Дрейк не вздрагивает.
Я готовлюсь к удару, который неизбежно последует, и задаюсь вопросом, были ли ногти этого человека заточены под острие.
Он останавливается перед Дрейком, затем лезет в передний карман своей туники.
И достает оттуда мяукающего котенка .
Дрейк берет оранжевого полосатика обеими руками, благодарит и кланяется.
– Что нам делать с ним до конца путешествия? – спрашивает Ксейден.
– Следить, чтобы Андарна его не съела, – по моему лицу стекают бисеринки пота, и я шатаюсь, когда голова начинает плыть, но держусь прямо.
– Голова кружится? – спрашивает Ксейден, пододвигаясь так, чтобы мое плечо уперлось в его руку.
– Мне бы не помешало немного поспать, как и всем остальным, – отвечаю я, но слегка прислоняюсь к нему.
Трегер достает из центра карту и передает ее Каликсте.
– Стрела! – она поднимает ее, показывая нарисованную стрелу, а затем поворачивает к зрителям. Мужчина переводит, и толпа затихает.
Трегер, пошатываясь, отступает назад. Время замедляется, когда он поворачивается к нам тремя неровными шагами. Его взгляд устремляется на Кэт, а затем он покачивается и падает на колени.
Из его сердца торчит стрела.
Он умирает раньше, чем мы с Ридоком успеваем его подхватить.
Иногда лучший подарок, который может преподнести бог удачи, – это его отсутствие.
– Майор Ашер Сорренгейл. Зенхиллна: Остров Зинхала.
Глава 39
Нет. Нет. НЕТ.
Я смотрю в невидящие глаза Трегера, пока мы с Ридоком опускаем его на спину, а слева раздается приглушенный звук.
Грудь Ридока вздымается, а пальцы дрожат, когда он прижимает их к горлу Трегера. Он смотрит на меня и качает головой, говоря мне то, что я уже знаю.
– Нет! – кричу я, но ничего не выходит из моего горла.
– Не реагируй! – голос Ксейдена пробивается сквозь рев в моей голове, и его руки сжимают мои плечи.
Глаза Ридока закрываются, и он склоняет голову, когда меня поднимают на ноги.
Трегер мертв. Это моя миссия. Моя ответственность. Моя вина.
– Сосредоточься на мне, – приказывает Ксейден, поворачивая меня в своих объятиях. – Если ты среагируешь, он погибнет напрасно.
В голове все плывет, и мир снова замедляется, а мои мысли заглушает стук колотящегося сердца. Оно бьется о ребра и стучит в ушах, когда я смотрю направо.
Дрейк обхватил Кэт руками, закрывая ей рот.
Этот приглушенный звук.
Это ее крик.
Лицо Дрейка на мгновение морщится, когда он шепчет ей на ухо.
Ее ноги перестают брыкаться, и она прижимается к его груди.
Гаррик возвращает Ридока в строй, его ошеломленный взгляд устремлен на землю. Нет, не на землю. На тело Трегера. Руки Гаррика поддерживают плечи Ридока еще пару ударов сердца, после чего он оставляет его стоять одного перед молчаливой, ожидающей толпой.
– Вайоленс, – требует Ксейден.
Мое внимание переключается на него, затем я смотрю мимо Ридока на поле. Каждый дракон держит голову опущенной и направленной в нашу сторону, но все грифоны повернулись внутрь – к Силарейн.
Она шагает вперед, выгнув шею дугой, ее серебряные перья блестят на солнце. Три шага. Четыре. Пять.
Киралер следует за ней, затем переходит на сторону Силы, принимая на себя часть веса грифона. Сила напрягается, чтобы сделать еще один шаг, словно она может дотянуться до Трегера, если только очень постарается. Но вот ее лапы подгибаются, затем плечи, и она падает, ее клюв скользит по боку Киры, прежде чем ее голова ударяется о землю.
У меня щиплет глаза, и я впиваюсь ногтями в липкие ладони: грифоны медленно поворачиваются лицом к толпе, их глаза сужаются в такт с глазами наших драконов.
Чувства Андарны с грохотом обрушиваются на узы, и приливная волна горя и ярости разрывает мне душу.
– Ее больше нет, – говорит Тэйрн, и Кира расправляет крыло над телом Силы.
Что-то мокрое стекает по левой стороне моего лица.
– ВАЙОЛЕТ! – кричит Ксейден, и его голос прорывается сквозь дымку. – Я не могу сделать это за тебя. Я бы хотел, но они знают, что командуешь ты.
Командую. Никогда еще я так не ненавидела это слово.
Я вдыхаю полной грудью, потом еще раз, и мир возвращается к нормальной скорости. Гнев сковывает мой позвоночник, и я отсекаю ту часть себя, которая плачет по Трегеру и Силе, оставляя лишь оружие, которое выковал из меня Басгиат. Но ситуация требует не моего клинка.
Сражаться было бы слишком просто. Убить их всех за то, что они сделали, было бы достойным наказанием.
Неумолимое солнце бьет в глаза, когда я вырываюсь из рук Ксейдена и медленно поворачиваюсь к толпе. Я смотрю мимо Аарика и его сжатых, кровоточащих кулаков, мимо Гаррика, который возвращается в строй возле ведра, и вижу, что Мира смотрит на меня. Ее глаза говорят то, что не может сказать ее рот.
Разберись с этим. Даже когда она обхватывает Марен, удерживая летунью в вертикальном положении, она никогда не была так похожа на нашу мать.
