– Откуда мне знать? – покачала я головой. – Я не уверена, что помню все свои сны. – Но все же был один сон, который приснился мне в Сэмарре, и он по-прежнему оставался со мной. Такой же реальный, как воспоминание. Такой же реальный, как эти кошмары. – Что ты знаешь о падении Клиффсбейна?
Ксейден вскинул бровь:
– Тебе снился Клиффсбейн?
– Когда я была в Сэмарре, – кивнула я. – Во сне я была в своей комнате… по крайней мере, мне кажется, что это была моя комната… Там был пожар, и огонь приближался, но я не хотела уходить без портрета своей семьи, и…
Люди на портрете. Медово-карие глаза. Ожог на моей руке.
– И что? – Ксейден медленно приближался, разглядывая меня с таким видом, словно еще не изучил досконально каждый дюйм моего тела.
– Я… – Мой пульс участился, желудок скрутило в узел. – Я сказала Кэт, что она должна жить, потому что она – будущая королева Тиррендора, и то, как она посмотрела на меня в ответ… – Я сглотнула подступившую к горлу желчь. – Словно я была ей очень дорога. А что, если… – Мне стало дурно. – А что, если я была Марен?
Ксейден опустился на краешек кровати, мускулы у него на спине напряглись.
– Ты была во сне Марен…
Что-то жутко похожее на испуг промелькнуло в его глазах прежде, чем он сумел это скрыть.
– Но это невозможно! – Я крепко обхватила себя руками. – С тобой это объяснимо из-за нашей связи, но я не могу оказаться во сне у кого-то еще, это какой-то бред.
– Можешь, если ты сноходец. – Ксейден задумчиво кивнул, и мое сердце бешено заколотилось, когда я поняла, что он собирается сказать. – Должно быть, это твоя вторая печать. Та, которую тебе дает связь с Андарной. Ее сородичи – мирное племя, а эта способность пассивная. И в подобной культуре она может сойти за подарок.
Чего? Я окаменела.
– Нет такой печати, как «сноходство». А ириды сказали ей, что она дала мне нечто куда более опасное, чем молнии. Это была одна из причин, по которым они так на нее разозлились.
– Есть. – Ксейден понизил голос до шепота. – Это, безусловно, куда опаснее молний. Это форма интинсика.
– Я не читаю мысли. Такого не может быть… – Я покачала головой.
– Ты их не читаешь. Ты попадаешь прямо в них, когда спишь.
Моя челюсть отвисла, и я потянулась к Андарне.
«Это правда?»
Тэйрн пошевелился, но промолчал.
«Я выбирала это не больше, чем Тэйрн выбрал молнии, – оправдывающимся тоном ответила она. – Но ты, как известно, бродишь во сне. Это безвредно. Тебя в основном тянет к нему».
Одеяло выскользнуло из моих пальцев.
«И ты ничего не сказала?» – прорычал Тэйрн.
«Можно подумать, ты ей сказал что-то до того, как она впервые вызвала молнию, – пробурчала Андарна. – Она должна была познать себя».
– О боги…
Меня буквально затрясло.
– Проклятье! – Ксейден укутал меня в одеяло, а затем усадил к себе на колени. – Все будет хорошо.
– Но это же бессмыслица. Печати основываются на нашей уникальной связи и силе дракона, – бормотала я, не в силах справиться с хаосом мыслей. – А также на том, что нам больше всего требовалось в тот момент. И это совершенно логично, когда ты манифестировал печать, ты должен был знать намерения каждого. Тебе требовалось сохранить детей отступников в безопасности. Но мне никогда не хотелось узнать, что видят во снах все остальные. – Дрожь прекратилась. Картинка сложилась, и я все поняла. – За исключением того раза, когда мне это требовалось. Я много месяцев была отрезана от Андарны, пока она спала.
– Андарна. – Ксейден кивнул. – Это имеет смысл. Моя печать не действует на драконов, и я полагаю, что и твоя тоже, поэтому ты неосознанно развила ее на человеке.
– На тебе. – Я искала у него на лице какие-либо признаки гнева, но не находила. – Мне так жаль.
– Тебе не за что извиняться. – Не сводя с меня глаз, Ксейден погладил меня по волосам. – Ты же не знала. Ты не делала этого осознанно…
– Ну разумеется нет!
Я бы никогда намеренно не вторглась в его личную жизнь таким образом… или в жизнь Марен.
– Именно это и делает тебя такой опасной. – Ксейден стиснул зубы. – Я могу прочесть кого-то, только когда он бодрствует, и моя способность ограничена его возможностью выставить щит. Но никто не может блокировать свои мысли во сне. По идее ты можешь пробраться прямиком в сны Мельгрена, и он не сможет тебя остановить. Вероятно, даже не узнает об этом. – Лицо на мгновение исказилось, но он быстро восстановил контроль над своими эмоциями. – Вайолет, они убьют тебя, если узнают. И неважно, что ты лучшее оружие против вэйнителей… против меня. Они свернут тебе шею и скажут, что это была самозащита.
Что ж, это… ужасает.
– Только если это правда.
Я сползла с его колен и принялась натягивать свою тренировочную форму. Доспехи остались висеть на спинке стула.
