Паника угрожает охватить мои мышцы. У меня нет времени, но я не могу их бросить. Они – все, что у меня осталось.
Каждый дюйм – это борьба, мое тело отказывается подчиняться простому приказу двигаться , а на лбу выступают бисеринки пота, когда пламя охватывает постельное белье на моей кровати.
– Что ты делаешь? – кричит кто-то позади меня, когда я добираюсь до сундука, но я не могу позволить себе повернуться, пока не найду ее. Подушки, запасное одеяло, книги, которые отец прислал, – все это я выбрасываю в огонь, как жертву, зарываясь в бездонный сундук.
– Мы должны идти! – Кэт опускается на колени рядом со мной. – Они уже заняли зал. Нам нужно лететь!
– Я не могу ее найти! – я пытаюсь кричать, но получается почти беззвучно. Почему я не могу кричать? Выступить против жестокости, против вечной тревоги надвигающейся гибели? – Идите! Я полечу следом.
– Я не могу тебя бросить! – она хватает меня за плечи, сажа покрывает половину ее лица, а в темно-карих глазах плещется страх. – Не заставляй меня пытаться, потому что я не могу.
– Ты должна жить, – я отстраняюсь и снова упираюсь грудью в сундук. – Он выберет тебя. Я знаю, что выберет. Ты будущая королева Тиррендора, и ты нужна своему народу, – она не потеряет свою корону. Она будет бороться за то, что ей принадлежит.
– Мне нужна ты ! – кричит она, потом задыхается и бросается ко мне, когда жар бьет нам в спины. Дерево трещит и ломается, а затем жар меняется, надвигаясь на нас со всех сторон.
– Только еще… – мои пальцы судорожно хватают миниатюрную картину, и я осматриваю их мягкие улыбки, игривые медово-карие глаза моей семьи, прежде чем прижать картину к груди. – Есть!
Кэт поднимает меня на ноги, тащит к двери, и мы обе вздрагиваем, когда балки моей кровати рушатся. Угли разлетаются, обжигая мне руку, и картина выскальзывает из нее, загораясь на пути к земле.
– Нет! – кричу я, когда Кэт оттаскивает меня назад, и когда пламя охватывает портрет, это уже не картина… это они. Мои родители. Моя семья. Они горят .
– Остановись! – мое горло не может вымолвить это слово, так как меня уносит вдаль под звуки их криков, их слез, умоляющих меня спасти их. – Нет! Нет!
Я просыпаюсь и рывком поднимаюсь в постели, задыхаясь и моргая от остатков кошмара, а пот стекает по моей шее.
Позднее солнце проникает в окно, освещая спальню, которая принадлежала Ксейдену, и которую он зачаровал так, чтобы в нее могли попасть только он и я. Сердце колотится, пока я окидываю взглядом спящие лица своих товарищей по отряду. Слава богам, что Ксейден применил к этой комнате ту же технику, что и к моей в Басгиате, – я протащила свой отряд одного за другим.
Трегер спит, привалившись к двери, используя свой рюкзак в качестве подушки, а Ридок лежит в нескольких футах от него с кинжалом в нескольких дюймах от кончиков пальцев.
– Ви? – шепчет Ри, садясь рядом со мной и протирая глаза от сна. – Ты в порядке?
Я киваю, замечая Марен и Кэт, свернувшихся калачиком в центре комнаты на импровизированных лежанках. Мы все в порядке. Пожара нет. Никакой непосредственной опасности. Как бы я ни скучала по Сойеру, я рада, что ему ничего не угрожает. Очевидно, мы слишком близко к фронту, чтобы я могла спокойно видеть подобные сны.
– Просто кошмар.
– Ох, – она ложится на то место, где обычно сплю я, а я падаю на подушку Ксейдена, теперь уже пропитанную потом. – Басгиат? Мне они тоже иногда снятся.
– Думаю, да, – прошли месяцы с тех пор, как он спал здесь, но, клянусь, я улавливаю нотки мяты, когда поворачиваю голову к Ри, сохраняя голос тихим. – Там была Кэт, и я пыталась найти картину с изображением моей семьи, она была странной, а потом и вовсе сгорела, – я вздыхаю. – В этом есть смысл, учитывая, что моя мать превратила себя в настоящее пламя.
Ри гримасничает.
– Мне жаль.
Я слегка усмехаюсь, вспоминая сон.
– И я сказала Кэт, что она должна жить, потому что она будущая королева Тиррендора.
Глаза Ри расширяются, и она подавляет смех рукой.
– Вот это настоящий кошмар.
– Я знаю, – моя улыбка сползает. – А что тебе обычно снится в кошмарах?
Она приглаживает кусок черного шелка, прикрывающего ее волосы.
– Обычно это то, что ты не спасаешь Сойера, а я не могу добраться до него достаточно быстро, потому что делаю неправильный…
– Вы двое не такие тихие, как вам кажется, – бормочет Ридок. – Который час?
– Наверное, нам пора вставать, – говорит Ри.
Остальные члены отряда встают, и мы по очереди отправляемся в купальню, а затем выходим в коридор, готовые принести пользу. Пара всадников – одна в звании майора, другой капитана – приближаются, когда я закрываю дверь Ксейдена, их шаги так же усталы, как и их глаза.
– Маэс говорит, что у них меньше часа, – говорит майор, обматывая руку бинтом и убирая с глаз короткие светлые волосы. – Появились из ниоткуда.
Маэс . Мне знакомо это имя.