А наша мать умерла, чтобы у нас был шанс сразиться в этой войне. Если мы потерпим неудачу здесь, мы потеряем армию, которую они предлагают. Если я потерплю неудачу, мы потеряем еще одного товарища по отряду, еще одного однокурсника просто так.
Кивнув, я расправляю плечи и поворачиваюсь лицом к Каликсте, обнаружив лучника у нее под боком.
Я делаю два шага к телу Трегера и встречаюсь взглядом с человеком, который лишил жизни его и Силу. Тяжесть молчаливых взглядов толпы лишь закаляет мою решимость, и я поднимаю подбородок, склоняя голову.
И изгоняя еще одну частичку своей человечности.
– Спасибо.
Да чтоб они все подохли.
•••
Восемь часов спустя Мира, Ксейден, Аарик и я возвращаемся на залитое лунным светом поле, где остатки нашего отряда ждут с телами Трегера и Силы. На трибунах все еще сидит немногочисленная группа зрителей, которые пьют и празднуют.
При моем приближении Тэйрн открывает один золотой глаз, потом закрывает его и засыпает, положив голову Сгаэль на спину. Андарна лежит в отключке достаточно близко, чтобы чувствовать себя в безопасности, но на расстоянии длины крыла дальше, чем когда она была маленькой.
Все грифоны и драконы, кроме Кэт, спят, а красный щелкает хвостом, словно напоминая всем зрителям, затаившимся на трибунах, что он на страже. Я не могу винить их за усталость. Они практически без перерыва летели из Уннбриэля, а сегодня носились над этим островом в поисках рода Андарны, пока мы вели переговоры.
И иридов здесь нет. Их нет нигде . Огонь горит у меня в животе, и впервые я позволяю себе задуматься о том, что случится, если мы их не найдем. Андарна будет разбита. Мельгрен будет в ярости. Аэтос бросит нас всех в камеру за неисполнение долга.
Мы можем проиграть войну темным колдунами.
Я не хочу этого допустить.
– По крайней мере, мы уже с врагом, – ворчит Тэйрн.
– Засыпай.
Ксейден не враг. Он заразился от него.
Мы видим, что Кэт сидит у бока Киры, ее голова лежит на плече Марен, а остальные крутятся рядом. Взгляды всех обращены в нашу сторону, когда мы присоединяемся к ним.
– Все готово? – спрашивает Дрейк.
– Готово, – отвечает Мира. – Аарик согласился на условия, которые, как ни странно, были благоприятны для нас. Они пришлют передовой отряд в ближайшие пару месяцев, а остальные войска – когда мы будем готовы принять все сорок тысяч.
Дрейк кивает и смотрит в сторону Кэт.
– Мы сможем укомплектовать тысячи арбалетчиков, чтобы загнать виверн на землю для ожидающей пехоты, увеличить количество патрулей…
– Я поняла, – перебивает Кэт, не поднимая взгляда.
Она лучше меня, потому что я не поняла.
– Вы все поели? – спрашиваю я Ридока.
Он кивает.
– Они приносили нам еду и предлагали ночлег в городе, но… – его взгляд устремляется влево, туда, где лежат Сила и Трегер.
– Хороший выбор, – говорит Ксейден, положив руку мне на спину.
– Мы должны похоронить его, – говорит Марен, и на секунду ее челюсть дрожит. – И сжечь ее. Грифоны… они предпочитают, чтобы их сжигали.
– Мы должны сжечь и его тоже, – голос Кэт ровный, глаза пусты. – Он хотел бы быть с ней, – она моргает, потом смотрит на нас. – Не здесь. Ни одна их часть не останется здесь.
– Понятно, – я киваю, ребра угрожают вытеснить воздух из моих легких. Я должна ей все, что она захочет. И Марен тоже. И Нив, и Брейгену, и Каю, и… В горле застревает булыжник. Придется сказать Ри, что я потеряла Трегера, когда она так старалась сохранить нам всем жизнь.
– Значит, утром мы отвезем их на юг, в Лойсам? – спрашивает Даин, стоя со скрещенными руками рядом с Гарриком. – Отряд не долетит до побережья, если они не отдохнут сегодня.
– И не там. Мы не можем полагаться на то, что кто-нибудь не раскопает все, что осталось от ее костей, из болезненного любопытства, – Кэт качает головой. – Есть десятки необитаемых мелких островов в пределах одного дня полета на север. Выберите один.
– Кэт, это отклонит нас от карты… – начинает Дрейк.
– Выбирай , блять, один , – огрызается Кэт. – Мы сможем вернуться ко всему хорошему, что это, – она обводит взглядом окрестности, – сделает нам после того, как мы их сожжем. Думаю, они стоят того, чтобы потерять несколько дней из графика.
Голова Совы поднимается вправо, и он щелкает клювом. Дрейк смотрит в его сторону, затем кивает.
– Я не против.
– А это не слишком все испортит? – тихо спрашивает Марен, как будто Кэт не находится рядом с ней.
– Нет, – я качаю головой. – Мы можем разделиться после того, как отдадим их Малеку, и обыскать мелкие острова в три раза быстрее. Большинству понадобится только пролет, – я смотрю Кэт в глаза. – Тогда, когда ты будешь готова, мы отправимся в Лойсам.
Она кивает.
– Это вроде как наш последний шанс, не так ли? У нас заканчиваются острова.