– Он мой кузен, – отвечает Ксейден, встречаясь со мной взглядом. – Конечно, он исключительный.
– Хммм. Прямо как ты, только без высокомерия, – я качаю головой в сторону. – Может, я влюбилась не в того…
– Было бы позором убить моего последнего живого родственника, – Ксейден наклоняет голову в зеркальном отражении моей, затем выпрямляется, и сегодня я решаю не напоминать ему, что у него есть два сводных брата. – И вот как это делается, – восклицает он. – В этом сценарии преимущество у меньших драконов. Маневренность – ключевой момент, так что сделайте себе одолжение и обговорите свой подход до попытки. У нас в академии только один восстановитель.
И я скорее улечу в Аретию, чем позволю Нолону прикоснуться к себе.
– Может, нам стоит подождать месяц и попробовать, когда мы будем в Аретии, – предлагаю я Тэйрну.
– Или ты можешь просто ничего не ломать, – о-о-очень радостно предлагает он.
Первый отряд начинает. Первые два маневра проходят успешно. Следующая всадница ломает ногу при попытке сбежать на землю.
– Ауч, – шипит Ри сквозь зубы и смотрит в мою сторону. – Ты как? Сможешь это сделать? – спрашивает она, когда первокурсница оступается, держась за ногу.
– Я никогда не смогу нормально это сделать, – отвечаю я. – Я просто сделаю это хоть как-нибудь в любом случае.
– Звучит правильно, – она кивает, затем ее глаза сужаются, глядя на что-то на другом конце поля.
Я прослеживаю ее взгляд до Ксейдена и качаю головой.
– Не надо, – я не могу сказать больше в открытую, но не похоже, что она не понимает, о чем я говорю.
– Трудно не делать этого, – признается она без извинений. – Но я стараюсь.
– Я знаю. Спасибо, – я поправляю новый ремень седла и молюсь, чтобы швы, которые я закончила сегодня утром, выдержали. Вместо того чтобы держать мои бедра на сиденье, как это было с прежним ремнем, который я оставила пристегнутым впереди, этот обхватывает мою талию, как ремень, и застегивается спереди тремя разными застежками, которые я могу затягивать или ослаблять в зависимости от того, насколько мне нужна маневренность.
Второкурсник приземляется с разбегу, но не успевает спрыгнуть с когтя своего красного дракона с хвостом утренней звезды и врезается в грязь.
Я вздрагиваю. Мой взгляд улавливает движение и устремляется вверх по склону за Ксейденом: в пятидесяти футах над головой на выступе сидит Андарна, ее чешуя того же цвета, что и у Тэйрна.
– Передумала? – спрашиваю я, надеясь, что это будет правильное поощрение.
– Нет, – за секунду до того, как она взмахнет хвостом, она спрыгивает с выступов, уверенно взмахивая крыльями, и взбирается на гребень каньона.
Черт. Я разочарованно вздыхаю. Я не могу сказать или сделать ничего правильного, чтобы помочь ей.
– Она приспосабливается, – говорит Тэйрн.
Я бросаю взгляд через поле и вижу, что Ксейден наблюдает за мной.
– Это происходит по кругу.
Первый отряд заканчивает выступление с пятью успешными маневрами, четырьмя неудачными попытками приземления и двумя неудачными взлетами, в результате чего в общей сложности было сломано три кости и разбит нос.
– Это не сулит нам ничего хорошего в бою, – говорит Ри.
– Будем надеяться, что у нас будет время все исправить, – это самый благожелательный комментарий, который я могу придумать. – Ты командир отряда, так что тебе лучше идти и показывать пример. Удачи. Не умирай, – я улыбаюсь ей.
– Спасибо, – она борется с ответной улыбкой, а затем делает вид, что надувает грудь. – Я принесу славу этой нашивке.
– Уверена, так и будет, – я наблюдаю, как Фэйге делает шаг вперед и стартует, как только отходит от Тэйрна.
Ксейден смотрит в мою сторону, и на секунду маска спадает, давая мне возможность увидеть тоску, от которой у меня сжимается грудь.
– Ты вообще спал? – спрашиваю я.
– Мне лучше спится, когда я рядом с тобой, – признается он.
– Ты знаешь, где найти мою кровать. Профессор или нет, но я уверен, что ты знаешь, как пробраться внутрь, – я провожу рукой по карману летной куртки, проверяя, надежно ли закреплена моя маленькая посылка. – Если только ты все еще не в раздумьях.
– В данный момент эти занятия на полный рабочий день.
– А расписание позволяет уделить мне время после занятия?
Он кивает.
Фэйге приближается, и Рианнон, спускаясь, переходит на ее предплечье, а затем совершает идеальное приземление. Она поднимает руку, и появляется клинок. Проекция дрожит, когда она пронзает ее, а затем мчится назад, когда Фэйге разворачивается.
Я не могу не ухмыльнуться. Ри не пропустила прыжок. Черт, она хороша.
Тэйрн ждет, пока Имоджен и Квинн сделают свой ход, а затем отдает серию приказов мне, когда Ридок приземляется с особенно эффектным кувырком. Из его рук через проекцию пролетает лед, и он поворачивается к отрядам с поклоном, подобающим любому сценическому представлению, после чего мчится к Аотрому. На мгновение мне кажется, что он не успеет, но он перекидывает свое тело на коготь Аотрома, и они взлетают.
