– Ты , – Аэтос отшатывается. – Все это время…
– Я, – Бреннан кивает, и я двигаюсь ближе к нему.
– Ты проиграл, – мои пальцы нащупывают рукоять кинжала у бедра, когда я бросаю взгляд на человека, которого когда-то считала образцом для подражания. – Ты пытался убить нас в Альдибаине, посылал за мной убийц осенью и даже натравил на меня Варриша, а я все еще здесь. Ты проиграл . Мы помилованы. Мы здесь.
– И все же именно меня король назначил главнокомандующим Басгиата, – он жестом показывает на оживленный зал вокруг нас, – так что, возможно, это ты проиграла, кадет Сорренгейл.
Сердце бьётся быстрее, в глазах темнеет, и я вздрагиваю. Нет . Кто угодно, только не он. Кто угодно. Я качаю головой, когда Бреннан, ухватившись за кусок ткани на задней части моей формы, успокаивает меня.
– Ты не имеешь права сидеть за ее столом, – огрызается Бреннан.
– Но я здесь, – он становится немного выше. – Сенариум может принять решение о помиловании, но я уверяю, что тебе не сойдет с рук изменение камня, который никто из нас не понимает до конца, и угроза нашему королевству.
– Но я здесь, – тихо отвечаю я, гнев быстро сменяется шоком. – Твои угрозы – всего лишь угрозы. Я больше не испуганная первокурсница, не уверенная в том, что переживу Молотьбу или смогу владеть магией, – я делаю один шаг в его сторону. – Один из моих драконов – самый могущественный на континенте, а другой – самый редкий. Я не понимала этого ни в прошлом году, ни даже несколько месяцев назад, но теперь понимаю: ты не можешь позволить себе убить меня.
Его лицо – так похожее на лицо Даина – искажается в гримасе.
– Ты не можешь позволить себе потерять ни одного из моих драконов, не говоря уже о моей печати, и уж точно, как Малек, не можешь позволить себе потерять лейтенанта Риорсона – или мне следует называть его Герцогом Тиррендора? – я вытягиваю обе руки по бокам, выпрямившись. – Делайте все возможное, но мы оба знаем, что теперь я вне вашей досягаемости, генерал, – медленно я расслабляю руки.
– Делать все возможное? – он поднимает и опускает плечи, глядя то на Бреннана, то за спину. – Я точно знаю, куда нужно ударить, чтобы поставить тебя на место, кадет. Твои брат и сестра могут быть вне моего подчинения, но твои друзья – нет.
Мой желудок опускается.
– Вы, второкурсники, кажетесь довольно преданными друг другу, – он возвращает свой взгляд к моему. – Они будут платить каждый раз, когда ты ослушаешься приказа или выйдешь за рамки, начиная с сегодняшнего дня, – он наклоняет голову, глядя куда-то мимо меня. – Хочешь поиграть в военные игры? Тогда ты не откажешься служить на фронте, – он смотрит на Ри. – Командир отряда, всем второкурсникам под вашим командованием предписывается двухдневное дежурство на заставе в Самаре, которое начнется завтра утром, – жестокая улыбка кривит его рот, когда он обращается ко мне. – Бои там… довольно интенсивные, но, конечно, твоя печать сохранит жизнь твоим товарищам по отряду, и за два дня вы должны успеть вернуться до того, как твой дракон почувствует потерю своей пары.
– Завтра утром? – мои губы расходятся. – Но для грифонов полет займет не меньше восемнадцати часов, и им понадобятся перерывы, – скорее двадцать часов, и к тому времени, как мы прибудем на место, они будут измотаны.
– Тогда, думаю, вам лучше отправляться. Надеюсь, вы все вернетесь… целыми и невредимыми.
Призыв кадетов на действительную службу во время войны может быть разрешен только генералом главнокомандующим Басгиата.
– Кодекс драконьих всадников, раздел 1, статья 8
Глава 9
Двадцать два часа спустя мы вшестером явились к подполковнику Дегренси во двор Самары, с глазами навыкате и покачиваясь от усталости. Не только мы были измотаны. У подполковника явно бывали дни и полегче. Его щеки запали, а на шее запеклась засохшая кровь.
Крепость должна казаться знакомой благодаря тому, что я много раз бывала здесь осенью, когда Ксейдена распределили сюда, но пейзаж вокруг нас делает это место почти неузнаваемым. Западная стена выглядит так, будто в нее врезался дракон, разрушив почти четверть строения, а на оставшихся стенах лежат раненые в различном состоянии, между которыми снуют целители в окровавленных плащах.
– Не дракон, – поправляет меня Андарна . – Виверна.
Мы пролетели над тем, что осталось от их обгоревших костей в нескольких полях от нас.
– Постарайся отдохнуть, – говорю я ей.
– Я единственная, кто спал по дороге сюда, – возражает она. – И эта штука чешется.
– Оставь свою упряжь в покое. Неизвестно, как быстро нас заставят уйти.
– Я не стану надевать ее, когда мы найдем мою семью, – ворчит она.
– Тогда лети дальше, – рычит Тэйрн. – Некоторые из нас пытаются заснуть.
Подполковник Дегренси заканчивает читать приказ, который принесла Ри, и смотрит на нас поверх бумаги.
– Они действительно передали командование Басгиатом Аэтосу?
