Андарна замедлила речь, чтобы лучше выговаривать слова, но ненамного.
– Это может изменить… все, – подо мной раздаются приглушенные голоса, и я ускоряю шаг. – Это определенно стоит выяснить позже, – не то, чтобы я хотела рисковать Андарной, говоря, что она может стать нашим новым оружием, особенно когда уже прошел слух, что мы будем искать союза с Поромиэлем. Что может быть хуже, чем руководство, подвергающее опасности Андарну? Только руководство целого Континента, стремящееся сделать то же самое.
– Ты можешь бороться с этим сколько угодно, но эта сила, текущая по ее венам? – Джек насмехается, его слова становятся все отчетливее по мере того, как я приближаюсь к последним нескольким поворотам. – Не зря же она нужна высшим чинам. Небольшой братский совет? Не поддавайся и найди себе кого-нибудь другого. Если твой пресловутый контроль хоть раз мелькнет в ее сторону…
– Я бы никогда , – возражает Ксейден, его голос ледяной.
Сердцебиение учащается, и я останавливаюсь перед последним поворотом лестницы, держась подальше от посторонних глаз. Джек говорит обо мне .
– Даже у тебя нет права голоса в том, какие части нас заберут первыми, Риорсон, – Джек смеется. – Но, судя по личному опыту, контроль уходит быстро. Только посмотри на себя, только что получившего энергию из источника и уже спустившегося сюда, отчаянно нуждаясь в лекарстве. Ты сорвешься, а потом… Ну, скажем так, серебристые волосы, которыми ты так очарован, станут серыми, как и все остальное, а эти слабые кольца инициации в глазах не просто продержатся несколько дней – они станут постоянными.
– Этого не случится, – Ксейден отчеканивает каждое слово.
– Ты можешь доставить ее сам, – цепи звенят. – Или ты можешь выпустить меня, и мы сделаем это вместе. Кто знает, может, они оставят ее в живых только для того, чтобы держать тебя на поводке, пока ты не станешь колдуном и не забудешь о ней.
– Пошел ты.
Мои руки сжимаются в кулаки. Джек знает, что Ксейден транслировал. Он расскажет об этом первому, кто задаст ему вопрос, и Ксейден будет арестован. У меня голова идет кругом, когда эти двое начинают спорить в нескольких ярдах от меня, их слова расплываются в вихре моих мыслей. Боги, я могу потерять Ксейдена так же, как…
Я не могу. Не могу. Я не хочу потерять его, не хочу, чтобы он потерял себя .
Страх снова пытается поднять голову, и я заглушаю его, не давая ему возможности дышать и расти. Единственное, что сильнее силы, бьющейся во мне, – это решимость, сковывающая мой позвоночник.
Ксейден – мой . Мое сердце, моя душа, мое все. Он транслировал от земли, чтобы спасти меня, и я буду рыскать по миру, пока не найду способ спасти его. Даже если для этого придется поторговаться с Текарусом за доступ к каждой книге на проклятом Континенте или отлавливать темных колдунов одного за другим, чтобы допросить, я найду лекарство.
– Мы найдем лекарство, – обещает Андарна. – Сначала мы исчерпаем все ближайшие ресурсы, но если я права и каким-то образом случайно изменила этого вэйнителя, когда меняла чешую, то остальные представители моего рода должны знать, как освоить эту тактику. Как изменить его. Вылечить его.
У меня перехватывает дыхание при мысли о возможности и цене.
– Даже если ты прав, я не использую тебя…
– Я хочу найти свою семью. Мы обе знаем, что приказ найти мой род неизбежен теперь, когда твое руководство знает, кто я. Давай сделаем это на наших условиях и в наших собственных целях, – ее тон становится резче. – Давай пойдем по всем возможным путям к исцелению.
Она права.
– Каждый возможный путь может потребовать нарушения нескольких законов.
– Драконы не подчиняются человеческим законам, – возражает она тоном, напоминающим мне о Тэйрне. – И как связанная со мной, как всадница Тэйрна, ты тоже больше не подчиняешься им.
– Бунтующий подросток, – бормочу я, разрабатывая полдюжины планов, половина из которых может сработать. Даже будучи их всадницей, есть преступления, которые потребуют моей казни… и казни тех, кому я доверюсь. Я киваю, соглашаясь на риск, по крайней мере для себя.
– Тебе снова придется хранить секреты, – предупреждает Андарна.
– Только те, что защитят Ксейдена, – что в данный момент означает помешать Джеку раскрыть этот разговор, не убивая его, поскольку мы не можем позволить себе облаву, которую вызовет смерть нашего единственного заключенного.
– Ты уверена, что мне не стоит спросить Квера или Шрадха…
– Нет, – я начинаю подниматься по лестнице. Кроме Боди и Гаррика, есть еще только один человек, которому я могу доверить приоритет интересов Ксейдена, только один человек, который может знать правду во всей ее полноте. – Скажи Глэйн, что мне нужна Имоджен.
Я не умру сегодня.
Я спасу его.
