– Поживее! – окликнул Дрейк.
Настроение отряда сменилось: на улице все чаще стали попадаться лошади, фургоны и удивленно-настороженные пешеходы с корзинами в руках и на спине. Единственным оружием в округе, судя по всему, были наши мечи на поясах.
Вдоль обеих сторон широкой улицы шли каменные магазины. Двери их были распахнуты, на тротуарах выставлялись товары на телегах под навесами из яркой ткани, и, насколько я помнила по книгам, эта часть города уходила на юг, к рынкам золота и специй, а дальше на холме по-хозяйски восседал финансовый квартал.
Мы отъехали от пляжа примерно на милю, но в воздухе стояли запахи соли и рыбы – и я поняла, почему торговля идет под деревьями. Легко представить, как быстро бы все портилось под солнцем в таком-то климате.
Куда ни глянь, кто-то да торговался: за фрукт, который я никогда не пробовала, за цветок, который я никогда не нюхала, за птицу, которую я никогда не слышала. Это было пиршество чувств, и я накинулась на него, как оголодавшая.
– Никому еще не кажется, что наша родина какая-то слегка… мрачная? – спросил Ридок. – Такая, что без попойки в глотку не лезет.
Рядом с нами, ухнув, двинулась телега, и я поймала себя за разглядыванием ранее прятавшегося за ней прилавка. Поверх прочих рулонов ткани там лежал один переливающийся, с такой прозрачной черной тканью, что она серебрилась на солнце.
Она бы и дня не выдержала под моими доспехами из драконьей чешуи.
– Говори за себя, – отозвался Ксейден, перекидывая ногу и спешиваясь рядом со мной. – Аретия – второе самое прекрасное, что я видел в своей жизни. – Он протянул мне поводья, и его роскошные глаза из испещренного золотом оникса превратились в огонь, способный растопить на мне нижнее белье. – А первое – это мой дом.
Ух. Да, я просто взяла и разжижилась.
– Никакой дипломатии, Риорсон. – Но я все равно улыбнулась, забирая поводья.
– Я спрошу насчет нашей торговки, не уезжайте без меня. – Ксейден взглянул на Даина. – Идем, кровланец.
Оставив меня наедине с воспоминанием об очередной своей драгоценной улыбке, он пропал в лавке, а за ним быстро последовал Даин.
– Это один и тот же человек? – спросил Дрейк у Кэт, повернувшись к ней в седле. – Ни хрена не верю, чтобы один и тот же человек.
Я старалась не смотреть, но не удержалась и, оглянувшись через плечо, заметила, как она пожала плечами и быстро отвернулась.
– Может, таким он мог быть. Но его папа затеял целое охренительное восстание, а потом был казнен, запоров сыну жизнь, и Ксейдена бросили в квадрант и сделали ответственным за всех меченых. Причем в каком возрасте – в семнадцать? – размышлял вслух Ридок.
– Да уж, – согласилась я, не отрывая взгляда от двери. – Есть такое.
И все-таки… если бы всего этого не случилось, были бы мы с ним все теми же? Или чудо наших отношений – именно результат этой точной комбинации трагедий, которые поломали нас обоих настолько, что, объединившись, мы стали чем-то совершенно новым?
– А может, он просто любит Вайолет и поэтому не ведет себя при ней как сволочь, – сказала Мира, приглядываясь к озабоченному деверелльцу, который поспешил скрыться в лавке портного, как только нас увидел, и затащил за собой подругу. – Пожалуй, мы тут заметнее, чем мы думали.
– Мы единственные в черном, – пробормотала я.
– Огненосцы! – Какой-то человек швырнул в нас обвинение на общем языке, а потом захлопнул дверь так, что стекла в окнах зазвенели.
– Как грубо. – Ридок поерзал на седле.
– И неправильно, – пробормотала Кэт. – Кое-кто здесь только усугубляет эмоции, а не сжигает дома дотла.
Я хмыкнула, пряча смешок, но Ридок фыркнул на всю улицу.
Ксейден показался из лавки вместе с Даином и не спеша сошел на тротуар по трем каменным ступеням, убирая черный бархатный мешочек в передний левый карман формы.
– Это торговка редкими книгами, в двух улицах от нас выше по холму.
Я ошарашенно вернула ему поводья, и он быстро вскочил в седло.
– Не может быть, чтобы все было так просто.
– Может, – ответил Ксейден, похлопав по карману. – Валюта у нас разная, но драгоценные камни – это общий язык. – Он оглянулся через плечо. – Молодец, Аэтос.
– Это что, комплимент? Какого хрена происходит-то? – спросил Даин, тут же переводя взгляд на меня. – Ты его чем-то опоила?
Я покачала головой, и Дрейк дал нам сигнал отправляться.
«Огненосцы» – это слово летело в нашу сторону не раз, пока мы проезжали мимо рядов лавок в поисках дома, к которому отправили Ксейдена и Даина. На второй улице суеты оказалось намного меньше: здесь расположились более специализированные магазины. Остановившись перед домом с вывеской «Издания и истории», мы нашли у большого дерева достаточно места для лошадей. Сам магазин был двухэтажным, возведенным из серого камня двух оттенков и, в отличие от зданий ниже по улице, стоял наособицу, не соприкасаясь с домами вокруг. По размеру он выглядел таким же, как магазин, куда мы ходили в Коллдире с папой: чуть побольше библиотеки в квадранте всадников, но, конечно же, никак не мог потягаться с Архивами.