– Это ведь всего лишь сны, верно? Если это сны. Это словно споткнуться о чьи-то страхи, а не настоящие мысли.
– Вот только ты в них вмешиваешься. Потому что на том поле я хотел зачерпнуть силу, а вместо этого обнаружил, что отдернул руку… Что ты делаешь?
Вмешиваюсь?
– Я могу придумать только один способ убедиться наверняка. Не волнуйся, я буду осторожна. – Я застегнула штаны и увидела, что Ксейден тоже встает с кровати и достает из рюкзака сухую одежду. – А вот что ты делаешь?
– Я иду с тобой, это же очевидно.
Спорить с ним было бесполезно, так что мы оба оделись. Несколько минут и ступенек спустя я уже стучалась в дверь Марен.
Она открыла дверь через минуту, потирая сонные глаза.
– Вайолет? Риорсон? – удивилась Марен, зевая так, что у нее аж челюсть трещала. – Что происходит?
– Прости, что разбудила. Мне нужно спросить тебя кое о чем совершенно… странном. – Я потерла переносицу. – Но по-другому никак нельзя, и, пожалуйста, ни о чем меня не спрашивай.
«Аккуратнее», – предостерег меня Ксейден.
– Ну давай. – Марен скрестила руки на груди.
– У тебя, случайно, не было портрета твоей семьи? – спросила я.
– Он все еще у меня есть, – ответила Марен, морща лоб. – Что-то случилось с моими братьями? Я видела их всего несколько часов назад.
– Нет! – Я решительно замотала головой. – Ничего не случилось.
Может, мы оба были не правы и это просто какой-то странный эффект нашей связи. Если портрет все еще находился у Марен, он не мог загореться. Тогда Ксейден ошибался – я не бывала в ее снах.
– Давай я тебе его покажу, – предложила Марен и скрылась в комнате. Спустя несколько секунд она вернулась и протянула мне миниатюру.
Узнавание ударило по мне с точностью кинжала.
«Я уже видела его раньше».
Нежные улыбки, медово-карие глаза. Боги, неудивительно, что мальчики показались мне знакомыми. Просто в первый раз мне было слишком больно, чтобы я сообразила, откуда я их знаю.
– Он прекрасен, – выдавила из себя я.
– Спасибо. – Марен забрала портрет. – Он всегда со мной, куда бы мы ни отправились.
– А ты не боишься его потерять?
– На самом деле это был мой самый худший кошмар, – произнесла она, разглядывая изображение. – Пока я не пережила эту потерю.
Самый худший кошмар…
Мне потребовалась вся выдержка, чтобы сохранить нейтральное выражение лица.
– Прекрасно тебя понимаю. Спасибо, что поделилась со мной…
«Серебристая!» – проревел Тэйрн.
Ксейден склонил голову. Марен напряглась.
«Я здесь…»
«С востока приближается враг!» – крикнул он.
Раздался звон колоколов. Самый громкий звучал прямо у нас над головами.
На нас напали.
Глава 51
Для достижения максимального потенциала все всадники должны быть размещены неподалеку от родных мест. Нет более эффективного мотиватора, чем страх увидеть объятый пламенем отчий дом.
«Сколько?» – поинтересовалась я у Тэйрна, пока мы бежали вниз по лестнице.
На каждом этаже, мимо которого мы пробегали, открывались двери, и в коридор высыпали люди, большинство пыталось на ходу натянуть форму. Крайне немногие из них носили черное.
«Несколько десятков. Сложно сказать из-за погоды. Они минутах в двадцати, может, чуть меньше. Я направляюсь к тебе».
«Андарна…» – начала я, а Ксейден первым влетел в нашу спальню.
«Даже не говори мне оставаться на месте! – крикнула она. – Я могу спалить темных заклинателей».
Я предпочла бы ее крики тишине в любой день.
«Охраняй камень чар!»
Я метнулась мимо Ксейдена, пока он засовывал руки в рукава летной куртки, и схватила свою из шкафа. Проклятье, я была в тренировочной форме и без брони, но этого должно было хватить. По крайней мере, ботинки были на мне.
Несколько минут спустя мы оба уже были вооружены и бежали по коридору посреди все увеличивающейся толпы.
– Сколько в патруле? – крикнул Ксейден Бреннану, когда мы добрались до фойе.
– Шестеро, – ответил Бреннан, застегивая летную куртку. – Орда обогнала двоих на маршруте до Дралора, а остальные четверо в двадцати минутах к западу.
Проклятье, это было совершенно не то направление, которое нам сейчас требовалось.
– Раз виверны обогнали драконов, это должны быть те, которые выдыхают зеленое пламя, – произнесла я, поднимая глаза на ораву всадников, пехотинцев и моих собственных товарищей по отряду, которые с топотом и лязгом мчались в нашу сторону.
– Принято. Сколько всадников в расположении? – поинтересовался Ксейден, оглядывая лестницу, пока я заплетала волосы в простую косу из трех прядей, чтобы они мне не мешались.
– Пятнадцать отставных, десять действующих… с тобой – одиннадцать, – ответил Бреннан. – Передача всех аванпостов в Тиррендоре от наваррских всадников нам оставила нас практически без людей.
– Сури? – Ксейден бегло оглядел фойе.