Я игнорирую коварное зерно правды, которое она вкладывает в слова, и выпрямляю позвоночник.
– Это значит, что мы должны быть близко. Малые острова и Лойсам граничат с краем всех имеющихся у нас карт, – перспектива полного провала такой дорогой ценой слишком тяжела, чтобы ее проглотить.
Группа на трибунах начинает петь, словно они в проклятой таверне, словно сегодняшнее празднество – повод для торжества.
– Отлично, тогда мы сможем отправиться домой… если он еще там, – Кэт подтягивает колени к груди и окидывает взглядом трибуны. – Сегодня мы будем спать здесь.
Все соглашаются.
– Кэт, мне так жаль… – начинаю я.
– Не стоит, – она снова кладет голову на плечо Марен. – Это я попросила его полететь с нами.
Полчаса спустя кровати разложены в нескольких футах друг от друга внутри круга, образованного драконами, и назначены часы стражи. Не помню, чтобы я когда-нибудь так уставала. Изнеможение до костей выходит за рамки усталости, и мое тело страдает от этого. Вспышки головокружения, кричащая боль в каждом суставе, боль в ребрах, желание расцарапать швы и узлы в мышцах от попыток держать себя в руках – все это становится хуже с каждым днем.
Но больше всего с этим борется мой разум, когда я смотрю на звезды, лёжа на спине, напоминая себе обо всем, что у нас на кону, и о том, что я не справляюсь. Мира назвала это заданием для дураков, и, возможно, она была права.
Ксейден натягивает на нас легкое одеяло, ложась рядом со мной, а затем кладет руку мне на живот.
– У нас есть шесть часов до третьей вахты. Постарайся отдохнуть.
Я переворачиваюсь на правое плечо, защищая ребра, затем кладу голову на его бицепс и смотрю на него сверху.
– Я замерла сегодня, – признание звучит как шепот в моем сознании.
Его брови сходятся, и он проводит рукой по моему бедру.
– Он был твоим однокурсником. Ты не замерла, у тебя был шок. Это понятно, и поэтому мы путешествуем как отряд.
– Не будь милым только потому, что любишь меня, – я кладу руку на тонкую ткань его нижней рубашки, прямо над его сердцем. За исключением ботинок мы по-прежнему одеты и готовы лететь в любой момент, если понадобится. – Это моя миссия. Трегер и Сила мертвы. У Кэт разбито сердце. А я замерла.
– Каждый лидер теряет кого-то из своих подчиненных, – он рассеянно поглаживает рукой мою талию. – Ты взяла себя в руки и выполнила задание.
– Ценой их жизней, – моя грудь сжимается, пытаясь сдержать полное признание, которое я могу сказать только ему. – Я не создана для того, чтобы руководить. Мира должна быть главной, или даже Дрейк. Если они не хотят, тогда ты.
– Ведь мои суждения сейчас так надежны? – он язвительно вздыхает. – Лучшие лидеры – те, кто никогда не хотел этого. Это твоя миссия, потому что Андарна выбрала тебя. Тэйрн выбрал тебя, – его рука поднимается к моему лицу. – В квадранте нам говорят, что звание – это хорошо, но мы с тобой знаем, что в тот момент, когда мы вылетаем на поле боя, команды отдают не люди. Не хочу тебя огорчать, но ты была выбрана одним из лидеров среди драконов. Ты можешь выбрать себе лидерство, или оно может потащить тебя за собой. В любом случае ты окажешься впереди.
Мое сердце начинает колотиться, когда его слова пробивают щит отрицания, за которым я даже не подозревала, что прячусь, и обнажают истину, настолько очевидную, что я чувствую себя глупо, не видя ее раньше. Тэйрн всегда будет вести, а я всегда буду его всадницей.
Кодаг говорит через Мельгрена, а не наоборот.
– Значит, Тэйрн выбрал неудачно, – комок в горле растет, и я разрываюсь между желанием погрязнуть в жалости к себе и противоположным, но растущим желанием направить в нужное русло силу, превосходящую силу Тэйрна – злость.
– Скажи ему это, когда он проснется, и посмотрим, что из этого выйдет, – Ксейден проводит костяшками пальцев по моей щеке. – Я видел моменты, когда ты не просто поднимаешься над ситуацией – ты владеешь ею. Деверелли. Уннбриэль. Ты отравила весь триумвират Хедотиса, черт возьми. Представь, кем ты станешь, когда наконец научишься не только принимать эту уверенность, но и жить ею.
– Тобой? – я выдавливаю из себя улыбку.
– Лучше, чем я, – его большой палец проводит по моей нижней губе. – Ты должна быть такой. Ты обещала помочь мне защитить Тиррендор, помнишь?
– Помню, – я киваю. – Я серьезно. Я буду рядом с тобой, – от усталости у меня перехватывает дыхание и тяжелеют веки. – А благодаря Андарне и тем исследованиям, которые мы собираем о темных колдунах, мы тебя вылечим, – мои глаза сдаются и закрываются.
– Для меня нет лекарства, – он прижимается поцелуем к моему лбу. – Вот почему ты должна стать лучше меня. Есть только ты.
Настоящим удваиваются призывные нормы для каждой провинции до дальнейшего уведомления.
