– Это Южное крыло, которым командует генерал Тинери, – Пью бросает взгляд на Ксейдена.
– За исключением Тиррендора, – отвечает Ксейден, – который, согласно Второму Аретийскому соглашению, переходит к правящему дому, – он качает головой в сторону. – Ну, то есть, Ульцесу и Килин, но они подчиняются мне.
Скрежет пера о пергамент – единственный звук, когда одни челюсти падают на пол, а другие захлопываются.
Я откидываюсь в кресле и борюсь с желанием улыбнуться.
– Должна сказать, что случайное использование власти довольно сексуально.
– Не надо, – предупреждает он. – Я и так едва держу себя в руках. Если бы ты знала, как часто я думаю о том, чтобы пробраться в твою комнату…
Мой пульс учащается.
– Это то, чего мне стоит ожидать, лейтенант Риорсон? – спрашивает Грейди, цвет его кожи приобретает красный оттенок у шеи. – Ты вмешиваешь титул в военные дела? Есть причина, по которой аристократы не носят черное.
– Это случается чаще, чем вы думаете, – бормочу я, незаметно подсовывая записку подруге.
Есиния поднимает перо и не читает мое остроумное замечание, но определенно сдерживает смех.
– Зависит от того, как будут решаться эти вопросы, – угрожает Ксейден, его движения рук становятся все более резкими, а тон переходит в опасное спокойствие, заставляющее лейтенантов напротив нас сдвинуться со своих мест, а мой взгляд – метнуться в его сторону.
Волосы поднимаются у меня на затылке. В его глазах мелькает что-то… холодное, но оно исчезает через одно мгновение. Хм.
– У нас с тобой будут проблемы, – предупреждает капитан Грейди.
– Возможно, – Ксейден кивает.
Грейди глубоко дышит, и румянец пробирается к его челюсти.
– Как мы уже говорили. Нам дали шесть месяцев на поиски седьмой породы. Сенариум приказал, чтобы мы отчитывались между поисками потенциальных мест, чтобы держать их в курсе…
– Какая чертова трата времени, – говорит Ксейден.
– Это означает, что мы должны выбрать первые места для поиска в пределах легкого полета, – продолжает Грейди.
– Просто подожди, дальше будет лучше, – я беру ручку и катаю ее между указательным и большим пальцами, чтобы занять себя. – Я скучаю по твоим рукам.
– Я тоже, – он не отрывает глаз от карты, но полоса тени вьется по моей ноге под столом и обвивает верхнюю часть бедра. – И по твоему рту, особенно учитывая, что это все, что я могу себе позволить.
На кончике моего языка вертится мысль сказать ему, что он не обязан себя ограничивать, но я уверена, что транслирование силы от земли во время его последней миссии не вызывает у него уверенности в самоконтроле.
– И я решил начать с северного побережья, – заканчивает капитан Грейди.
Брови Ксейдена взлетают к потолку.
– Я же говорила, что станет ещё лучше.
Капитан Хенсон барабанит пальцами по столу.
– Почему?
Грейди прочищает горло.
– Базируясь на побережье, мы получаем доступ к магии. К тому же Изумрудное море практически не изучено…
– Потому что моряки не возвращаются из самых глубоких вод, – возражает Хенсон, а затем смотрит в мою сторону. – Где бы хотела поискать твоя дракониха?
– Кадет Сорренгейл не главная, – перебивает Аура.
– Ты здесь только потому, что я решила не убивать тебя за то, что ты напала на моего лидера крыла, – отвечаю я. – Это ошибка. Единственные, кому я доверяю в этой комнате, – это ты и Есиния, и она будет докладывать о заданиях после нашего возвращения, а не отправляться на них .
– Согласен, – тени закрутились вдоль основания стены. – Мира должна добавить немного баланса, но недостаточно.
– Последнее известное нам островной королевство – это Деверелли, – говорю я в неловкой тишине. – Из того, что я читала, этот остров торгует не только товарами. Если там есть информация, которую может быть нам полезна, мы сможем купить ее за подходящую цену. Мы должны обыскать все возможные пути, а не только север.
Есиния едва заметно кивает, записывая то, что я предложила.
Все сидящие напротив нас начинают говорить одновременно.
– Они убьют нас, если мы полетим туда.
– Разделение наших сил ослабит отряд.
– Они все – драконенавистники.
– Если бы драконы были на островах, кто-нибудь из них похвастался бы.
– Или использовал бы их при нападении, – мысленно бормочу я.
– Что тебе известно? – спрашивает Ксейден, и полоса тени гладит меня по внутренней стороне бедра.
Черт, трудно думать, когда он так делает.
– Записи о втором восстании Кровлана были вырваны из дневника генерала Кадао, и Есиния считает, что один из офицеров намекнул, что островное королевство было замешано в этом через сотни лет после того, как мы прервали контакт. Генерал Аэтос спрашивал меня об исследованиях моего отца на эту тему в прошлом году…
– Перьехвосты, – у Ксейдена отвисла челюсть. – Я смутно помню, что он что-то упоминал об этом по дороге на летное поле.
