– Видимо, не были, раз вы здесь и спрашиваете это, – отвечает самка.
Самец со спиральными рогами наблюдает за Ксейденом и Гарриком, которые осторожно перемещаются за Ридоком и мной, двигаясь по правую сторону.
– Должно быть, наш род помог, – снова пытается Андарна. – Я могу сжигать темных колдунов. Мы – ключ к победе над ними?
– Безнадежно, – самый высокий самец отступает к воде. – Леотан, я достаточно наслушался.
Другой самец раздувает ноздри.
– А я нет.
«Они слышат нас через связь, – быстро жестикулирую я Ксейдену. – Все идет не очень хорошо.»
Он кивает.
«Не хочешь ввести нас в курс событий?» – Гаррик показывает знаки, изучая массивные головы, опущенные в нашу сторону.
«Они считают Андарну оружием, а это как-то нехорошо, – двигает руками Ридок. – Они не хотят возвращаться, чтобы помочь нам, и считают, что мы все заслуживаем смерти, потому что не можем решить древнейшую проблему человечества – как перестать убивать друг друга».
«Понял», – кивает Ксейден.
«И вэйнителей нельзя излечить, – быстро продолжает Ридок, и мне остается только схватить его за руки, чтобы не дать ему сказать больше. – Их души умирают, так что наша идея «спасти их, чтобы победить их» провалилась».
Черт.
Ксейден наклоняет голову вперед, когда когти Андарны упираются в песок.
– Ты – владеешь магией, – говорит самка с нотками грусти в голосе. – И все, для чего ты пытаешься ее использовать, – это насилие.
– Вы проповедуете мир, хотя сами только познали его преимущества, – шипит в ответ Андарна. – Вы все для меня – разочарование.
– В этом мы находим общий язык, – говорит самый высокий самец.
Ну и мудак.
Тэйрн рычит, грохоча по песку и вибрируя на деревьях, и чешуя Андарны становится черной, когда она отступает к его правой передней лапе.
– Нам предстоит долгий полет, и здесь ничего не добиться, – продолжает самец, отступая еще на шаг в воду. – Мир не был готов к тебе, и, хотя ты не виновата, мы не можем принять тебя.
Я задыхаюсь и сжимаю руку Ксейдена.
«Что происходит?» – жестикулирует Гаррик.
Может, им лучше этого не слышать.
– Леотан может считать иначе, – самый высокий самец бросает взгляд на другого, – но большинство из нас решило, что ты ирид по породе и только, Андарна. Тебе не будет позволено ни войти на наш остров, ни обучиться нашим обычаям. Мы расстаемся с тобой и желаем тебе мира.
Мира? Я крепче сжимаю руку Ксейдена.
– Лучше бы я никогда вас не встречала, – рычит Андарна.
Самый высокий самец приседает в воде, а затем взмывает в воздух, его чешуя мерцает на мгновение, прежде чем он становится самим небом.
– Что только что произошло? – спрашивает Ксейден.
– Думаю, мы проиграли, – шепчет Ридок.
Андарна опускает морду, и по узам пробегает пронизывающая до костей агония, но меня мутит от стыда, который накатывает второй волной.
– Андарна, нет, – шепчу я. – Ты свирепая, умная, храбрая и верная. Ты ни в чем не виновата. Ты идеальна.
– Я… нет, – рычит она, мотая головой в мою сторону.
– Ты не знала, что она подросток, когда связывалась с ней? – спрашивает Леотан, его золотой взгляд изучает нас четверых.
– Не знала, – отвечаю я вслух. – Должна была, но птенцы и подростки живут в Долине в тайне и безопасности до окончания Сна без сновидений. Никто не видел ни одного в течение столетий, поэтому мы не понимали, что все они – золотые перьехвосты до подросткового возраста.
– Что происходит… – Гаррик дергается. – Черт, как больно!
Ксейден гримасничает, опустив голову и зажмурив глаза.
Полагаю, их только что обработали свистом.
– Единообразие гарантирует, что за всеми вылупившимися птенцами будут ухаживать, не обращая внимания на породу или логово… – Леотан вздрагивает, когда Ксейден поднимает взгляд.
Самка отшатывается, обнажив зубы.
– Как ты могла приравнять себя к этому?
Странный способ сказать «связь», но неважно.
– Опять же, я не знала, что она несовершеннолетняя, – возражаю я. – Вините меня, а не ее!
– Мерзость, – самка бросает оскорбление, ее глаза сужаются.
На Ксейдене.
Я вскидываю голову в сторону Ксейдена и задыхаюсь. Ободки его радужных глаз светятся ярко-красным.
– Ваш род не поддается искуплению, – самка смотрит в сторону Сгаэль и исчезает.
Леотан еще мгновение смотрит на Ксейдена, потом тоже исчезает, и на то место, где они стояли, набегают волны. Ветер от ударов невидимых крыльев бьет мне в лицо, и я зажмуриваю глаза, пока песок обдувает нас, а их присутствие ускользает из моего сознания, как и раньше. Когда я открываю их, глаза Ксейдена уже вернулись в нормальное состояние.
Вернее, к его новому нормальному состоянию. В их ониксовых глубинах все еще есть янтарные пятна.
– Черт! – его тон мог бы разрезать чешую, когда его пальцы выскальзывают из моих.
– Ты не мерз…
Он опускает свои щиты, блокируя меня.
