруг темного колдуна.
Ее здесь нет. Она проецирует. От облегчения у меня чуть не подкашиваются колени.
Я останавливаюсь, перегнувшись через перила, чтобы осмотреть лестницу внизу, но не вижу ее. Вероятно, она в здании с Феликсом, обустраивает новую оружейную. Я поправляю рукоять кинжала и крадусь вниз по ступенькам, чтобы оказаться на расстоянии броска.
Подождите. Квинн, стоящая в нескольких лестничных пролетах подо мной, отстегивает свой двузубый топор и действительно приближается к разъяренному темному колдуну, который дико размахивает кинжалом, а вокруг него танцуют другие версии Квинн, служащие для отвлечения внимания.
Я вскидываю кинжал и бросаю в тот же миг, когда Квинн делает выпад своим, и бледноволосый вэйнитель кружится. Его глаза загораются, затем стекленеют, он становится серым и съеживается, рухнув к ногам Квинн с двумя остриями в груди.
– Попался! – я победно поднимаю руки и спрыгиваю с оставшихся ступенек, когда Квинн поворачивается ко мне, ее темно-зеленые глаза неправдоподобно широко раскрываются, когда она смотрит на свою грудь.
Нет . Лезвие вэйнителя застряло у нее между ребрами, в районе сердца.
Мир вокруг меня замирает, когда она отшатывается к стене, а ее полный ужаса взгляд находит мой.
– Нет! – кричу я, бросаясь к ней, так что она падает на меня, и моя спина скребет камень, когда мы соскальзываем на пол со ступеньки. Я прижимаю ее к себе так осторожно, как только могу, обхватывая правой рукой ее спину, чтобы она не упала. – Квинн,