– Именно. Упоминание драконов, связанное с островами подсказывает мне, что мы должны искать на юге, – я наблюдаю, как остальные переходят на крик, их руки взлетают, когда они жестикулируют, и Аура – самая пронзительная из всех. Довольно смело для кадета. – Я не знаю содержания папиных исследований, но помню, что он внезапно стал скрсталм примерно за полгода до смерти. Если бы он хотел, чтобы они оказались у Аэтоса или Маркема, он бы оставил информацию в своем кабинете в Архиве
– А если нет? – он смотрит в мою сторону, так как крики только усиливаются.
– Она в их покоях, – я морщусь. – В покоях генерала Аэтоса. Не волнуйся, Даин согласился помочь мне найти ее.
Ксейден хрустит шеей.
– «Не волнуйся» и «Даин» не должны стоять в одном предложении.
– Молчать! – кричит Грейди, его цвет лица полностью приобрел красный оттенок. – Если не принимать во внимание логику, Деверелли требует слишком высокую цену за аудиенцию. Юг – не вариант, – говорит он мне, а затем поворачивается к капитану Хенсон. – А что касается Изумрудного моря, то, возможно, драконы – причина, по которой моряки не возвращаются. До дальнейшего уведомления считайте, что в ближайший месяц мы полетим на север. Готовьте припасы. Заседание закрыто.
Черт. Каждая косточка в моем теле говорит, что надо лететь на юг.
– Останься, – говорит Ксейден. – Я готов убить тридцать секунд общения с тобой.
– Конечно, – чертовы объятия – это звучит здорово.
Мы с Ксейденом остаемся позади, когда все выходят, даже Есиния, но Аура Бейнхэвен ждет у двери, как нянька, ее бровь выгнута дугой, пока я собираю свои вещи.
– Да, Аура? – спрашиваю я, закрывая сумку.
– Просто жду, чтобы сопроводить тебя обратно в квадрант, – она пристально смотрит на Ксейдена. – Не хотелось бы, чтобы ты попала в неприятности или сделала что-то, о чем мне пришлось бы докладывать генералу Аэтосу, раз уж Грейди выбрал меня в качестве твоей спутницы и все такое.
Скорее, как гребаную сопровождающую.
– Ты имеешь в виду Панчеку?
Она качает головой.
– Аэтос дал понять лидерам крыльев, что Кодекс должен соблюдаться до мелочей, – ее глаза сужаются. – Естественно, мы передали этот приказ по цепочке командования. Оказывается, многие из нас рады сделать твою жизнь как можно более несчастной.
– Здорово, – я заставляю себя улыбнуться, и тень сползает с моего бедра, когда я прохожу мимо Ксейдена, не сводя с нее глаз, чтобы у неё не было ничего, о чем она могла бы сообщить.
– У нас будет время, обещает он.
– Здесь ты в безопасности. Это все, что имеет значение.
По крайней мере, пока мы не отправимся на север.
Некоторые боевые печати внушают страх, но любого всадника могут подвести две вещи: отсутствие щита… или групповые усилия. Никогда не давайте врагу преимущества окружить вас.
– Майор Гэрион Савой. Грифоны Поромиэля: исследование в боевых условиях
Глава 15
К тому времени, когда в пятницу настает очередь нашего отряда спускаться по каменным ступеням открытого амфитеатра Пехотного квадранта, я уже четыре дня не видела Ксейдена, а он так часто поднимает щиты, что мы можем снова начать писать письма.
Полукупольная арена, вырезанная в северном хребте к западу от Пехотного квадранта, больше похожа на боевую яму, чем на лекционный зал. Она способна вместить все тысячи с лишним пехотных курсантов, но сегодня днем в магически нагретом пространстве размещается только наш отряд, и отряд Кэролайн Эштон из первого крыла и потрясающе красивый мужчина, стоящий посреди плоского основания амфитеатра, нетерпение вырезано на каждой линии его лица. Мне всегда нравилась его форма, но есть что-то такое в том, чтобы увидеть его в облегающем спарринг-снаряжении, с мечами, пристегнутыми к спине, что заставляет меня немедленно пожелать, чтобы это было частное занятие.
– Это невероятно, – говорит Слоун, опережая меня. – По краям лежит снег, но кажется, что здесь лето.
– Погодные чары? – догадывается Линкс, взъерошивая тающий снег на своих коротких черных волосах.
– Я бы предположила, что здесь есть нечто большее, – учитывая, что магия тянулась ко мне, как липкий кусок ириски, когда я проходила через нее, я уверена, что погода – здесь не единственная, где использовались чары.
Тени бьются о мои щиты, когда я снимаю зимнюю летную куртку на полпути вниз по ступеням, и я приоткрываю достаточно защиты, чтобы впустить Ксейдена.
– Я скучал по тебе, – его взгляд пожирает меня, но он делает хорошую работу, быстро отводя глаза.
– Я тоже, – я кладу куртку на первый ряд каменных сидений рядом с одноклассниками, оставляя себя в традиционном спарринговом снаряжении. – Это здесь ты прятался?
– Добро пожаловать на первый сеанс Спарринга с печатями, который я предпочитаю называть «ямой», – объявляет он, когда мы доходим до основания ступеней. Пол выложен дугообразным булыжником разных оттенков, но до начала мата видно всего пять или около того футов. – Те, кто умеет пользоваться магией, должны встать на камне, но – и я не могу не подчеркнуть этого – не на коврике. Те, кто не может, займите место в первом ряду, – он жестом указывает на террасу из камня позади нас, и кадеты двигаются.