– Твоя очередь, – сказал Ксейден с земли, помогая мне спуститься.
Я перекинула ногу через шею вороной кобылы и опустилась ему в руки, заметив, как он не торопится выпускать мое тело.
Все это время он не отводил взгляда от моих глаз – и от жара в нем, жажды, что вспыхнула, когда мои руки скользнули по его груди, у меня захватило дух. Я по привычке потянулась к нашей связи, чтобы сказать, как хочу оказаться с ним в постели, но мои руки лишь скомкали его форму, когда я вспомнила, что здесь мы общаться не можем.
– Я скучаю по связи, – прошептала я раньше, чем смогла удержаться.
– Я тоже. Но тебе необязательно говорить, что ты думаешь, – прошептал Ксейден, и его руки соскользнули с моей талии на бедра. – Я и так все вижу в каждой черточке твоего тела. И глаза тебя тоже выдают с легкостью. – Под моими кулаками его сердце забилось чаще. – И так было всегда. Ты не представляешь, сколько раз я чуть не проигрывал в спаррингах, когда видел твой взгляд.
И он сказал это только сейчас? Когда я не могла затащить его в ближайшую комнату и запереть дверь? И вдруг последние шесть недель показались целой вечностью.
– Амари клянусь, сблизитесь еще на дюйм, и мне придется окатить вас из ведра, – предупредила Мира, развеивая чары.
Я ткнулась лбом в грудь Ксейдена и почувствовала нарастающий рокот его смеха, когда он обнял меня в ответ.
– А всадникам не дают прозвища, когда они получают крылья? – спросил Дрейк Миру. – Тебя наверняка назвали бы Обломщицей.
– Так мы идем или как? – Мира не обратила на него никакого внимания.
Я кивнула и вздохнула напоследок, отступая из объятий Ксейдена.
– Ридок, Дрейк и Кэт, пожалуйста, останьтесь с лошадьми и будьте готовы к побегу, если все пойдет плохо. Мира, Даин и Ксейден – со мной. Надеюсь, мы выйдем быстро.
Ридок отряхнул форму и взял поводья:
– Я буду рядом.
– Знаю, – ответила я, нахмурившись вопреки тому, что его тон был успокаивающим.
– Что? – спросила Мира, заметив выражение моего лица.
– Просто задумалась, правильно ли мы поступили, отправив Холанда общаться с королем наедине.
Внутри меня все так и екало от мысли о вариантах совершенно ужасного развития событий.
– Выбора нам никто не давал, – напомнил Ридок. – Кортлин допускает к себе только аристократов.
– А если бы и был выбор, мы не можем быть в двух местах одновременно. – Мира кивнула на книжный магазин.
И правда.
Никто не достал оружия, но все были наготове, когда мы прошли по короткой мощеной дорожке к лестнице входа у южного фасада магазина. Первой вошла Мира – в основном потому, что никто ей и не возражал, – а Ксейден последовал за мной последним, потому что вряд ли доверял кому-нибудь без метки отступника прикрывать его спину.
Как только наши сапоги застучали по деревянному полу, я тут же почувствовала ароматы пыли и пергамента в затхлом воздухе и поняла, почему по бокам здания нет других магазинов. Окна шли от пола до потолка, и на высокие книжные шкафы, до верхних полок которых я бы не смогла дотянуться, лился солнечный свет; ряды шкафов стояли торцами к стенам справа и слева, оставляя просторный и длинный проход до единственной стойки. Книги явно расставили как попало, но разумно свободно, чтобы не вредить томикам. Здесь было красиво… однако ужасно жарко.
Если я думала, что это на улице стоит удушающая жара, то здесь плотная духота без малейшего сквозняка так и придавливала к земле. Под доспехами и на шее тут же выступила испарина.
В дальнем конце магазина виднелась стойка и лестница наверх. Возле лестницы была пара клиентов, а за стойкой стояла женщина лет шестидесяти со вздернутым носом и седыми волосами, стянутыми в клубок. Листая гроссбух, она каждые пару секунд облизывала палец. Однако я больше никого не видела среди шкафов справа, поэтому, когда Мира посмотрела на меня, кивнула в сторону стойки. Мы вышли из прохода в небольшую свободную область, где в креслах сидела пара мужчин с книгами, и Даин теперь приглядывал за ними: они явно уже заметили нас. Подходя к стойке, я оглянулась через плечо и увидела, что Ксейден встал за последним шкафом слева и прислонился к стене, явив миру выражение апатичной скуки на лице.
Неудивительно: он нашел чуть ли не единственное место в тени, чтобы дожидаться, пока я разберусь, за чем конкретно меня сюда прислал отец.
Даин подошел к стойке, привлекая внимание торговки и встав между Мирой и парой покупателей, а Мира отошла в сторону сидевших мужчин, создавая периметр.
В книжном-то магазине.
Я удержалась от того, чтобы закатить глаза.
Взгляд женщины переместился от Даина и Миры ко мне, после чего она закрыла гроссбух и убрала под стойку.
– Даин, можешь спросить… – Я положила на стойку руку.
– Я знаю общий язык, – сказала женщина. – Мы здесь, на Деверелли, народ образованный.