– Публичное уведомление 634.23 Переписанное Персивалем Фитцгиббонсом
Глава 40
Мы вылетаем на северо-запад на рассвете.
Аотром сжимает тело Трегера в своих когтях.
Тэйрн несет Силу.
Океан приобретает самый черный оттенок синего, который я когда-либо видела, когда мы парим над глубокими водами, оставляя позади безопасность торговых путей и крупных островов в надежде, что карта была составлена правильно.
Когда наступает ночь и в океане видны лишь отблески луны, страх сковывает мой живот. Если мы ошиблись, драконы смогут развернуться и улететь на Зенхиллну, но грифоны не доберутся.
Есть все шансы, что, решив похоронить Трегера и Силу на мелком островке, мы похороним и остальных, если только они не согласятся на то, чтобы их несли.
К середине ночи я уже готова сдаться и отдать приказ о возвращении, когда Тэйрн обнаруживает сушу.
Спасибо, Амари.
Не уверена, что когда-нибудь снова буду молиться Зинхалу.
Осмотр крошечного островка и его единственного пологого пика занимает около десяти минут, и, убедившись, что он необитаем, мы высаживаемся на северном пляже, ширина которого почти равна размаху крыльев Тэйрна.
Может быть, это обман лунного света, но я уверена, что песок черный.
По телу пробегают мурашки, а энергия трещит по коже с вдвое меньшей интенсивностью, чем в Наварре.
Мы нашли магию. И даже больше, чем на Зенхиллне.
Группа находит свежую воду в ближайшем ручье, протекающем через пляж, чтобы обеспечить отряд водой, а затем быстро собирает дрова на опушке джунглей.
Пот стекает по моей шее, пока мы тащим ветку за веткой на высокую точку широкого пляжа, на полпути между линией прилива и лесом позади нас.
Как только костер сложен, мы встаем плечом к плечу, спиной к джунглям, когда Аотром опускает голову и поджигает дрова. Огонь освещает ночь, и тепло омывает мое лицо.
Плечи Марен вздрагивают, а Кэт обнимает лучшую подругу, глядя в пламя.
Мое горло сжимается от боли на их лицах, и Ксейден переплетает наши пальцы.
– Силарейн и Трегер Карис, – говорит Дрейк слева, его голос возвышается над ревом яркого огня и грохотом океанских волн за ним. – С честью, любовью и благодарностью мы отдаем ваши души Малеку.
И вот все сделано.
Мы разбиваем лагерь недалеко от ручья, и летуны по очереди сторожат костер всю ночь. К утру пламя поднимается не выше нескольких дюймов.
У ручья мы с Ридоком наполняем бурдюки водой, а когда мы возвращаемся в лагерь, то застаем остальных за мрачным разговором.
– Мне кажется, мы сбились с курса, – говорит Дрейк, пытаясь одной рукой держать карту, а другой – котенка. Бумага была сложена столько раз, что в углах образовались дыры.
– Дай мне это, – к моему удивлению, Мира берет котенка, а не карту, прижимая его к груди одной рукой.
– Ее зовут Брокколи, а не это , – бормочет он.
Она смотрит на него так, будто у него выросли усы.
– Ты назвал котенка Брокколи ?
– Никто не хочет брокколи, но они полезны, так что, по-моему, подходит, – он пожимает плечами. – Это явно остатки старого вулкана, – он указывает жестом на пик высоко над нами, – и первый маркер для любого подобного образования находится здесь, – его палец проводит по детальному изображению небольшого архипелага на северо-востоке от малых островов.
Я начинаю сравнивать ориентиры.
– Мы не залетали так далеко, – замечает Ксейден, складывая руки на груди и изучая карту.
– А почему не Морковка? – спрашивает Мира, почесывая под подбородком котенка. – Она же оранжевая.
– Просто чтобы расстроить тебя, Сорренгейл, – отвечает Дрейк, поднимая взгляд от карты.
Она усмехается.
– Я бы предположила, что мы находимся где-то здесь, – Мира указывает на область открытого океана дальше к югу, – а карта просто не показывает этого. Мы не посылали картографов так далеко.
– Я вижу еще один островок с края, – Аарик кивает в сторону пляжа. – Молвик может различить два за ним.
– Тэйрн? – спрашиваю я по нашей единой связи, давая Андарне поспать. Она совершенно измотана, и ее крыло дрожало сильнее обычного во время полета сюда.
– Мы находимся на южной оконечности островной цепи вулканических образований, – отвечает он с высоты. – Она не совпадает ни с чем на карте, хотя в часе полета на запад есть еще один участок суши с внушительными скалами.
Я пристраиваюсь рядом с Мирой и изучаю карту, затем нахожу островок, подходящий под описание Тэйрна, отмечая на карте символ скал. Затем я провожу пальцем на восток и нахожу только открытую воду.
– Почти уверена, что мы здесь, судя по тому, что видит Тэйрн, – я поднимаю голову и смотрю через плечо Марен на открытую воду. – Полагаю, в этом направлении сотни островов, а не только пара дюжин, которые зафиксировали картографы.
– И ты считаешь, что мы должны обыскать их все? – спрашивает Дрейк, недоверчиво морща лоб.
Я смотрю на Миру, но она лишь пожимает плечами.