йрна.
Самое разумное, что я могла бы сделать, – это полететь к чарам и спасти нас обоих – всех четверых, учитывая Ксейдена и Сгаэль, – но я не могу оставить этих людей умирать, даже если это означает, что мы сгинем вместе с ними.
Всадники не бегут. Мы сражаемся.
– Сейчас, предпочтительно, замечает Тэйрн. – Если ты уже закончила смиряться с нашей смертью.
– Не смирилась, а просто рассчитала, – я втягиваю силу в свои обугленные вены, пока расстояние между нами становится все меньше и меньше, сжимаю проводник в левой руке и поднимаю правую.
Энергия рвется сквозь меня, когда я отпускаю ее, тяну молнию вниз и отпускаю, прежде чем она успевает нанести ожоги моим пальцам. Молния ударяет, когда виверна Теофании отклоняется вправо.
Я промахнулась. Мой живот сжимается.
– Еще раз! – требует Тэйрн, отлетая вправо, чтобы последовать за ней вниз, когда дождь превращается в лед.
Град бьет камнями размером с горошину, потом с вишню, ударяя в меня с силой тысячи тупых стрел, ветер рвет лицо, но я поднимаю руку.
Проводник разбивается вдребезги.
Стекло вонзается в мою ладонь, и я задыхаюсь от боли, когда из нее хлещет кровь.
Нет, нет, нет! Я не могу целиться без него.
– Ты должна! – приказывает Тэйрн, пока мы падаем вниз по спирали.
Верно. Умирать здесь, наверху, я не намерена, и не позволю ей убить моих друзей – или Ксейдена. Я быстро расстегиваю ремешок, удерживающий зазубренные остатки на запястье, и позволяю тому, что осталось от сферы, и куску льда размером с кулак, который ее разрушил, упасть. Вместе с ней рушится и моя надежда.
Придется убить ее так же, как я убила тех виверн. Я выхватываю свой последний кинжал с рукоятью из сплава и хватаюсь за него кровоточащей рукой, чтобы быть готовой ко всему, поднимаю правую руку и снова взмахиваю.
Я промахиваюсь, когда она уворачивается в противоположную сторону и начинает подниматься. Мы следуем за ней, и я снова и снова черпаю силу, но с каждым ударом это становится все труднее. Она уклоняется от каждого из них, пока мы летим вдоль горы, прижимаясь к рельефу. Тэйрн взмахивает крыльями, настигая ее.
Жар опаляет мои легкие, затем обжигает, затем поджаривает до тех пор, пока я не чувствую ничего, кроме огня и ярости.
Мимо пролетают камни, когда я попадаю в хребет справа, не задев её в десяти футах, и мы летим на солнце.
Солнце.
Я дергаю головой влево. Торнадо остановился на полпути к городу, и небо над нами чистое до самого востока.
– Она убивает бурю, чтобы мне было сложнее управлять молниями! – это объясняет, почему я горю еще жарче, чем раньше. Я возвращаю внимание к нашей добыче, пока она не ушла в сторону города, за спасение которого я отчаянно борюсь.
– Не бери больше, чем можешь направить, – предупреждает Тэйрн, делая выпад вперед. Его зубы смыкаются в нескольких футах от хвоста виверны.
Они чертовски быстры.
Виверна ныряет, изгибаясь вдоль хребта вправо, и Тэйрн следует за ней.
Рев беспрепятственной агонии заполняет мою голову, такой громкий, что вибрируют кости, и достаточно пронзительный, чтобы заложило уши.
– Сгаэль! – кричит Тэйрн, его крылья сбиваются с ритма, и мое сердце пропускает несколько ударов.
О Малек, нет .
Я бросаюсь к узам, но ледяная стена не просто стоит – она отталкивает меня с грубой силой. Ужас пригвождает мой живот к низу, когда мы теряем скорость…
Я слышу треск за секунду до того, как на нас падает тень. Нет, не тень. Массивная сеть, по краям которой прикреплены гири размером с письменный стол.
Тэйрн ревет и отклоняется влево, но это бесполезно.
– Тэйрн ! – кричу я, когда сеть ударяет, разбивая мой торс о седло и покрывая все видимые мне чешуйки. Он бы легко выдержал ее вес на своем торсе, но она опутывает его крылья, а гири… О боги. – Подтяни свои крылья, а то они сломаются!
Его возмущенный рев сотрясает камни, вырывающиеся из склона горы, но он захлопывает их, запутываясь в сети.
И мы падаем.
– Приготовься! – предупреждает Тэйрн, когда гора пролетает мимо него как в тумане.
Андарна. Ксейден. Сгаэль. Мира. Бреннан. Мои друзья. Они проносятся в моем сознании в вихре картинок, за которые я не могу ухватиться, мелькают слишком быстро, чтобы их можно было полностью ощутить. Все, что я могу сделать, – это отпустить седло, наклониться вправо, чтобы избежать неизбежного удара в живот, когда толстая веревка сети впивается мне в спину.
– Ты был подарком всей моей жизни, – говорю я Тэйрну.
– Это еще не конец! – кричит он.
Мы ударяемся с размаху, кости хрустят о камень, моя левая рука разжимается, и кинжал падает.