– Ты действительно думаешь, что это сработает? – спрашиваю я Тэйрна, натягивая на себя летные очки, пока он приседает.
– Думаю, это единственный способ выполнить задание, не сломав тебе шею, – он расправляет крылья, и земля начинает отдаляться. – Дождись последней секунды, чтобы не опозорить нас.
– Так обнадеживающе, – поддразниваю я. Тэйрн набирает высоту, затем я корректирую свой вес, когда он сильно отклоняется влево на вершине каньона. Мое сердце начинает колотиться, когда мы пикируем к цели, и я хватаюсь одной рукой за проводник, а другой тянусь к пряжке седла.
– Еще нет! – скалится он.
– Просто готовлюсь, – я распахиваю дверцу архива и позволяю его силе затопить меня, сосредоточившись на концентрации энергии в центре груди, пока стены каньона быстро поднимаются вокруг нас.
– Отстегивайся, – приказывает Тэйрн, когда цвета расплываются по обе стороны от меня, но я не отвожу взгляд от цели и расстегиваю кожаный ремень, удерживающий меня на сиденье. – Двигайся.
Держа ремень седла в правой руке, я встаю, едва не спотыкаясь от сопротивления ветра, когда он спускается прямо к цели, не выравниваясь, как остальные.
– Что ты делаешь? – рычит Ксейден.
– Немного занята, любимый, – я поднимаю щиты, и сердце грозит выпрыгнуть через горло, когда земля приближается с ужасающей скоростью.
– Сейчас! – кричит Тэйрн.
Я отпускаю ремень и бегу к его плечу, а затем прыгаю.
На мгновение я оказываюсь в воздухе, и звуки окружающего мира полностью заглушаются порывом воздуха, барабанным боем в груди и звуками крыльев. Я падаю на поле, и мой желудок поднимается горлу, когда я падаю. Собирающаяся во мне сила бесполезна, чтобы замедлить падение, но я раскидываю руки в стороны, словно у них есть шанс, и напрягаю каждую мышцу своего тела.
Когти смыкаются на моих плечах и сжимаются, фиксируя меня на месте.
Порывы ветра и импульс смещаются, когда Тэйрн останавливает мое падение в нескольких футах от земли, а затем отпускает меня. Его крылья бьют один раз, и я едва успеваю согнуть колени, прежде чем мои ноги ударяются о поле. Пульсация болезненного протеста пробегает от пальцев ног, поднимается по позвоночнику и взрывается в голове, как колокол, когда я приземляюсь в шести футах перед мишенью.
Черт возьми, я не умерла.
– Быстрее! – кричит Тэйрн, снова взмахивая крыльями.
Я сосредотачиваюсь на проекции, поднимаю правую руку и выпускаю треск силы, затем тяну пальцы вниз, втягивая энергию с неба. Сверкает молния, настолько яркая, что лишает меня зрения, и тут же раздается гром, эхом отражаясь от стен каньона.
Когда свет утихает, от основания проекции наружу вырывается след от ожога.
Да!
Я вскидываю руки, и когти обхватывают меня за талию. Тэйрн хватает меня в своей задней правой лапой и продолжает подниматься.
У меня сводит живот, когда я вижу склон холма вблизи, а через несколько секунд мы оказываемся на свободе, и вокруг нас нет ничего, кроме воздуха. Он поднимается еще на сотню футов, чтобы дать нам место, и я приветствую адреналин, наполняющий мой организм, потому что мы еще не закончили.
– Сейчас.
Он переводит свое тело в вертикальное положение и бросает меня.
Все как на первом курсе, только на этот раз мы собирались сделать это. Я поднимаюсь над ним, когда он падает, и все, что я могу сделать, это не смотреть вниз. Там лежит смерть. Все дело в доверии.
Я отказываюсь над его плечом, а он машет крыльями.
Мои ноги встречаются с чешуей, и я хватаюсь за основание ближайшего шипа, стараясь не задеть его острие, когда он устремляется вперед.
– Надеюсь, ты сможешь найти свое место, – с ноткой гордости говорит он, выравнивая высоту, когда мы пролетаем над полем.
– Уже, – я прокладываю себе путь обратно в седло, затем хватаюсь за оба болтающихся конца ремня и пристегиваюсь. Мы сделали это.
Мое сердце все еще скачет галопом, когда мы приземляемся и занимаем свое место в строю.
– Это было… необычно, – говорит Каори.
Тэйрн низко урчит в груди.
– И это сработало, – отвечаю я, крича через все поле.
– Да, – отвечает Ксейден, уголок его рта приподнимается. – Я чертовски люблю тебя.
– Как ты можешь не любить? – я не пытаюсь сдержать улыбку.
Он усмехается.
Каори выглядит так, будто хочет протестовать, но затем он приглашает остальных членов группы вперед.
Бэйлор при приземлении обдирает колено.
Авалин ломает ключицу.
Слоун завершает все упражнение с грацией, напоминающей Лиама, но даже не притворяется, что владеет печатью.
Линкс поднимается с лицом, полным грязи, и сломанным носом.