– Ты останешься на месте, и она будет жить, – предупреждаю я его, пока люди спасаются бегством, опустошая зал.
– Ну и святое дерьмо, – говорит Холден, подняв брови и покачиваясь на месте.
Я оглядываюсь через плечо, и на моем лице медленно расплывается гордая улыбка. Андарна стоит, упираясь передними когтями в тела охранников, ее крылья плотно прижаты, черный хвост мелькает туда-сюда, а Шира аккуратно висит между ее передними четырьмя зубами, когти рычащей кошки убраны, чтобы она не могла причинить вреда. Андарна даже сжала губы, чтобы кошечка не испачкалась в драконьей слюне. Как заботливо.
– Шира… – плачет Кортлин.
– Видишь, а это моя малышка, – я поворачиваюсь к Кортлину, ухмыляясь и морща нос. – Растила ее с малолетства – ну, правда, это делали Тэйрн и Сгаэль, но суть ты понял. Андарна не ест наших союзников – этому ее пытаются научить старшие, – но ты же знаешь, каковы подростки. Никогда не знаешь, захотят ли они слушаться в тот или иной день, – я пожимаю плечами. – Так что мы можем договориться, и я отдам тебе самое редкое сокровище, какое только можно найти в этом мире, и Шира спокойно уйдет, нуждаясь разве что в хорошей ванне, или я могу позвать сюда Тэйрна и Сгаэль, и они все смогут перекусить маленькими пантерами, прежде чем мы полетим обратно на Континент. Выбирай сам. Но в любом случае ты должен знать, что драконы живут дольше своих всадников, так что если бы тебе удалось нас убить, ты бы только разозлил их, пока они не испепелили все на своем пути и не улетели обратно, чтобы рассказать остальному Эмпирею о том, что ты сделал. Я готова позволить герцогу Тиррендора покинуть нас в надежде, что ты не попытаешься напасть на нас снова, если ты готов начать.
Лицо Кортлина опускается, и впервые с тех пор, как мы вошли, он действительно выглядит на свой возраст, когда смотрит на Ксейдена.
– Согласен.
– Мой король! – кричит кто-то у меня за спиной.
– Все в порядке, Берсет! отзывается Кортлин. – Мой министр торговли останется для переговоров, а также министр финансов и, – он смотрит в их сторону, – иностранных дел.
– Как и должно быть, – я киваю, затем протягиваю руку Холдену. – Принеси мне оба его оружия.
Холден обиженно откидывает голову назад.
– Сейчас же, – добавляю я на случай, если он решит, что я шучу.
– Способ провалить переговоры, Риорсон, – он хмурится и швыряет их.
Сталь с грохотом падает на стол, а я быстро убираю мечи Ксейдена в ножны за его спиной, а кинжал в сумку вместе с мечом Тиррендора.
– Все готово, – я стучу Ксейдена по спине, и он встает, отворачиваясь от Кортлина и Холдена, а затем перекидывает свой рюкзак через плечо.
Он опускает голову, но открывает глаза и смотрит на меня.
– Мне не жаль, но это так.
– Я люблю тебя, – я прижимаюсь к его лицу и тщательно подбираю слова. – Сгаэль сразу за деревьями. Отвези реликвии в Аретию и займись там делами провинции, – у меня сжимает горло, я не свожу с него взгляда, и борюсь с физическим инстинктом драться или бежать при виде красного цвета. Я быстро поднимаюсь и прижимаюсь к его губам жестким, быстрым поцелуем. – Увидимся в Басгиате через неделю.
– Через неделю, – обещает он и уходит, повесив голову, когда спускается с помоста, затем поднимает ее, когда проходит мимо Андарны, и направляется сквозь деревья, как высокомерный осел, которым он и является.
Я поворачиваюсь обратно к Кортлину, замечая, что три его министра пробираются к нам.
Взгляд короля сужается и устремляется на меня, в нем столько ненависти и признательности.
– Теперь ты нервничаешь, когда твой безрассудный отбыл?
Я прочищаю горло, и земля содрогается, когда Тэйрн перешагивает через деревья, опустив голову так, что от его дыхания шевелится скатерть.
– Нет, не особенно. Драконы, как известно, отличаются вспыльчивостью, а челюсть Андарны, вероятно, немного устала, так что нам стоит ускорить процесс, как ты думаешь?
Кортлин кивает.
– Условия те же, что и у герцога, когда я сидела рядом с ним сегодня вечером, и от себя я добавлю, что Ксейден Риорсон будет прощен за любое преступление, в котором ты обвинишь его в связи с сегодняшним вечером, поскольку он был спровоцирован и атакован твоими стражниками, и ему будет позволено вернуться в Деверелли в качестве члена нашего отряда в любое время, – я улыбаюсь.
Кортлин вскрикивает, а его министры бормочут протесты, пробираясь к помосту.
– Или мы можем отправиться домой, и я спрошу короля Таури, что он думает о сегодняшних действиях, а потом продолжим, – я пожимаю плечами.
– Принимаю, – выдыхает Кортлин.
