К тому моменту, когда она переносит иридов в сегодняшний день, не упоминая о том, что мы пытаемся вылечить Ксейдена, спустя несколько часов, все они уже перестают задавать вопросы. Они лежат в жутком молчании, когда она заканчивает.
– Вот почему мы здесь, – говорит она. – Чтобы узнать, вернетесь ли вы домой, чтобы сражаться с нами. Чтобы узнать, передавались ли знания о том, как вэйнители были побеждены во время Великой войны, или знаете ли вы, как их вылечить, – ее хвост подрагивает от нетерпения. – А я бы хотела узнать о своей семье.
Самец в центре сужает на меня глаза.
– И ты позволила ей транслировать энергию в подростковом возрасте? Ты взяла ее на войну?
Мой рот открывается, а затем закрывается, когда чувство вины оседает на моих плечах. Он не говорит ничего такого, в чем бы я не сомневалась сама.
– Это был мой выбор! – кричит Андарна.
Самка справа вздыхает, сдувая песок с пляжа.
– Покажи нам свое крыло.
Андарна на мгновение замирает, словно решаясь, а затем взмахивает крыльями. Левое подгибается, и она с усилием расправляет его, но нитевидные перепонки дрожат от усилий.
– Обычно оно не дрожит. Я просто устала от полета.
Другая самка смотрит вдаль, и солнце задерживается на ее изогнутых рогах.
– Мы видели достаточно.
– Я умею летать! – Андарна хлопает крыльями. – Просто у меня нет второй пары мышц, и я не могу нести Вайолет. Старейшины сказали, что это как-то связано с тонким балансом сопротивления ветру и напряжения на моем крыле, а также с ее весом на позвоночных дисках, которые проходят под седлом. Но ничего страшного, ведь у нас есть Тэйрн, и он занимается со мной каждый день – и старейшины тоже. А когда я устаю, он несет меня, но только в дальних путешествиях, – она опускает взгляд на свою упряжь и нервно перебирает лапами.
– Пожалуйста, извините за наглость, что нам нужно побыть наедине, – говорит самец в центре.
Они такие грубо… вежливые.
Андарна садится, и голоса иридов вылетают из головы.
Они вшестером входят в воду, их чешуя становится лишь на тон темнее океана.
«Думаю, мы заблокированы», – жестикулирует Ридок.
«Я тоже так думаю», – отвечаю я.
Андарна наклоняет голову в нашу сторону, и я надеюсь, что моя улыбка выглядит ободряюще
Мгновение спустя три ирида стартуют прямо из воды, а затем исчезают в небе.
«Это нехорошо», – показываю я знаками.
«Может, они просто собираются созвать остальных», – медленно двигает пальцами Ридок.
Трое оставшихся – спокойный самец с рогами, похожими на рога Андарны, тот, что в центре, и самка справа. Они идут к нам, их чешуя меняется на бледно-голубую, когда они выходят из воды.
Моя грудь сжимается. У них может быть ответ на все вопросы… или они могут быть такими же невеждами в нашей истории, как и мы.
– Я прошла тест? – спрашивает Андарна.
Снова звучит свист, и я вздрагиваю, когда он визжит так высоко, что, кажется, у меня из уха идет кровь.
– Тест? – спрашивает самец в центре, глядя на Андарну снизу вверх.
– Вы просто проверяли меня, верно? Чтобы убедиться, что я гожусь для посещения нашего гнезда? И где же оно находится? – от надежды в ее голосе у меня подкосились бы колени, если бы я стояла.
– Тебя никто не проверял, – самка вздыхает и смотрит на меня. Шерсть поднимается у меня на загривке. – Мы проверяли тебя.
Моя голова откидывается назад, а желудок вываливается из тела.
– Прошу прощения?
– Тебе следовало бы, – самка разминает когти на песке. – Ты не справилась.
Тэйрн рычит, и на этот раз Андарна его не останавливает.
– Вайолет никогда меня не подводила, – возражает Андарна, ударяя хвостом о землю.
Я медленно поднимаюсь на ноги.
– Я не понимаю.
Трио демонстративно игнорирует меня.
– То, что ты защищаешь ее действия, говорит о том, что они не состоялись как общество, – обращается самец к Андарне.
Ридок встает и складывает руки рядом со мной.
– Вайолет любит меня! – кричит Андарна, вертя головой между ними тремя.
– Она использует тебя, – глаза женщины наполняются печалью, а чешуйки бровей сжимаются. – Она воспользовалась уязвимым ребенком. Она использовала твою силу как орудие войны, заставила тебя преждевременно расти – и посмотри, во что ты превратилась.
Я с трудом сглатываю внезапно заполнивший горло ком.
– Вы считаете меня сломленной, – шипит Андарна.
– Мы считаем тебя оружием, – отвечает самец.
Мои губы раздвигаются, и в груди Тэйрна раздается гул.
– Спасибо, – чешуя Андарны мерцает, отражая их.