– Да, сэр, – Ри держит плечи прямо, чего не скажешь об остальных.
Кэт и Марен выглядят так, будто пережили ураган, а Трегер не может перестать зевать. То же самое можно сказать и о Ридоке. Проведя всю ночь в седле, я опираюсь на него, чтобы удержаться в вертикальном положении. Каждый мускул в моем теле болит, бедра кричат, а голову пронзает боль в такт биению сердца.
– И он сослался на статью восемь, чтобы послать мне кадетов? – Дегренси окидывает взглядом нашу шеренгу, его взгляд задерживается на летунах.
– Да, сэр, – Ри кивает.
– Замечательно. Ну, его данные устарели, – Дегренси сминает приказ. – Бой закончился вчера, и даже если бы это было не так, я не склонен посылать курсантов в сражения, – он указывает на зияющую дыру в крепости. – Самая большая виверна прорвалась через нее, как только восстановились чары, но когда наш периметр пал, вэйнителям все равно не нужна была магия, чтобы проникнуть внутрь. Мы едва не потеряли источник питания, убивая их. Нам удалось отбросить их через границу, но фронт находится за холмом, – он переводит взгляд на летунов. – За границей потери гораздо серьезнее.
– Так всегда бывает, – комментирует Кэт.
– Ньюхолл пострадал? – лицо Марен напрягается. – Это небольшая деревня на реке Стоунвотер, примерно в половине…
– Я знаю, где находится Ньюхолл, – перебивает Дегренси, явно готовый отделаться от нас побыстрее. – По данным утреннего отчета, он по-прежнему стоит.
Плечи Марен опускаются, и Кэт хватает ее за руку.
– А как насчет мирных жителей Поромиэля? – спрашивает Трегер. – Вы, – он вздрагивает, – предлагаете им убежище?
Дегренси медленно качает головой.
– У нас строгий приказ никого не впускать, пока не изменится что-то в переговорах, но мы пересекли границу и сражались с вашими людьми до тех пор, пока орда не ушла вчера.
– Мы вам благодарны, – говорит Кэт. – Не каждый поступил бы так же.
Он кивает.
– Для прозрачности не ждите от остальных дружелюбия, особенно от всадников. Этот потенциальный союз не слишком популярен, – подполковник Дегренси обращает свое внимание на меня. – Мы все были опечалены, узнав о гибели твоей матери. Она была выдающимся командиром.
– Спасибо. Она гордилась этим, – я поправляю лямки рюкзака на плечах, чтобы было чем занять руки.
Он кивает.
– Сделай мне одолжение и попроси своего дракона не попадаться на глаза. Вы оба – грозное оружие, но вы также представляете собой огромную мишень. Враг может увидеть в этом возможность для массового нападения и выбить вас обоих из наших рядов, а мы не можем позволить себе достать еще больше кинжалов из оружейной, если хотим сохранить защиту. Мы мало что можем сделать, если его уже заметили, но давайте избегать дополнительных возможностей.
– Да, сэр, – отвечаю я.
– Я согласен только ради твоей безопасности, – бормочет Тэйрн, добавляя что-то о наглости людей.
– Подполковник! – кричит от ворот всадник в пыльной кожанке. –Вы нам нужны!
Дегренси качает головой, глядя на всадника, а затем снова смотрит на нас.
– Послушайте, меня не волнует, чем вы разозлили Аэтоса; я слишком занят войной, чтобы заниматься воспитанием курсантов, – он жестом показывает на беспорядок вокруг нас. – Так что найдите любое место, какое сможете, и лягте. Отдохните немного. А потом приносите пользу, где сочтете нужным, – он слегка, но заметно прихрамывает, когда покидает нас и направляется к воротам.
На нас бросают несколько вопросительных взглядов проходящие мимо солдаты и всадники, а некоторые и вовсе настроены враждебно.
– Как же мы будем спать, зная, что большинство этих всадников с радостью всадят нам ножи в спину? – спрашивает Марен.
– Мы можем дежурить, – предлагает Трегер, выдергивая из своих светло-коричневых волос пушинку. – Как только я немного посплю, я предложу помощь лекарям.
– Если они согласятся, – замечает Кэт, скрещивая руки на груди, когда капитан в черной форме всадника смотрит в нашу сторону с другого конца двора. – В благодарность они, наверное, всадят тебе нож в спину.
– Вайолет? – Ри смотрит в мою сторону. – Ты знаешь эту заставу лучше, чем кто-либо из нас.
Мой взгляд скользит к юго-западной башне, и усталая улыбка растягивает мои губы. Даже находясь за сотни миль от меня, он все еще заботится обо мне и даже не подозревает об этом.
– Я знаю, где мы будем в безопасности.
***
Я не могу найти ее. Паника охватывает мое сердце, когда я выбрасываю предметы из деревянного сундука у изножья моей кровати с балдахином, с каждой минутой все больше и больше отчаяния.
Она должна быть здесь.
Синее пламя, врывающееся в окна моей комнаты, обжигает мне лицо, а взрыв отбрасывает меня назад. Я врезаюсь в зеркало в полный рост, и стекло сыплется вниз, задевая мою макушку. Я бросаюсь на колени и ползу к сундуку, когда огонь охватывает мои занавески и в коридоре позади меня раздаются крики