– Что такое?
– Гаррик заклинает расстояние, верно? – Я даже не потрудилась намекнуть, сказала без обиняков.
Ксейден ответил не сразу, но я увидела подтверждение в его глазах.
– Обиделась, что я тебе не сказал?
Я покачала головой:
– Ты не обязан раскрывать мне секреты своих друзей. – Я нахмурила лоб. – Но за двадцать часов полета я многое передумала. Ты. Гаррик. – Я склонила голову к плечу. – И однажды я вроде бы видела, как Лиам…
– Заклинает лед, – сказал Ксейден, проведя большим пальцем вдоль моего подбородка.
Я кивнула.
– Часто вторые печати сопровождают эти вот следы? – Мои пальцы пробежали по его шее.
– Достаточно редко, чтобы у Каори не было точных записей, и не так часто, чтобы кто-нибудь задумался, почему у меня только одна, – ответил он. – Нас нашли наши драконы. Они знали, что делали.
– Давали вам шанс выжить? – Я приложила руку к его сердцу. – Это если хочешь быть сентиментальным. Уж скорее создавали свою армию.
У него приподнялся уголок губ.
– Больше печатей – значит, больше власти.
– Точно. – Я глубоко вздохнула, зная, что нам еще нужно обсудить Сэмарру. – Рианнон не все включила в доклад о Сэмарре, потому что мы не хотели передавать дезинформацию или чтобы показалось, будто мы не знаем, о чем говорим. Что тебе рассказал Гаррик?
– Ты имеешь в виду – кроме того, что темная колдунья поиграла с вами, а потом отпустила? – Ксейден прищурился. – Ненамного больше того, что было в докладе, и это, если честно, ужасно раздражает, ведь я-то видел, что он что-то скрывает. Он никогда не умел мне врать. Так о чем вы умолчали?
– Я разговариваю с тем, кого люблю? Или с герцогом Тиррендора? Ну, в любом случае будет стыдно. – Я почувствовала, как кровь приливает к шее. Если пробью ложную тревогу, только покажусь дурочкой.
– И с тем и с другим, – ответил Ксейден. – Не хочу быть для тебя разными людьми. С кем угодно другим – легко. Но не с тобой. Ты получила всего меня, и весь я вполне способен хранить твои секреты. Я защищу тебя с помощью Тиррендора, а не Тиррендор с помощью тебя.
– Я уже говорила, что рада защищать твою родину. – Моя рука скомкала край его формы. – Она заклинала молнии, – прошептала я, и по его лбу пошли морщины. – Ксейден, по-моему, мы ошибаемся. Они вряд ли ограничиваются малой магией. По-моему… у них тоже могут быть печати.
– Я тебе верю. – Он даже бровью не повел. – О чем вы еще умолчали?
За следующую неделю наши профессора показали, как хорошо умеют сделать вид, что Басгиат практически вернулся в прежнюю колею – будто у нас сейчас не разгар войны. Физика, курс выживания всадника – с новым профессором, поскольку Грейди занимался сбором поискового отряда и планированием экспедиции, – математика, магия. Продолжились лекции по всем предметам, кроме одного: истории.
Видимо, для этого мы все еще ждали, когда прибудут кадеты из Сигнисена.
Если бы третьекурсники не улетали то и дело на службу в форпосты Срединных земель, можно было бы подумать, будто мы вовсе не имеем дела с полетами, – правда, к нам все-таки присоединились летуны. Когда же прибудут их товарищи из Сигнисена, заполнятся почти все спальни, что только лишний раз напоминало, как много драконов перестали искать связь с всадниками в прошлом столетии.
– Это пришло в Трайфелс вчера ночью, – сказала Имоджен, встретив меня в переходе в квадрант целителей.
Она подавила зевок и протянула мне сложенную и запечатанную депешу. Я отлично ее понимала: она провела всю ночь на форпосте в Срединных землях.
В окна только-только пробивался рассвет, но магические огни все еще светили достаточно сильно, чтобы сразу разглядеть имя адресанта.
– Кажется, это не мне. – Я прочитала имя отправителя и удивленно подняла брови: – И это от Гаррика.
– Конечно, а то Гаррик же мне пишет. – Имоджен закатила глаза и размяла плечи, после чего открыла дверь в туннель. – Все знают, что Аэтос вскроет любые письма с твоим именем.
Я сломала печать и улыбнулась при виде почерка Ксейдена, но долго улыбка не продержалась.
В.
Вчера ночью мы сражались в Ферване, спасали гражданских. С глубочайшим сожалением сообщаю, что мое возвращение откладывается из-за необходимости отдыха. Я на грани выгорания, но спасенные жизни стоили того, и Гаррик сообщил целителям, что я буду восстанавливаться у себя до дальнейших сообщений. Левеллин будет моим представителем на случай, если Сенариум созовет чрезвычайное собрание.
За пределами чар хуже, чем мы представляли, но у меня есть план, как предотвратить новые выгорания. Мне кажется или моя подушка пахнет тобой?
Я замедляла шаги, идя по туннелю и чувствуя, как ужас сгустился в горле, пока наконец вовсе не остановилась у лестницы к допросной и не сунула письмо за пазуху.
– Сорвался.
Имоджен напряглась:
– Это он так написал?
Я покачала головой:
– Он старался подбирать слова, но я уверена. Иначе ему незачем запираться у себя, чтобы восстанавливаться от выгорания, если только он не ждет, когда глазам вернется прежний цвет.
