– Раз она проснулась, то впусти меня, – донесся из коридора голос Бреннана. – Они – мои сестры.
– Я могу убить его, если хочешь, – предложил Ксейден, приподняв покрытую шрамами бровь.
– И подарить ему еще одну возможность сымитировать собственную смерть? – фыркнула Мира.
– Пусти его. – Оттолкнувшись от кровати обеими руками, я заставила себя сесть.
Я столько времени провела в тренировочной рубашке и пижамных штанах Ксейдена, что они уже практически срослись с моей кожей.
Ксейден втащил Бреннана в дверной проем, и мой брат тут же нахмурился, глядя на Миру.
– Что ты делаешь? – спросил он, закрывая за собой дверь.
Ксейден облокотился на книжные полки и посмотрел на меня так, словно я в любой момент могла сбежать или, хуже того, снова исчезнуть под одеялом.
– Привет.
– Привет.
У меня не было сил улыбаться, но я упивалась его видом.
Мира взглянула на Бреннана и предупреждающе прищурилась.
– Ты прислал мне сообщение о том, что наша сестра на грани сумасшествия, и вот я здесь. Чем я, по-твоему, занимаюсь?
– Я хотел, чтобы ты вытащила ее из постели, – Бреннан помахал мне рукой, – а не забиралась туда вместе с ней.
– Я здесь меньше получаса, а она уже говорит. Так что, думаю, мой метод вполне эффективен. – Ее взгляд напомнил мне маму. – А ты чем тут занимался?
Мама бы точно пришла в ужас от моей неспособности функционировать.
– Сижу в этом кресле, – ответил он, – размышляю о том, как разместить и накормить тысячи людей, которые прямо сейчас переходят по перевалу Медаро. Одновременно наблюдаю за огромным ростом производительности кузницы, а вечера трачу на восстановление раненых всадников – кто способен прилететь сюда с фронта.
– Не рассказывай мне о фронте. – Мира хлопнула себя по груди. – Восстановление щитов, должно быть, здорово их разозлило, потому что они здорово дерут нам задницы, а мы можем лишь отступать. Я уже вижу Дрейтус с передовой.
«Ты действительно открыл границу!»
Пока мои брат с сестрой пререкались на заднем фоне, я округлившимися глазами уставилась на Ксейдена.
Он кивнул: «Этого бы хотел мой отец».
Но Фен ничего такого не сделал. А Ксейден – сделал. А я была так поглощена своими страданиями, что даже не знала об этом – я уж не говорю о том, чтобы поддержать его в этом акте вопиющей государственной измены. Мое лицо вытянулось.
«О чем бы ты ни думала, сейчас же прекрати», – посоветовал Ксейден, наклоняя голову.
«Я бросила тебя разбираться с этим в одиночку».
Левеллин, наверное, ужасно разочарован во мне. Я сама ужасно разочарована в себе.
«Ты дышала, и мне этого хватило».
Облегчение в его глазах было почти осязаемо, и от этого мне стало только еще хуже.
Я должна была быть сильнее этого. Что еще я упустила?
– Она потеряла дракона! – прикрикнула Мира. – Не парня. Это не расставание. – Она перевела взгляд на Ксейдена. – Без обид.
Пустота грозила снова поглотить меня, но Тэйрн затопил нашу связь потоком вызова и негодования.
«Фокусируйся на сейчас, на нем, если тебе это так необходимо».
У меня по-прежнему оставались они оба: Тэйрн и Ксейден.
– Я и не обиделся. – Ксейден скрестил руки на груди, но взгляда не отвел. – Мы уже прошли эту стадию.
– Смысл в том, – Мира принялась поучать Бреннана, – что нехватка силы должна быть просто ошеломляющей, не говоря уже об эмоциональном воздействии от разрыва связи.
– Перестаньте говорить обо мне так, словно меня здесь нет, – прошептала я.
– А я и не говорил, что она должна отскочить обратно от пола словно неваляшка, – парировал Бреннан.
– Прекратите!
Мой крик заставил всех замереть. Мне требовалось встать с этой кровати хотя бы для того, чтобы сбежать от их спора.
– Я же тебе сказала, что она разговаривает! – Мира победно воздела руки.
– Неудивительно, что папа столько времени проводил в Архивах, – пробормотала я, а затем откинула одеяло.
Шаг первый: встать с кровати.
Шаг второй: смыть с себя четыре дня страданий.
– А ты еще и анекдоты теперь травишь? – У Бреннана челюсть отвисла.
– Я просто нравлюсь ей больше, чем ты. – Мира щелчком пальца сбросила с формы травинку.
– В этом нет абсолютно ничего смешного. – Мои ноги коснулись пола. – Вы двое должны перестать ссориться. Разберитесь со своими разногласиями, потому что, не считая Ниару, мы – все, кто остался.
Я медленно поднялась на ноги.
Ксейден отлепился было от книжных полок, но я покачала головой.
«Дай мне минутку».
Я направилась в ванную, напоминая себе не забывать дышать. Когда я закрыла дверь, спор притих, а когда я, облегчившись, начала набирать воду в ванну, сошел на нет.
«Минутка окончена».
Ксейден зашел внутрь через считаные секунды и быстро закрыл за собой дверь, заглушив повышающиеся голоса Бреннана и Миры.
– Они снова спорят? – Я села на краешек ванны и протянула руку, чтобы проверить воду.