Справа от нас раздается что-то душераздирающе близкое к хныканью, и я смотрю мимо Гаррика, чтобы увидеть Андарну, удаляющуюся в джунгли, ее чешуя становится золотой.
– Андарна, – я направляюсь к ней, но и она загораживается от меня.
– Я присмотрю за ней, – Тэйрн поднимается над нами, и его хвост сносит дерево слева, когда он устремляется в джунгли вслед за ней. – Тейн и Молвик приближаются.
– Я могу…
– Только один из нас огнеупорный, – напоминает он мне, исчезая в растительности.
Ногти впиваются в ладони. Никогда еще я не чувствовала себя такой беспомощной.
– Полагаю, именно из-за него ты так зациклилась на поиске лекарства, – обвинение Ридока обрушивается на меня как ведро ледяной воды, и я перевожу взгляд на него.
Ох. Черт .
– Да, – он кивает мне. – Я видел, как у него покраснели глаза.
– Ридок… – начинает Ксейден.
– Ни слова от тебя, темный колдун, – хрипит Ридок, не сводя с меня глаз. – Ви, у тебя есть один шанс признаться и рассказать мне, что, собственно, происходит.
Если возможно, охотьтесь на врага днем. Их следы так легко скрываются ночными тенями, что я не удивлюсь, если обнаружу, что они ходят среди нас.
– Вэйнители, сборник Капитана Дрейка Корделлы из стаи Ночных Крыльев
Глава 43
Ридок выслушивает кратчайшую версию истории до того, как остальные высаживаются на берег, и я обещаю рассказать ему все, если он подождет, пока мы уединимся, когда Мира сядет на землю.
– Сначала мы должны рассказать им об иридах, – торопливо заканчиваю я.
Его рот напрягается, а карие глаза сужаются на Ксейдене.
– Остальные четверо уже вернулись? – спрашивает Мира, входя в лагерь вместе с Аариком, ее рюкзак перекинут через одно плечо.
– Пока нет, – отвечает Гаррик из-за моей спины. – Но у нас еще есть пара часов до полной темноты.
– Пожалуйста, – шепчу я Ридоку, пока Мира складывает свои вещи рядом со спальным мешком.
– Все в порядке? – Мира нахмуривает брови, когда никто не отвечает, и ее взгляд мечется между нами четырьмя, прежде чем остановиться на мне, пристально изучая мои глаза. – Вайолет?
Мое горло сжимается. Я не знаю, что она сделает, если узнает правду.
– Ириды – кучка засранцев, отвергнувших Андарну, – говорит Ридок. – Так что день был довольно дерьмовым, – он приступает к рассказу, и мой пульс медленно успокаивается.
– Как Андарна? – спрашивает Мира.
– Опустошена, – я смотрю на пляж, но они с Тэйрном еще не вернулись. – Я знаю, мы пришли в надежде, что ириды помогут или хотя бы зажгут камень, но на самом деле она просто хотела узнать свою семью.
Гаррик потирает челюсть, а Ксейден складывает руки.
– Остальные скоро вернутся, – говорит Ридок. – Что нам делать? Лететь завтра в Лойсам?
– Нет смысла, – смотрю на Ксейдена, но он молчит. – У Лойсама есть стража, но нет армии. Мы можем установить дипломатические связи, но они не помогут нам выиграть войну.
– Так что же ты хочешь делать? – спрашивает Ксейден, океанский бриз ерошит его волосы, когда он смотрит на меня.
Боги , он действительно прекрасен, и не только внешне. Все в нем – его преданность, ум, мягкие стороны, которые никто, кроме меня, не видит… даже его непринужденная безжалостность приковывает меня к себе. А те части, которые пропали? Мертвы , если верить иридам? Мы проживем и без них.
Для меня он все еще целый. Пока мы сможем удержать его от транслирования энергии от земли, найти способ контролировать эту тягу, все будет хорошо. Так и должно быть.
– Нам пора домой, – произнося эти слова, я испытываю чувство законченности, провала, которое режет сильно и глубоко. – Кто знает, что произошло за время нашего отсутствия, – как знать, может быть, чары упали и сама Теофания ждет в моей комнате.
– Всех под трибунал, – саркастически замечает Мира.
Гаррик кивает и смотрит на воду.
– Если судить по карте, то, пролетев два дня на северо-восток, мы попадем в Скалы Дралора.
– Грифоны будут в восторге , – усмехается Ридок. – Разве ты не видишь Киралер, уютно устроившуюся в когтях Молвика?
– Только крупные драконы могут лететь два дня подряд, – говорит Ксейден. – Тэйрн. Сгаэль. Может быть, Молвик.
– Мы полетим через острова, – решаю я. – Это самый безопасный маршрут, чтобы доставить всех домой… разве что мы разобьем лагерь на пустынном побережье, когда дело дойдет до Хедотиса. Я почти уверена, что мне запрещено туда ступать.
После прибытия остальных и объяснения нашей ситуации Ридок бросает на меня взгляд, говорящий о том, что ему надоело ждать разговора.
Ксейден и Гаррик не в восторге, когда я ухожу с Ридоком в лес под предлогом охоты. Взяв с собой агатовую звукоизолирующую руну, которую носит Ридок, мы минут пять поднимаемся по склону в джунгли, держась достаточно близко, чтобы найти дорогу назад, но достаточно далеко, чтобы обеспечить конфиденциальность благодаря сопровождению Аотрома.