– Несмотря ни на что, мы должны оставить тебя здесь. Ты пробыл на границе всего неделю, – и посмотри, что произошло. Мне не нужно говорить то, о чем мы оба думаем.
– Я знаю, – он поднимает голову. – И самое ужасное, что я даже не помню, чтобы тянулся к источнику или брал силу во время битвы. Она просто была там . Если бы Сгаэль не… – его грудь вздымается от глубокого вздоха. – Она впервые заговорила со мной – «наорала» было бы более точным термином – и я вырвался, но ущерб был нанесен. Я подвел тебя.
– Не подвел, – я сжимаю его запястья. – Мы разберемся с этим. И если Панчек сделает исключение, мне нужно кое-что тебе рассказать.
Он кивает.
– Встретимся в твоей комнате…
Дверь открывается, и я опускаю руки, но Ксейден не двигается ни на дюйм.
– Ах, профессор Риорсон, – говорит Аэтос с порога. – Каори упоминал, что ты можешь быть здесь, поэтому я решил уладить неловкое дело, связанное с твоей неизбежной просьбой об исключении из Кодекса военной академии Басгиат, чтобы ты не позорился перед полковником Панчеком.
Мой желудок опускается. Мне не нужна печать Мельгрена, чтобы понять, что эта битва будет не в нашу пользу.
– Генерал Аэтос, – руки Ксейдена медленно скользят по моим щекам, а затем он поворачивается лицом к командующему. – Я официально прошу сделать исключение из статьи восемь, раздел один, на том основании, что это ранее существовавшие отношения и должность временная.
– Отклонено, – отвечает Аэтос, не теряя ни секунды. – Я подчинюсь приказу Мельгрена и дам тебе должность, хотя считаю, что есть всадники, лучше подходящие для этого, но не ошибайся, Риорсон, я не хочу видеть тебя здесь. Помилование или не помилование, титул или не титул, я не забуду, что несколько месяцев назад ты хладнокровно убил вице-коменданта и разделил это учебное заведение на части. Твоя привязанность к кадету Сорренгейл дает мне прекрасный повод выгнать тебя с территории моего кампуса, и я с радостью воспользуюсь им, если ты нарушишь Кодекс, Профессор . Может, это и армия и принадлежит генералу Мельгрену, но академия – моя. Ты понял?
Боги, как же я его ненавижу.
– Что ты мудак? Безусловно, – Ксейден поднимает палец. – И оскорблять тебя не противоречит Кодексу. Я проверял.
Аэтос краснеет и бросает взгляд в мою сторону.
– Прощание окончено. Отправляйтесь на занятия, кадет.
– Ничего не меняется. Мы просто делаем то, что у нас получается лучше всего, – говорит Ксейден.
– Устраиваем бунт, крадем половину квадранта и сбегаем в Аретию? – я сползаю с парты, гнев подталкивает мою силу к кипению.
– Нет, умница. Скрываемся. По крайней мере, пока.
– Пока, – соглашаюсь я, когда генерал Аэтос освобождает дверной проем как раз вовремя, чтобы я смогла пройти. – Чтобы ты знал, кого ненавидеть, – говорю я через плечо, оказавшись в коридоре, – Ксейден не убивал Варриша. Это сделала я.
Аэтос напрягается, и его глаза выпучиваются, когда Даин выходит из тенистой арки прямо напротив коридора.
– Идем, Вайолет. Я провожу тебя до занятия, – Даин смотрит на отца так, словно тот бросил своего дракона умирать на поле боя.
Мы идем молча, пока не доходим до лестницы.
– Вина не только твоя. Ты нанесла последний удар, но мы оба знаем, что Варриша убил я, – тихо говорит Даин, пока мы спускаемся на третий этаж. – Ты могла бы рассказать ему, возможно, эта информация помогла бы вам получить исключение.
– И как бы это помогло тебе?
– О, когда дело касается моего отца, мне уже не поможешь, – он издает жалкий смешок. – А моему отцу, очевидно, просто… вообще ничем не поможешь.
– Даин, – шепчу я, ненавидя, что его чувства так похожи на то, что я чувствовала по отношению к матери в прошлом году.
– Он будет в Коллдире в следующие выходные, – Даин кивает, словно делая выбор. – Тогда мы и займемся исследованиями твоего отца.
Это похоже на победу.
•••
В следующий понедельник я подумываю о том, чтобы удариться головой об стол, который заполняет то, что мама называла «палатой планирования» на втором этаже административного здания. Возможно, это будет лучшим использованием моего времени, чем слушать, как капитан Грейди и лейтенант, черт, я уже забыла его имя, обсуждают возможные места для поиска перед картой континента, которая висит между двумя окнами.
Моя любимая часть карты? Нарисованные от руки бесформенные пятна, которые должны представлять островные королевства на юге и востоке. Мне понадобилось ровно три минуты этого «собрания», чтобы решить, что никто не понимает, какого черта мы делаем.
Есиния дважды закатила глаза с левого конца стола, где она сидит со стопкой книг, пером и пергаментом, ведя записи о собрании и о том, кто теперь официально выбран для миссии.
– Пожалуйста, скажи мне, что ты уже почти здесь, – говорю я Ксейдену, поскольку связь между нами крепнет от близости.
– Поднимаюсь по лестнице, – отвечает он.
