Сгаэль спрыгивает со стены и приземляется в нескольких футах слева от Ксейдена. Запах серы наполняет воздух, когда она опускает голову, обнажая зубы.
Горстка стражников бросается к воротам на вершине лестницы, но большинство остается.
Впечатляет.
Королева Марлис смотрит на Сгаэль, совершенно очарованная.
– Что скажешь?
– Если вы хотите стать всадниками, квадрант принимает тех, кто пересечет парапет пятнадцатого июля, – боль в ребрах начинает пульсировать по мере того, как адреналин выветривается. – И драконы выбирают себе всадников, а не наоборот.
– Уверена, королева достойна, – она поднимает руку, словно пытаясь дотронуться до Сгаэль.
Рычание Сгаэль усиливается, она разжимает челюсти…
– Поверь мне, титулы ее не впечатляют, – Ксейден смотрит на Сгаэль. – Если ты хочешь, я пойму, но ее смерть будет невероятно неудобной. Ты можешь выбрать охранника или еще кого-нибудь? – абсолютное отсутствие эмоций в его голосе поднимает волосы у меня на затылке.
Золотые глаза сужаются в его сторону, но она медленно сжимает зубы.
– Даже мысль о том, что мы можем принять это предложение, делает тебя недостойной, – говорю я королеве. – Мы не торгуем драконами .
– Я так и думала, – Марлис опускает руку. – Придержите это негодование, по крайней мере пока. Но навестите нас снова, когда почувствуете себя более отчаянно. Из того, что я знаю о них, следует, что они преданно защищают своих, и, возможно, дюжина яиц – не такая уж плохая цена за спасение остальных, – она уходит, не сказав больше ни слова, и в сопровождении стражников поднимается по террасам к выходу наверх.
Посвящение .
Я смотрю в сторону храма, но там нет ни одной голубой мантии, а взвод стражников в серебряной форме, стоящих на страже перед ступенями, служит достаточным предупреждением, что нам здесь больше не рады.
Между поисками брошенного оружия и временем, необходимым для возвращения на луг, проходит час, прежде чем мы оказываемся на поляне. Трегер бросается к Кэт, прежде чем она перенаправляет его к Даину, напротив которого приземляются Тэйрн и Андарна. Спешивание из-за постоянной, пульсирующей боли в руке и ребрах занимает столько времени, что у меня возникает искушение просто заснуть в этом чертовом седле и сделать себе полевую повязку на этот порез, но в конце концов я все же спускаюсь на землю.
В основном потому, что знаю: Тэйрн никогда не позволит мне пережить это, если я этого не сделаю.
– Ты что, пользовалась магией? – Мира оказывается у меня перед носом прежде, чем я успеваю сделать больше нескольких шагов.
– Что? – я держусь за ребра и вижу, как солдаты Уннбриэля отступают в окружающие джунгли.
– Ты что, пользовалась магией? – повторяет Мира, беря меня за плечи и изучая мое лицо. – Аарик и Кэт рассказали мне о том, что произошло.
– Расслабься, – я поднимаю брови на свою обеспокоенную сестру. – Мы попали в грозу. Молния ударила несколько раз, и, к счастью, очень близкий удар до смерти напугал королеву. Здесь нет никакой магии. Почему я должна постоянно напоминать об этом людям? Ты можешь пользоваться магией?
– Нет, конечно, нет, но ты все равно можешь разговаривать со своими драконами, – она вздыхает и опускает руки, когда Ксейден приближается. – Мне жаль, что они не хотят вступать с нами в союз. Я думала, что остров, верный Данн, – наш лучший шанс.
– Я тоже, – я хмурю брови, вспоминая жрицу. – Когда мои волосы стали серебряными на концах?
– Стали? – выражение лица Миры отражает мое собственное. – Они всегда росли таким образом. С тобой все в порядке? Я думала, это Даин потерял сознание.
– Я в порядке, – заверяю я ее, пока Ксейден добирается до нас. Конечно, мои родители не посвящали меня. Эта практика была запрещена в двухсотых годах, а в Поромиэле и того раньше. – Верховная жрица просто говорила какие-то странные вещи, которые отвлекли меня, – и я по глупости позволила ей это. Я должна была быть умнее.
– Уверена, она так и хотела сделать, – говорит Мира. – А как это связано с твоими волосами?
– Я видела девушку с такими же волосами, как у меня.
– Правда? – Мира вскидывает брови. – Это странно. У нас же нет родственников с островов.
– Да? Я никогда не думала, что это может передаваться по наследству… – я морщусь, когда мои ребра протестуют против глубокого вдоха.
– Нам нужно тебя обмотать, – Ксейден поджимает губы. – Может, у нас и нет магии, но мы можем хотя бы зафиксировать кости, чтобы они зажили, а Трегер посмотрит, не нужно ли наложить швы.
– Это тебе нужны швы, – возражаю я. – Но обернуть стоит – да. Давайте убедимся, что все готовы улететь как можно скорее. Я не хочу оставаться здесь ни на минуту дольше, чем нам нужно.
– Согласен.
•••
После отдыха грифонов в течение целого дня по предложению Дрейка и тринадцатичасового перелета наступило утро, когда мы приземлились на скалистом побережье на окраине Видириса, столицы Хедотиса.
