Казалось, Мира и Бреннан были в шаге от того, чтобы броситься друг на друга с оружием в руках. Они вообще не заметили моего появления. Ксейден опирался бедром на край стола, скрестив руки на груди и с прищуром разглядывая моих брата и сестру. Вокруг его ног клубились тени.
– Она ненавидела нашу мать. – Бреннан покачал головой. – Не могу поверить, что ты к ней направилась.
– У Вайолет есть отцовские книги, у тебя – Аретия, – прошипела Мира. – Я же пошла к единственному другому оставшемуся в живых члену нашей семьи, потому что у меня есть несколько маминых дневников, но в них отсутствуют целые месяцы, Бреннан.
«Он понял, что браслет принадлежит твоей бабушке, и с этого момента все покатилось дракону под хвост», – пояснил Ксейден.
– Ну не вела мама дневник несколько месяцев, и что? – Бреннан пожал плечами. – Ты не спрашивала у Вайолет, есть ли у нее…
– Месяцы отсутствуют в середине дневника, – возразила Мира. – И именно в то лето, когда мама с папой оставили нас с бабушкой Ниарой. Мама намеренно ничего не писала это время.
Минутку. Я тоже читала этот дневник.
– Это еще не означает… – начал было Бреннан.
– Мне было восемь лет, – перебила его Мира. – И там жили только мы с тобой, помнишь? Вайолет была еще слишком маленькой, чтобы ее можно было оставить с бабушкой. И когда родители вернулись, Ниара перестала с ними разговаривать.
«Хочешь, я разберусь?» – Ксейден изогнул бровь и посмотрел на меня.
«Нет». – Я бросила на него предостерегающий взгляд.
– Это еще не означает, что они отвезли Вайолет в храм Данн и посвятили богине. – Бреннан с отвращением покачал головой. – Это незаконно еще с двухсотых годов.
Посвятили. Моя голова пошла кругом, и я пошатнулась и потеряла равновесие, словно камень под ногами неожиданно превратился в зыбучий песок.
– Значит, они отправились в Поромиэль, чтобы это сделать! – крикнула Мира. – Ты поверишь мне, Бреннан, потому что именно так все и произошло. Вот почему бабушка перестала разговаривать с ними обоими! Жрица начала обряд, затем сказала родителям, что они принимают только тех детей, чье будущее определено, а у Вайолет еще была возможность выбрать свой путь…
– С каких пор ты веришь галлюцинациям, которые изрыгают накачанные наркотиками оракулы? – Бреннан вскинул руки, и мне в глаза бросился белеющий шрам на его ладони, в виде какой-то руны. – Или бредням нашей бабушки.
«Скажи мне, ты сама избрала свой путь?» – вот что спросила у меня жрица.
– И один из этих путей… – Мира запнулась и покачала головой. – Они отказались принять ее. И я месяцами запрашивала храмовые записи, но, разумеется, ни один из них не стал записывать ребенка, тем более Сорренгейл!
Мой разум лихорадочно складывал из кусочков пазла картинку, которую я не хотела видеть, но каким-то образом оказалась ее частью.
Бреннан заметил меня и побледнел.
– Мира…
– Жрица говорила загадками, но, по сути, она сказала, что, если Вайолет неправильно выберет свое будущее, она все равно сможет заслужить их наставничество, но обратится в… – продолжила Мира.
– Мира! – Бреннан жестом указал в мою сторону.
Сестра испуганно посмотрела на меня и вздрогнула.
– Вайолет, – прошептала она, качая головой. – Я не хотела, чтобы ты… Прости, мне так жаль…
– Обратится в кого? – пожелала знать я.
Мне в голову приходило только одно подобное превращение.
Мира посмотрела на Ксейдена:
– Не хочешь дать нам минутку?
«Останься».
Я оперлась на его руку, мои мысли лихорадочно кружились.
– Не хочу, – ответил он Мире.
– Обратится в вэйнителя? – предположила я.
Мира сжала губы в тонкую линию.
– Вы не найдете никаких записей в наших храмах, – медленно произнесла я, и тяжесть этих слов камнем осела в моей груди.
– Потому что они никогда не пытались посвятить тебя, – заверил меня Бреннан, одарив сестру злобным взглядом.
– Пытались. – Я вяло кивнула. – Просто не здесь. Должно быть, отвезли меня в Аннбриэль. Это объясняет, почему мои волосы стали такими и почему та жрица говорила мне всякие безумные вещи перед тем, как вскрыла мне руку своим ножом.
– Нет! – Бреннан упер руки в бедра. – Отец считал тебя идеальной. А он рассказывал, что в прошлом родители посвящали своих детей какому-то конкретному божеству только в том случае, если считали, что благословение этого божества поможет ребен…
Он заткнулся.
У меня скрутило живот.
– Они пытались починить меня, посвятив Данн?
– Полная ерунда. Мама никогда не была склонна к храмовому мышлению, – не согласился Бреннан. – И тебя никогда не нужно было чинить.
Не уверена, что когда-либо смогу простить его за то, что он с ней сделал… О боги. И на острове никогда не видели драконов, пока не прибыл наш отряд.