– Сука. – Она двинулась по лестнице, и я последовала за ней. – Нужно вернуть его с границы.
– Знаю. А мне нужно найти лекарство.
– Уверена, что это правильный курс действий? – Имоджен снова подавила невольный зевок.
– Все возможные методы, – ответила я, проводя ладонями по ножнам, чтобы убедиться, что все кинжалы на месте – как и парочка зелий. – Он – наш единственный источник информации. А ты уверена, что готова? Я все пойму, если ты слишком устала.
Они загоняли третьекурсников до изнеможения.
– Да я справлюсь и во сне. – Она расстегнула летную куртку. – Ты уже встречалась с Грейди?
– На следующей неделе, – вздохнула я. – Он все еще готовится, прежде чем соизволить встретиться со мной, но вчера прислал черновой состав отряда. Единственная, кого я там знаю, – это Аура, сука, Бейнхэвен. Потому что – ты только зацени – она «надежная спутница соответствующего возраста и самая сильная заклинательница огня в квадранте».
– А он знает, что ты ее чуть не убила в этом месяце? – Имоджен подняла бровь.
– Ему, скорее всего, плевать. Он сам понятия не имеет, с чего начать, и я точно об этом знаю, потому что он уже просил свою драконицу расспросить Андарну. И это уже прочитав мой доклад обо всем, что она помнит про свои первые сто лет в яйце, то есть – как и большинство поздно вылупившихся драконов – ничего.
– И как ему? – спросила Имоджен, нахмурившись.
– Тэйрн избавил ее от десятка чешуек на шее, а Андарна оставила след зубов на хвосте.
«В следующий раз хватит тебе на новые доспехи», – пообещала Андарна.
«От его-то драконицы? Спасибо, не надо», – ответила я.
Губы Имоджен подрагивали в улыбке.
– Получила по заслугам. – Тут ее улыбка пропала. – Я согласна, что в отряде нужны опытные всадники, но такому выбору доверять трудно.
Когда мы преодолели последний виток лестницы, Эмери и Хитон оторвались от карточной игры.
– В этот раз привела Сорренгейл? – спросил Эмери, поднимая брови.
– Очевидно, – отозвалась Имоджен.
Пока мы шли к двери камеры, я старалась не смотреть на стол, где в дерево впитались пятна крови.
– И почему мне кажется, что ты приходишь, только когда в карауле мы? – Хитон отложил карты на стол. – А еще победа за мной.
Эмери посмотрел на карты Хитона и вздохнул:
– Тебе сверхъестественно везет в этой игре.
– Со мной Зинхал. – Хитон улыбнулся и почесал голову, взлохматив волосы, словно пылающие ярко-фиолетовым пламенем. – Вы пойдете обе? – Он окинул взглядом наше оружие. – Такими темпами ему осталось не больше суток, но не буду ручаться за то, на что он способен.
– Я справлюсь. – Я похлопала по зельям, закрепленным на предплечьях.
– В этом я не сомневаюсь. Нолон и Маркем обычно начинают свой ежедневный допрос в семь, поэтому поспешите. И я бы на многое не рассчитывал. Он обычно молчит. – Хитон отпер дверь и отступил в сторону. – У тебя гости.
Я переступила порог, но резко замерла, отчего Имоджен выругалась у меня за спиной.
Вид у Джека был не просто хреновый, а предсмертно херовый. Он раскинулся на том самом каменном полу, где несколько месяцев назад чуть не истекла кровью я; но его руки и ноги сковали толстыми цепями, тянувшимися к стене за плитой-кроватью, которую наверняка восстановили после того, как ее разнес Ксейден. Светлые волосы Джека свисали жидкими грязными прядями, бледная кожа обтягивала череп. Он больше напоминал труп, чем человека.
Впрочем, возможно, он уже и не человек.
«А кто тогда Ксейден?»
Я сделала глубокий вдох, потом прошла через сотворенные Мирой чары, чувствуя, как затылок покалывает магия. Джек поднял взгляд в мою сторону. В центре зрачка еще проглядывала ледяная синева, но все остальное заполнило красное.
– Джек.
Сразу за мной вошла Имоджен, закрыв и заперев дверь. Обидное, но необходимое зло – проследить, чтобы Хитон и Эмери не слышали наш разговор.
Я вдохнула через нос и выдохнула через рот, убеждая себя, что не в этой самой камере Варриш целыми днями ломал мне кости, – но все-таки от вони сырой земли и старой крови по спине пробежали мурашки.
– И чего же ты хочешь, Сорренгейл? – прохрипел Джек, шевельнув растрескавшимися губами и даже не потрудившись оторвать щеку от пола.
Имоджен прислонилась к двери, а я присела перед Джеком – вне досягаемости, на случай, если он захочет проверить крепость своих оков.
– Я хочу обмена.
– И ты думаешь, что после всех допросов и исцелений я наконец сломаюсь перед тобой? – В его глазах горела ненависть.
– Нет. – Я даже не стала напоминать, что он уже несколько раз ломался перед Ксейденом. – Но я думаю, что ты хочешь жить. – Я достала из кармана маленький слиток из сплава моего проводника. Блестящий и тяжелый, гладкий и горячий в моей ладони, металлический шарик слабо загудел, когда я показала его Джеку. – Энергии в нем хватит на неделю.