Крик вырывается из моих губ, когда мы скатываемся с горы… как и в первый раз, когда мы столкнулись с Теофанией. Звук скребущих по камню когтей поглощает все мое существование, и я стараюсь заглушить боль, а Тэйрн перекидывает вес своего тела так, что мы проносимся головой вперед среди деревьев в бесконечном, ужасающем падении.
Я пригибаю голову, чтобы избежать низко висящих веток, но что-то больно впивается мне в ребра, и в конце концов наше движение замедляется.
Святое дерьмо, мы можем выжить после такого падения.
– Конечно, мы выживем! – рычит Тэйрн.
– Ты ранен? – спрашиваю я его, когда мы останавливаемся на опушке леса.
– Ничего такого, что не зажило бы после того, как мы освободимся и отделим ее сухожилия от костей, – аромат серы наполняет воздух, когда Тэйрн вдыхает огонь через сеть.
Дерево трещит, сеть бьется. Затем он делает рывок вперед, и сеть раздвигается настолько, что я могу вылезти через отверстие, сеть явно предназначена для драконов, а не для всадников.
– Мы должны добраться до Сгаэль, – это значит, что нужно освободить его, но на то, чтобы перерезать эти веревки теми рунными кинжалами, что у меня есть, уйдет слишком много времени. И даже если я это сделаю, мне все равно придется попотеть, чтобы разрезать ее, без моей рукояти из сплава, а я уже близка к тому, чтобы сгореть. Рука нестерпимо болит, а каждый вдох ошпаривает легкие.
– Сгаэль сама справится, – хрипит Тэйрн, но напряжение и беспокойство, натянутое тетивой, передаются по связи, когда огонь снова начинает струиться, и он борется за то, чтобы освободить нас. – А темная колдунья спускается впереди.
Виверна Теофании скользит к полю, будто у них есть все время в мире, словно мы прижаты именно там, где она хочет.
Боги, она неумолима . Неважно, что моя рука болит с мучительной силой – мы должны выбраться отсюда прямо сейчас, черт возьми. Пора использовать руны, которые я захватила с собой на случай непредвиденных обстоятельств, и молиться, чтобы я правильно их закалила, потому что это определенно кризис.
– Мы должны выбраться из-под этой штуки, – прижав левую руку к груди, я дергаюсь в поисках рюкзака, но что-то упирается мне в ребра, когда я роюсь в сумке одной рукой. Я выбрасываю ненужные вещи, затем выхватываю одну для смягчения поверхностей и прижимаю ее к веревке. Надеюсь, это то, что нужно.
Волшебная рябь, волокна растягиваются и поддаются.
Мои брови поднимаются. Работает .
– Рви, что можешь! – кричу я Тэйрну.
– Оставайся на месте, чтобы мы могли улететь, – приказывает он, кромсая сеть по краям шипами, и я пользуюсь случаем, чтобы схватить то, что тычет мне в карман. Сверток Аарика. На краю я замечаю наспех нацарапанное послание, которое не заметила, когда Слоун передала его мне.
На случай, если ты потеряешь свой. Ударь в темноте, Вайолет.
Какого черта? Падение сломало сургучную печать, и пергамент разворачивается, когда я ослабляю хватку, на колени падает резной кусок серого мрамора – церемониального вида кинжал со знакомой гравировкой в виде пламени вдоль рукояти. Я бросаю взгляд на сопроводительную записку от верховной жрицы храма Данн в Аретии, но буквы расплываются, так как в руке вспыхивает боль, пока Тэйрн рвется на свободу.
Подарок от одного слуги Данн другому. Должна предупредить тебя, что только те, кого коснулись боги, могут использовать их гнев. Я буду молиться Ей, чтобы она не использовала его, чтобы избежать повторного знакомства с другой, кто вызывает ее благосклонность. Ее путь все еще не определен.
У меня сводит живот. Откуда Аарик мог знать, что я потеряю кинжал, не говоря уже о том, что какой-то кусок камня может заменить…
– Впереди нас! – рычит Тэйрн, и я инстинктивно переключаю внимание и убираю мраморный кинжал в ножны.
Теофания идет к нам от линии деревьев, ее волосы выбились из косы, и на ее лице нет ни терпения, ни веселья.
Я судорожно осматриваю небо. Виверна Теофании ждет в поле за деревьями, а единственные другие крылатые, которых я обнаруживаю, сражаются над Дрейтусом вдалеке, что, надеюсь, означает, что она одна.
– Сколько времени тебе нужно, чтобы освободиться? – спрашиваю я Тэйрна, освобождая пряжку седла и пролезая через дыру в сети. Боль пронзает мою левую руку, но я притворяюсь, что она принадлежит кому-то другому, и продолжаю двигаться. Боль не имеет значения, если ты мертва.
– Мгновения, – кричит Тэйрн. – Не…
– Я не позволю ей убить тебя, как свинью! – я отталкиваюсь, страх и ярость обвивают моё сердце, и я вцепляюсь в его плечо, пытаясь удержать руку, пока он не затихнет. Должно быть, он успел выпустить когти до удара сетью, потому что его передние лапы уже вытянулись, прикрывая нижнюю челюсть.
Я достаю кинжал с рунами и скольжу вниз, проводя острием лезвия по его ноге. Лезвие не разрезает чешую, но сеть распадается на части.
– Опустился на дно благодаря сети ? – насмехается Теофания, направляясь к нам. – Как легко было поймать эту парочку.
Парочку? Крик .