– Отлично. Теперь я ожидаю, что ты примешь цитрин в качестве платы за союз, но соглашусь, что тебе следует выплатить компенсацию за преступления принца, – я расстегиваю верхнюю часть своего рюкзака и вынимаю твердые металлические осколки скорлупы, которые я везла с собой с континента. Самые маленькие кусочки покрывают мою ладонь, а в самом большом легко поместится собака средних размеров. Я кладу основу на стол, а ее кусочки – внутрь, любуясь тем, как переливаются оттенки цвета – от темного оникса внизу до яркого серебра вверху. Каждое кольцо затвердевшей чешуи вложено в другое, но никогда не отделяется, образуя гладкий внешний слой без выступов, который трескается только тогда, когда птенец готов к вылуплению.
– Скорлупа драконьего яйца, – Кортлин тянет слова, не особо впечатлившись. – Какими бы удивительными ни были ваши звери, но, увидев одну скорлупу, ты знаешь, как выглядят все остальные.
– Но не эта, – уголок моего рта приподнимается, и я провожу пальцем по внутреннему краю, представляя, как она ждала сотни лет, слушала и ждала. По моей руке пробегает заряд энергии, и я поднимаю брови от этого ощущения. – Это единственная раковина такого рода. Она принадлежит единственному и неповторимому ириду, который есть у нас на континенте. Седьмая порода драконов. Мы ищем именно род Андарны.
– Ты думаешь, я поверю… – начинает Кортлин, а потом замирает в полном ошеломлении, уставившись на Андарну.
Я оглядываюсь назад и вижу, что она решила слиться с растительностью, так что кажется, что Шира висит в воздухе, подвешенная за неизвестные острые тиски.
– Да.
– А это ее скорлупа, – Кортлин наклоняется ближе.
– Да. Она разрешила мне подарить ее тебе, – я подталкиваю тяжелую конструкцию к нему.
– У меня начинают течь слюнки, – предупреждает она.
– Еще немного. Ты молодец.
Кортлин кивает, осматривая раковину.
– Да, да, – он кивает. – Одно условие. Он, – его палец указывает в сторону Холдена – никогда больше не ступит на мой остров, или его жизнь будет потеряна.
– Договорились.
– Вайолет! – возражает Холден.
– Договорились, – повторяю я Кортлину.
– Тогда сделка заключена, – Кортлин склоняет голову.
– Сделка заключена, – я склоняю свою, и Андарна выплевывает Ширу. Пантера проносится мимо нас, уводя за собой сестер.
– Вы начнете свои поиски с Уннбриэля, не так ли? В конце концов, это ближайший главный остров, – Кортлин ждет, пока я кивну, затем смотрит на скорлупу Андарны, после чего обходит стол и направляется ко мне. – Если ты согласна, я могу предложить тебе еще одну сделку.
– Я слушаю.
Иногда я смотрю на Парапет, на сам процесс Молотьбы и поражаюсь, что драконы не бывали в Уннбриэле. То, что мы называем вероломством, – это их представление о начальной школе.
– Второй лейтенант Ашер Дакстон. Уннбриэль: Остров Данн
Глава 28
– Ты не можешь говорить серьезно, – шепчет Ри рядом со мной три дня спустя, когда профессор Девера расспрашивает первокурсников о падении Валлии, города среднего размера в двухстах милях к западу от залива Малек.
Мало того, что вэйнители снова движутся в Кровле, так за те восемь дней, что нас не было, прибыли курсанты-летуны Сигнисена. Теперь зал для боевого инструктажа заполнен до отказа. Даже ступеньки служат как сидения.
– Она абсолютно серьезна, – отвечает Ридок с другой стороны Ри, сильно зевая, что я тут же ловлю и повторяю, то и дело пытаясь подавить его рукой.
Черт возьми, как же я устала. Каждая мышца болит, желудок никак не может решить, хочет ли он съесть все или отторгнуть, и у меня начинает двоиться в глазах, когда я пытаюсь сосредоточиться на карте. Мы прилетели сегодня утром из Альдибаина и были вознаграждены за то, что довели себя до предела, – по приказу генерала Аэтоса нас отправили прямо на боевой инструктаж. По крайней мере, мне удалось оставить книги отца в своей комнате и узнать от Имоджен, что она сохранила жизнь моему пленнику.
– Он хотел, чтобы вы обменяли ваши с Ксейденом… услуги… на оружие? – спросил Сойер, наклонившись вперед справа от Ридока и поправляя верхнюю часть своего протеза. – Я думал, Деверелли нейтральны. У них даже армии нет.
Ксейден . Моя рука сжимается вокруг пера, когда я вычерчиваю в своих записях дату почти середины февраля. Сколько еще раз он может оступиться, прежде чем кольца вокруг его радужки станут постоянными, а вены на висках покраснеют? На секунду в той спальне мне показалось, что я нашла временное решение, чтобы остановить его развитие, но даже на острове без магии он не был в безопасности.
– А может, остров не был в безопасности от него, – вмешивается Тэйрн.
Я игнорирую его подколку.
– Вы не могли бы по-тише? – Летун с каштановыми волосами, с нашивкой Сигнисена на плече и в звании третьекурсника оборачивается и смотрит на Сойера, и хотя мне не нравится его хмурый вид, должна признать, что очки ему очень идут.
– Развернись обратно… – начинает Ридок, затем делает паузу, чтобы оценить летуна. – Ну, привет , Сигнисен. Тебя уже должным образом приветствовали в Басгиате? – он натягивает улыбку, которую я видела достаточно раз, чтобы понять, что завтра утром он выйдет из чужой спальни.
Летун усмехается.
– Я не занимаюсь второкурсниками.