Должна признаться, именно этот остров мне не терпится исследовать. Целое сообщество, построенное на знаниях и мире? Да, пожалуйста.
На юге погода немного холоднее, и я снимаю перчатки, прежде чем спуститься. Мои ребра, обмотанные тканью, ноют при ударе, и я делаю паузу, чтобы отдышаться, прежде чем двигаться дальше.
– Растительность здесь еще бледнее, – говорю я, сжимая под сапогом едва зеленую морскую траву.
Даже редкие кусты… Подождите .
Я приседаю рядом с жилистым кустом каштана и отмечаю девятиконечные листья, затем наклоняюсь ближе.
– Похоже на тарсиллу, но кора почти белая.
– Может, магия слабеет, чем дальше от континента? – размышляет Тэйрн. – Хотя я не понимаю, как она может быть не просто несуществующей.
– Не нравится мне это место, – Андарна проводит когтем по траве, обнажив лишь влажный песок. – Мой род не стал бы здесь селиться. Мы должны уйти.
– Мы должны хотя бы спросить. Кроме того, где еще искать лекарство для Ксейдена, как не на Острове Мудрости? – я смотрю на город, пока Ксейден добирается до меня. – Он прекрасен, но все так… однообразно, – примерно в пятидесяти футах от нас находится один ряд торговцев, а затем начинаются трехэтажные здания. Все они одного цвета, с одинаково удаленными друг от друга окнами, под каждым из которых в корзинах висят одинаковые приглушенные цветы. – Они снесли первоначальные постройки около ста пятидесяти лет назад и отстроили их заново, что папа назвал намерением .
– Это немного тревожно, – соглашается он, оглядываясь назад между нашими плечами. Крошечные порезы на его щеке и лбу зарубцевались, но синяк на челюсти сегодня выглядит еще хуже. – И здесь нет порта. Это прибрежный город без порта.
Все торговые суда стоят на якоре у береговой линии, и по пути сюда мы пролетели мимо нескольких лодок. Вдоль береговой линии стоят небольшие лодки, которые причалили к песку, как будто они здесь застряли. Для острова мудрости это далеко не логичный подход.
– Итак, это все для тебя, верно? – спрашивает Ридок, подходя слева вместе с Кэт и Марен. – Тебе нужно будет пройти тест или что-то в этом роде, чтобы войти?
– Один из нас должен доказать мудрость, чтобы встретиться с триумвиратом, – отвечаю я.
– Не могу поверить, что они избирают людей в высшее руководство, – бормочет Кэт, глядя на город так, будто он может укусить. – Городские советы? Конечно, но как вы можете подтвердить, что у кого-то есть способности к руководству, если его не обучают с рождения?
– То, что тебя обучают с рождения, не делает тебя более квалифицированной, – возражает Аарик справа, рядом с Трегером. – Или может кто-нибудь из вас действительно рад перспективе, что во главе государства станет Холден?
Кэт морщит нос.
– Веский аргумент, – замечает Трегер.
Погодите, мне показалось, или Кэт действительно усмехнулась?
– Не только тебе, – замечает Андарна.
– Покажите мне руки, – Трегер перемещается, чтобы встать напротив нас с Ксейденом, и да , Кэт полностью отслеживает это движение.
Я освобождаю левую руку от летной куртки, Ксейден делает то же самое со своей. Мое лицо корчится в гримасе, когда окровавленная повязка задевает порез под ней. Я осторожно снимаю ее, и из центра пореза, прямо между шестью швами, которые вчера вшил в мою кожу Трегер, вытекает струйка крови.
– Выглядит неплохо, – замечает Трегер, опуская голову к моей руке, и я сдерживаю улыбку, когда замечаю засос на его шее. – Ни инфекции, ни отека, – он хмурится, глядя на последний шов, который изо всех сил старается прорвать мою кожу. – А вот этот, похоже, не хочет затягиваться.
– Бывает, – я поворачиваю руку. – Ты хорошо поработал со швами.
– Спасибо, – он мягко улыбается, а затем смотрит на Ксейдена. – Твоя очередь… Черт .
– Все в порядке, – рука Ксейдена покраснела и побагровела от глубокой раны, на которую пришлось наложить четырнадцать швов.
– Не все, – я подхожу к нему и осматриваю порез. – В аптечке Бреннана есть мазь Лорин. Она поможет справиться с воспалением и побороть небольшую инфекцию, но нам нужно наложить ее на тебя в ближайшие несколько часов, – порывы ветра осыпают наши ноги песком, и я поворачиваюсь спиной к бризу, укрывая руку Ксейдена, насколько это возможно.
– Давай подождем, пока не выберемся из песка.
Он кивает и быстро заматывает рану.
– Потому что это не сработает, –огрызается Мира на Дрейка, пока они идут вместе с Гарриком и Даином, который обходит стороной мертвую птицу.
Фу.
– Очень даже сработает, – отвечает ей Дрейк с ухмылкой, которая, возможно, очаровала бы любого другого, но мою сестру, похоже, только раззадоривает. – Ты выстраиваешь полетный строй Пелсона из двух частей…
– И виверна разделается с вами в два раза быстрее, когда ты разделишь силы в такой обстановке, – Мира качает головой.
Мы с Ксейденом снова натягиваем куртки.