– Личное дополнение Вайолет Сорренгейл к Книге Бреннана
Глава 1
Две недели спустя
Полеты в январе должны быть нарушением Кодекса. Из-за воя бури и непрекращающегося тумана в очках я ни черта не вижу, пока мы продираемся сквозь снежный шквал над горами близ Басгиата. Надеясь, что худшее уже позади, я хватаюсь за ручки седла руками в перчатках и крепко держусь.
– Умирать сегодня было бы неудобно, – говорю я по мысленному каналу, связывающему меня с Тэйрном и Андарной. – Если только ты не пытаешься удержать меня вдали от Сенариума сегодня днем? – я больше недели ждала замаскированного под приглашение приказа из совета короля, но задержка вполне объяснима, учитывая, что в кампусе уже четвертый день идут беспрецедентные мирные переговоры. Поромиэль публично заявил, что они уйдут после седьмого дня, если не удастся договориться, и это не сулит ничего хорошего. Остается надеяться, что к моему прилету они будут в хорошем настроении.
– Хочешь устроить встречу? Только не свались в этот раз, – отнекивается Тэйрн.
– В прошлый раз я не свалилась, – возражаю я. – Я спрыгнула, чтобы помочь Сойеру…
– Не напоминай мне.
– Ты не можешь и дальше удерживать меня от патрулирования, – перебивает Андарна из тепла и защиты Долины.
– Это небезопасно, – в сотый раз напоминает ей Тэйрн. – Погода мне нипочем, мы охотимся на темных колдунов, а не совершаем прогулочный полет.
– В такую погоду летать не стоит, – соглашаюсь я, ища хоть какие-то признаки Ридока и Аотрома, но вокруг лишь белые стены. Моя грудь сжимается. Как мы сможем разглядеть рельеф местности или своих товарищей по отряду, не говоря уже о том, чтобы заметить темного колдуна на сотни футов ниже в этом месиве? Я не могу припомнить более жестокой серии штормов, чем те, что обрушились на Военную Академию за последние две недели без…
Мамы . Горе вонзает кончики своих острых как бритва когтей в мою грудь, и я поднимаю лицо, чтобы почувствовать жгучий укус снега о верхние части щек, сосредоточившись на чем угодно, только бы не дышать, не двигаться. Я буду горевать позже, как всегда.
– Это всего лишь быстрое патрулирование, – хнычет Андарна, отрывая меня от моих мыслей. – Мне нужна практика. Кто знает, с какой погодой мы столкнемся во время поисков моего вида?
«Быстрое патрулирование» оказалось смертельно опасным, и я не ищу причин проверять теорию огня Андарны. Тёмные колдуны могут иметь ограниченную власть, но они все равно смертоносные бойцы. Те, кто не сбежал после битвы, использовали элемент неожиданности, чтобы добавить несколько имен в список погибших. Потери понесли Первое крыло, Третье крыло и наша собственная секция Когтя.
– Тогда тренируйся равномерно рассеивать магию, чтобы все твои конечности были теплыми во время полета, потому что твои крылья не выдержат веса этого льда, – рычит Тэйрн в падающий снег.
– Твои крылья не выдержат веса этого льда, – передразнивает, откровенно издеваясь Андарна. – И все же твои чудесным образом выдерживают бремя твоего эго.
– Иди, найди овцу и дай взрослым поработать, – мышцы Тэйрна слегка сдвигаются подо мной по знакомой схеме, и я наклоняюсь вперед, насколько позволяет седло, готовясь к нырку.
Мой желудок втягивается в горло, когда его крылья закрываются, и мы падаем вниз, прорезая бурю. Ветер рвет мой зимний летный капюшон, а кожаный ремень седла впивается в замерзшие бедра, и я молюсь Зинхалу, чтобы прямо под нами не было горного пика.
Тэйрн выравнивается, и мой желудок успокаивается, когда я натягиваю очки на лоб и быстро моргаю, глядя направо. Снижение высоты уменьшило интенсивность бури и улучшило видимость настолько, что я могу разглядеть скалистый хребет прямо над летным полем.
– Вроде чисто, – мои глаза слезятся, атакуемые ветром и снегом, который больше похож на крошечные ледяные снаряды, чем на хлопья. Я чищу линзы замшевыми кончиками перчаток, прежде чем снова натянуть очки их на глаза.
– Согласен. Как только мы услышим то же самое от Фэйге и Крута, мы закончим сегодняшние начинания, – ворчит он.
– Ты говоришь так, будто три дня подряд не встречаться с врагом – это плохо, – может, мы действительно поймали и убили их всех? Как курсанты, мы убили тридцать одного вэйнителя в окрестностях Басгиата, пока наши профессора работали над очисткой остальной части провинции. Если бы кто-то заподозрил, что один из них живет среди нас, их было бы тридцать два – даже несмотря на то, что ему приписывали семнадцать убийств.
– Мне не нравится тишина… – ветер с треском проносится над головой, и Тэйрн вскидывает голову. Моя немедленно следует его примеру.
О нет.
Не ветер. Крылья.
Когти Аотрома заслоняют мне обзор, и сердце замирает от паники. Он падает из бури прямо на нас.
– Тэйрн! – кричу я, но он уже кренится влево, сбивая нас с траектории.