– Это был не комплимент, – его слова становятся резче. – Наша порода рождена для мира, а не для насилия, как другие, – он бросает взгляд на Тэйрна, а затем возвращается к Андарне. – Тебя оставили в качестве критерия. Мерила их роста, их способности выбирать спокойствие и гармонию со всем живым. Мы надеялись, что ты вернешься и расскажешь нам, что люди эволюционировали, что они расцвели под чарами и больше не используют магию как оружие, но вместо этого ты показала нам обратное.
Я обхватываю себя руками за талию, пока он режет ее – нас – по живому.
– И драконье племя тоже не усвоило урок. В то время как ты, – взгляд мужчины в центре перескакивает на Аотрома – одарил своего человека льдом, – он осмеливается перевести взгляд на Тэйрна – ты вооружил своего молнией.
– Это не то, как работают печати, – возражает Ридок.
– А ты, – самец опускает взгляд на Андарну, – наша надежда, вручила этому человеку нечто гораздо более опасное, не так ли?
Пока продвижение врага по Кровле делает невозможным размещение полного отряда в Суниве, мы предлагаем вам четырех драконов и их всадников. В духе нашего союза вы можете ожидать поставки нашего самого ценного ресурса – оружия, которое будет использовано по вашему усмотрению.
– Официальная переписка генерала Августина Мельгрена с королевой Марайей
Глава 42
Передала мне что ? Я моргаю в замешательстве.
Ридок смотрит в мою сторону, и я пожимаю плечами. Я не проявляла вторую печать от Андарны.
– Ты сделала магию своим оружием, даже свой хвост, – продолжает самый высокий ирид. – Ты стала тем самым, что мы ненавидим, тем ужасом, от которого мы бежали.
Ему не стоило так говорить. Ярость поднимает мою силу на поверхность.
– Она не ужас! – я шагаю вперед, когда чешуя Андарны чернеет, не в силах больше слушать эту чушь.
– Нет, зато ты да, – самец поворачивает голову в мою сторону. – Она такая, какой ты ее сделала.
Ногти впиваются в ладони, а грудь сжимается.
– Я не понимаю… – хвост Андарны щелкает по песку передо мной, и я отступаю назад, соблюдая границу. – Вы не вернетесь с нами? – спрашивает она. – Вы не поможете нам достичь мира, которому поклоняетесь?
– Не поможем, – самец поднимает голову, и я провожаю его взглядом. Шрадх и Сгаэль возвращаются как раз вовремя, чтобы стать свидетелями нашего полного и окончательного провала. – Мы наблюдали за вашим путешествием и чувствуем, что вы ищете не мира, а победы.
Самец со спиральными рогами смотрит на Андарну, но молчит.
Мое сердце начинает колотиться. О боги, это действительно происходит. Наша последняя надежда угасает прямо на глазах. Мы рисковали всем, а они не хотят помогать.
– Для мира нужен Аретийский камень чар, который мы не сможем зажечь без вас! – рычит Андарна.
– Не понимаю, как это может быть взаимной проблемой, – отвечает женщина.
– Вам все равно, что люди будут умирать? – Андарна загибает хвост высоко над спиной.
– Может, они и должны, – самый высокий самец моргает. – Возможно, порочные должны поглотить землю целиком. Только когда они столкнутся с голодной смертью, они осознают, каким злом стали. Либо они вымрут, и земля восстановится, либо они столкнутся с мерзостью, в которую превратились, и изменятся.
Изменятся. Мое сердце подскакивает к горлу.
– И как они это сделают? – спрашивает Андарна, и от Тэйрна по узам передается опасение: воздух наполняется биением крыльев. Ксейден и Гаррик почти здесь.
– Возможно, их потомство может эволюционировать, – размышляет самка, наблюдая, как Сгаэль и Шрадх приземляются у ручья в двадцати ярдах от них. – Прибывают другие. Нам пора уходить.
Нет, нет. Паника поднимается по позвоночнику. Мы не можем потерпеть неудачу. Этого не может быть.
Ксейден и Гаррик высаживаются на черном песке пляжа, высоко над линией прилива, и Тэйрн мотает головой в сторону Сгаэль. Что бы он ни передавал, два дракона не приближаются к нам, только их всадники.
– Это лекарство для тёмного колдуна? – спрашивает Андарна, ее голова движется словно у змеи. – Эволюция?
Мое дыхание замирает в груди.
Золотистые глаза самки сужаются до щелей.
– Лекарства нет.
Нет лекарства? Ее слова бьют как физический удар, и мои колени грозят подкоситься.
– Если они обменяли свою душу, то наверняка смогут получить ее обратно, – возражает Андарна.
– Это не торговля, – поучает самка. – Душа не хранится на земле, пока темные маги крадут ее магию. Обмен силой убивает душу по частям, а от смерти нет лекарства.
Ксейден и Гаррик, которые шагают в нашу сторону без летных курток, с пристегнутыми к спинам мечами, не сводят глаз с иридов – идеальный пример боевых действий.
Его душа не умерла.
– Может быть, вы хотя бы расскажете нам, как темные колдуны были побеждены в Великой войне? – спрашивает Андарна, ее слова текут быстрее, словно она знает, что времени у нее мало.