– Это же твои брат и сестра, – ответил Ксейден, закатывая рукава своей формы. – Позволь мне это сделать. – Он опустил руку в ванну, а затем подрегулировал рычаг, подававший воду из водопроводной системы. – Давай я тебе помогу?
Я кивнула.
Ксейден снял с меня одежду, и я забралась в ванну. Когда я откинулась назад, теплая вода окутала меня, и я начала распускать пряди косы. Опустившись на колени рядом со мной, Ксейден намылил небольшую тряпочку и начал омывать все мое тело, начав с ног.
– У тебя наверняка есть куча других куда более важных дел, – тихо произнесла я, наблюдая за его глазами, пока его руки двигались с нежностью, которая шокировала бы любого, кроме меня.
– Все остальное подождет. – Он перешел к моим коленям.
Но все остальное не могло подождать. Если он действительно ослушался приказа Сенариума и открыл границы – и пусть я люблю его за это еще больше, – не могло. Каким бы диким и невероятным это ни казалось, но за дверями нашей спальни жизнь продолжалась. И я должна была ее нагнать.
Я – мастер маскировать боль, и потеря Андарны – самая сильная боль, которую мне когда-либо предстояло замаскировать, чтобы выжить. Но с Ксейденом мне не нужно было притворяться.
– Я пропустила три дня обучения рунам, – прошептала я, когда он перешел к моим плечам.
Когда дело касалось всего того, чего мне не хватало в жизни, лучше было начинать с малого. К тому же это была одна из немногих областей в моей жизни, где я никогда не позволяла Ксейдену мне помогать.
– Не хочу тебя расстраивать, любовь моя, но в этом вопросе три дня тебе никак не помогут.
Его губы дрогнули в улыбке, и он провел тканью по моей руке.
– Ты мне поможешь? – Слова дались мне легче, чем я думала.
Ксейден внимательно уставился на меня:
– Попроси меня вежливо.
Я тоже улыбнулась уголком рта, когда вспомнила, как он в последний раз попросил меня о том же и как он в итоге поцеловал меня у стены фундамента.
– Ты поможешь мне? Пожалуйста.
– Всегда. – Он закончил с моими руками. – Можно мне помыть твои волосы?
– Да, пожалуйста.
Я опустила голову под воду, и Ксейден встал позади меня. Затем я вынырнула и принялась подбирать подходящие слова. Простое удовольствие от того, как его руки намыливали мне волосы, дало мне проблеск надежды на то, что я смогу вновь почувствовать что-то хорошее.
– Мне кажется, я знаю, почему всадники умирают, если умирает их дракон.
Его руки замерли, затем продолжили.
– Почему?
– Дело не только в недостатке силы, – принялась я размышлять, набирая воду в ладонь, а затем позволяя ей вытекать между пальцами. – В тот момент я не знала, кто я, где мое место и зачем мне вообще дышать. Если бы Тэйрн не стал моим якорем, думаю, я бы добровольно уплыла прочь. Я до сих пор не могу осознать всю чудовищность ее отсутствия. Не уверена, что когда-либо смогу. Я не могу с этим смириться.
– Тебе пока и не нужно. – Ксейден уселся на краешек ванны.
– Нет, нужно. Мира и Бреннан говорят сейчас о том, что западная линия фронта рушится и тысячи людей бегут в твою провинцию. Я все верно расслышала? – Я склонила голову. – Еще плохие новости есть?
– Есть, – без колебаний ответил он. – Но ни один всадник не пережил того, через что тебе пришлось…
– Кроме Джека Барлоу, – перебила его я.
– Рад видеть, что твое чувство юмора не пострадало. – Он приподнял покрытую шрамами бровь. – Никто не ждет, что ты будешь хоть сколько-нибудь близка к полной функциональности.
– Я жду.
Дело не позволит мне снова забраться в эту кровать. Я тянулась к Тэйрну и пыталась игнорировать зияющую пустоту в том месте, где должна была быть Андарна.
– Тогда вопрос вот в чем. – Ксейден взялся за краешек ванны и посмотрел мне в глаза. – Тебе нужно, чтобы я о тебе позаботился или чтобы задницу тебе надрал? Потому что я вполне способен и готов сделать и то и другое.
– Я знаю.
Я крепко сжала губы. Мне хотелось, чтобы он обо мне позаботился, но мне было нужно, чтобы он надрал мне задницу, а нужда всегда пересиливала желания. Я опять с головой ушла под воду и принялась смывать мыло с волос, задержавшись в абсолютной тишине на мгновение дольше, чем требовалось. Когда я вынырнула обратно, Ксейден сидел с таким видом, будто был в шаге от того, чтобы нырнуть следом за мной. Мое тело вспомнило, что нужно дышать самостоятельно.
– Принесешь форму из шкафа? Мне нужно одеться.
Ксейден кивнул и поцеловал меня в мокрый лоб.
– Сейчас вернусь.
К тому времени, как Ксейден вернулся, я как раз вытирала волосы и тело, позволяя воде стекать на пол. Он передал мне мои вещи, на его лице явственно отражалось нежелание.
– Мне придется вернуться, чтобы убедиться, что они не поубивают друг друга. Кто такая Ниара?
Мои брови взмыли вверх.
– Моя бабушка.
– По-видимому, она – больная тема.
Ксейден состроил гримасу и вернулся в спальню. Я быстро оделась, оставив волосы мокрыми и распущенными, и стремительно ворвалась в комнату.