– Пара Грейма, – напоминает мне Тэйрн.
Точно. Они пара уже несколько десятилетий и могут общаться на гораздо большем расстоянии, чем Тэйрн и Сгаэль.
– Мы слишком растянуты, – на щеке капитана морщится линия швов, и он качает головой. – Если они умны, то уже эвакуировали Ньюхолл.
Мы все отступаем к стене, чтобы они могли пройти.
Ну, все, кроме Марен, которая преграждает им путь.
– Простите, вы сказали Ньюхолл?
– Да, – отвечает капитан, глядя на Марен так, будто попробовал что-то кислое.
– Почему его эвакуируют? – выпаливает Марен, нахмурив брови.
Офицеры обмениваются знающим взглядом, а остальные отходят от стены перед парой, пока Кэт быстро перебирается через спину Трегера, чтобы подойти к Марен.
– Район атакован. Странно, что вэйнители нацелились на такую маленькую деревню, но разведчики сообщили о дыме.
Марен резко вдыхает, и Кэт цепляет ее руку за локоть.
– У тебя там есть близкие? – тон майора смягчается, в ее взгляде появляется жалость.
Марен сжимает губы между зубами и кивает.
– Туда бежала ее семья, – отвечает Кэт. – Это не более чем в получасе лета отсюда. Мы летим?
– Мы ? – капитан смотрит на каждого из нас, останавливаясь на моей косе, прежде чем обратиться к Кэт. – Мы почти не спим и уже потеряли одного всадника на этой неделе. Половина нашего отряда патрулирует на севере, а другая перегорела, так что, как бы сурово это ни звучало, – он бросает на майора взгляд, который я не могу расшифровать, – деревня слишком мала, чтобы рисковать новыми потерями для отряда.
У меня перехватывает дыхание.
– Значит, мы просто оставим их умирать? – голос Трегера повышается. – Почему? Потому что они поромиэльцы?
– Не потому, что они поромиэльцы. А потому, что мы не можем помочь, – слова майора становятся все короче. – Не все из нас владеют молнией, – она смотрит на меня. – Если мы хотим спасти поселки, города, более густонаселенные районы, то, к сожалению, война – это осознание того, что мы потеряем некоторые деревни. Если вы не усвоите стратегические концепции на третьем курсе, то уж точно быстро научитесь после выпуска, – пара обходит Марен и Кэт, их шаги становятся тяжелыми, когда они уходят.
– Если кто-то из нас останется жив к тому времени, когда они закончат обучение… – голос капитана затихает.
– Моя семья там, – шепчет Марен, ее лицо морщится. – Почему мои родители не уехали на юг, когда Золия пала? В Кордине они были бы в безопасности. Или они могли бы вернуться в Дрейтус.
– Шшш, – Кэт гладит Марен по руке. – Я уверена, что они выберутся.
Марен яростно трясет головой.
– А что, если они уже мертвы?
Мой желудок вздрагивает, когда я смотрю на Ри.
– Мы с Тэйрном сможем долететь быстрее, чем за полчаса, если отделимся от отряда.
– Не то чтобы мы не видели битв, – добавляет Кэт. – Мы пробивались из Клиффсбейна.
Ри напряглась.
– Аэтос задействовал восьмую статью, так что юридически мы чисты, но есть так много неизвестных, – шепчет она про себя. – Количество вэйнителей? Виверн? Но гражданские…
– Слушайте, сражение будет, только если мы его устроим, – Ридок смотрит на летунов. – Сужаем рамки миссии. Мы забираем семью Марен. Спасаем столько гражданских, сколько сможем и уходим.
– Не зная, с чем мы столкнемся, мы не можем просто… – начала Ри.
– Мы защищали Басгиат, – огрызается Кэт.
Ри захлопывает рот.
Если бы Мира и Бреннан были в опасности, я бы пошла, особенно с тем кошмаром, который так свеж в моей памяти, но есть причина, по которой командир отряда Ри, а не я.
– Голосуем, – предлагаю я. – Я понимаю – приказ о нашем отправлении в зону боевых действий может привести к катастрофе, а мы всего лишь курсанты, так что голосуем. Именно так мы поступили в Рессоне.
Никто из нас не упоминает, что Лиам и Солейл не вернулись домой.
Ри кивает.
– Кто за… – все руки поднимаются, включая ее. Она вздыхает. – Ну, Дегренси сказал нам быть полезными. Так давайте же будем полезны.
Погода – единственный великий уравнитель в битве, одинаково пагубный или благоприятный для обеих сторон в зависимости от условий. Если мы не владеем этим элементом в своих силах, мы отданы на его милость.
– Майор Констанс Кара. Тактика, современное руководство по воздушному бою
Глава 10
Через сорок минут солнце скрылось за горизонтом, мы с Тэйрном пролетаем между заснеженными хребтами, спускаясь на тысячи футов в более теплую долину, где протекает река Стоунвотер. В это время года солнце всегда садится слишком рано. Сила гудит в моих венах, с каждым ударом сердца она то убывает, то исчезает. Я уже почти забыла, насколько дикой кажется магия за пределами чар, насколько доступной. Сила Тэйрна кажется бесконечной, глубже океанов, которые я никогда не пересекала, шире бескрайнего неба над нами.
– Маэс видела, как мы улетали, – предупреждает Тэйрн, складывая крылья. Мой желудок вздымается, когда он падает, следуя вдоль ландшафта с тошнотворной скоростью.