– Очевидно, что путь лежит на север, – Грейди жестикулирует одновременно с тем, как говорит, как и все остальные с начала встречи, а затем почесывает бороду, которая подстрижена не так аккуратно, как обычно.
– Да, мы обязательно должны отправиться на неизведанную территорию, – саркастически бормочет капитан Анна Уиншир, сидящая справа от меня. Она разговорчивый капитан пехоты с клубнично-светлыми волосами, карими глазами и зазубренными клинками, пристегнутыми к обоим плечам, но, кроме огромного количества лент с наградами за доблесть, нашитых на ее форму, я не могу понять, почему именно ее выбрали в отряд.
На самом деле, я не могу понять, почему вообще взяли кого угодно из них. Напротив меня сидят как минимум три всадника постарше, с которыми я только что впервые познакомилась, а та, кого я уже знаю, – Аура – сидит как можно дальше, справа, ближе к карте. Но, по крайней мере, Холдена здесь нет, да и в призывном списке его не было, что радует. Может, они все-таки решили отказаться от королевского представителя?
Грейди все еще спорит со своей командой.
– Север – это…
Дверь слева от меня распахивается, и в нее входит Ксейден.
Все головы поворачиваются в его сторону, но моя поворачивается быстрее всех. Последние четыре дня показались мне вечностью. Находиться рядом с ним, не имея того доступа, к которому я привыкла, чертовски раздражает. Я постоянно знаю, где он находится, когда его щиты опущены, и даже когда они подняты, я постоянно заглядываю за каждый угол в надежде, что в тени есть кто-то еще.
Поскольку Ксейден спит в профессорском крыле, выясняется, что скрываться не просто сложно, а невозможно. Куда бы я ни пошла, за всем следят наваррские всадники.
Библиотека? Эван Фабер не спускает глаз с отряда.
Общежитие? У Ауры просыпается внезапный интерес к ночным патрулированиям коридора.
Собираюсь навестить Сойера? Кэролайн Эштон и ее приспешники следуют позади.
– Это закрытое совещание, – возмущается лейтенант Забыла-его-имя, отводя назад свой подбородок с ямочкой.
– Я прощаю вас за то, что вы не пригласили меня, – отвечает Ксейден, опускаясь в кресло слева от меня.
Я сдерживаю улыбку. Может, он и думает, что изменился, но этот комментарий, несомненно, полностью принадлежит ему прежнему.
– Мы не собираемся брать сепаратиста … – начинает спорить лейтенант, его руки неистово двигаются, когда он жестикулирует.
– Вы уже делаете это, – перебиваю я с милой улыбкой.
Есиния прячет подбородок в мантии, и я понимаю, что она сдерживает смех.
– Мы можем тратить время на споры, – говорит Ксейден, – а можем просто согласиться с тем, что Тэйрн никуда не полетит без Сгаэль, и двигаться дальше.
Перо царапает по пергаменту, Есиния быстро делает заметки, но на ее губах все еще играет ухмылка.
Капитан Грейди сжимает челюсть, но я должна признать, что это его единственное внешнее проявление раздражения. Любой, у кого есть значок на плечах, должен был это предвидеть, но мне любопытно посмотреть, как он справится с этим, учитывая, насколько нелогично была сформирована наша команда.
– Ладно, – наконец говорит он. – Кадет Нейлварт, пожалуйста, внесите его имя в наш список, – он окидывает взглядом стол. – Все присутствующие здесь были выбраны для этой миссии, потому что я им доверяю. Представляйтесь, если еще не представились, – приказывает он остальным, а затем поворачивается к карте.
– Капитан Хенсон, – кивнув, отвечает женщина с туго заплетенными черными косами справа от него. – Заклинательница воздуха.
– Лейтенант Пью, – следующий мужчина сужает свои бледно-голубые глаза. – Дальновидящий.
– Лейтенант Фоули, – ах, вот как его зовут. – Аграрий.
– Кадет Бейнхэвен, – Аура поднимает подбородок. – Заклинательница огня.
– Лейтенант Уиншир, – Анна улыбается. – Пехотный связной.
– Лейтенант Риорсон, – отвечает Ксейден. – Как будто он взял список самых распространенных печатей и начал выбирать имена.
– И нет ни летунов, ни всадников из Аретии, – я вожусь со своей ручкой. – Это не совсем соответствует духу альянса.
– А почему нет печатей со щитом? – спрашивает Ксейден. – Очевидно, что мы будем за чарами, если только вы не думаете, что в границах Наварры прячется целое логово, о котором не знает Эмпирей.
– Вы смогли спрятать одно, – огрызается Фоули.
– То, что ты думаешь, что Эмпирей не знал об этом шесть лет, говорит мне все, что я должен знать о твоих приоритетах и приоритетах твоего дракона, – Ксейден пожимает плечами.
– Прекратите, – приказывает Грейди. – И я попросил генерала Тинери о конкретном заклинателе, владеющем щитом. Жду ответа.
Бровь Ксейдена поднимается на миллисекунду – ровно настолько, чтобы я поняла, что он копается в намерениях людей.
– Ты мог бы просто спросить меня. Мира Сорренгейл – единственный всадник, проверенный за пределами чар, и она находится в Аретии.
Я сжимаю перо. Мира была моим первым выбором в этой миссии… если бы меня спросили.