– Мама никогда и не посвящала меня. – Мои глаза жгло от неожиданного предательства. – Это сделал папа. – У меня из горла вырвался нервный смешок. – Вот почему он рассказал тебе этот маленький кусочек истории, Бреннан. На случай, если тебе понадобится сложить два и два. Вот почему он отправил меня туда с этими книгами. – Я посмотрела на Миру. – Не думаю, что кто-то из нас на самом деле знает своих родителей. – Я моргнула. – Так вот почему ты так отдалилась в последнее время. Почему постоянно смотришь на меня так, словно у меня вот-вот рога вырастут. Потому что ты думаешь, будто я в любую секунду могу обратиться в вэйнителя?
– Нет. Да. Может быть. Не знаю. – Она двинулась было в мою сторону, но Бреннан преградил ей путь.
– Что сказала жрица? – спросил он. – Вспомни, что именно она сказала?
Мира покрутила браслет, затем посмотрела мне прямо в глаза:
– Она сказала, что сердце, которое бьется ради тебя – или внутри тебя, – по правильным причинам совершит неправильный поступок, потянется к невообразимой силе и обратится во тьму.
Я открыла рот.
– Внутри нее или ради нее? – уточнил Бреннан.
– Разве это не одно и то же? – огрызнулась Мира. – Вайолет рискует обратиться в вэйнителя, а с ее силой…
– Хватит, – произнес Ксейден, и я резко повернула голову в его сторону. – Это не Вайолет. Это я.
«Нет!» – крикнула я по нашему каналу связи, страх настолько сильно стиснул меня, что у меня даже в голове полегчало.
– Мое сердце бьется ради нее, – пояснил он Мире, даже не дрогнув. – Я потянулся к невообразимой силе. Я обратился. Я – темный заклинатель, о котором жрица предупреждала твоего отца, а не Вайолет. Прекрати обращаться с ней так, словно она – обуза. Я – уже проблема.
Вот же блядь.
Мира уставилась сначала на него, затем – на меня:
– Он шутит.
– Он не шутит, – еле слышно призналась я. – Ксейден – причина, по которой мы пережили Басгиат.
– С декабря? – Глаза Миры округлились, и она выхватила из ножен на бедре кинжал с навершием из сплава.
– Мне не очень нравится, когда в направлении Вайолет машут клинками. – Ксейден прижал меня к себе.
– Как будто это я тут представляю угрозу! – Мира перехватила кинжал за лезвие, готовясь метнуть, и я начала закачивать силу. – Бреннан, ты…
– Не надо, – мягко произнес мой брат.
Мира замерла, уловив тон его голоса, обернулась, и на ее лице проступило понимание.
– Ты знал? – Мира переводила взгляд с Бреннана на Ксейдена, с Ксейдена на меня и обратно, и в выражении ее лица боль и шок перемешивались в смертельной комбинации. – Он убьет тебя, – наконец сказала она мне. – Они всегда убивают.
– Он меня не убьет. – Я вложила в эти слова всю свою уверенность, все доверие.
– Не убью, – поклялся Ксейден. – И да, сейчас я стабилен, но все, что мы можем сделать, – это лишь замедлить процесс.
Мира затаила дыхание и посмотрела мне прямо в глаза.
– И ты скрывала это от меня.
– Ты тоже от меня кое-что скрывала. – Мои ногти впились в ладони. – То, что я заслуживала знать о себе.
«Она никому обо мне не расскажет», – произнес Ксейден.
Он что, смог пробить ее щиты?
– Ты хорошо ее обучил. – Мира бросила взгляд на Бреннана, убрала в ножны клинок и направилась к двери. – Удачи в попытках сохранить ей жизнь.
Дверь захлопнулась за ее спиной.
Глава 55
Будучи нашей крупнейшей провинцией, Тиррендор предоставляет самое большое количество призывников для наших вооруженных сил. Однако сила Наварры кроется не только в тирских солдатах, но и в самом ценном ресурсе провинции – талладии. Его потеря обречет Наварру.
Прошло уже два дня, а Мира так ничего никому и не рассказала. Я начала верить, что Ксейден прав и она вообще никому об этом не расскажет, даже если продолжит не разговаривать со мной.
Наварра была в одном шаге от объявления войны Тиррендору за то, что Ксейден бросил вызов Сенариуму. Холанд разместил войска вдоль границы Коллдира и просто ждал отцовского приказа. Это побудило Ксейдена приостановить все поставки талладия до тех пор, пока король Таури не подтвердит, что их союз остается в силе и без Провинциального обязательства, а аретийский отряд находится в безопасности в Басгиате. Этим он, по сути, фактически остановил деятельность кузницы военной академии. Единственный плюс ситуации состоял в том, что днями я снова была со своим отрядом, а ночи проводила в постели Ксейдена.
Оказалось, Панчеку было плевать, кто где спит. Квинн тоже проводила каждую ночь со своим парнем, так как и Джакс оказался расквартирован здесь.
Лучшей частью дневного занятия по рунам у профессора Триссы были прогулки на свежем воздухе в долине. Когда я находилась ближе к Тэйрну, зияющая дыра в моей груди немного уменьшалась. Что оставалось дерьмовым? Мои успехи в рунах были еще хуже, чем обычно. Когда я сидела, скрестив ноги, в образованном моим отрядом кругу, на земле передо мной валялось более дюжины использованных тренировочных дисков – и это были мои ошибки всего лишь с сегодняшнего обеда.