Я моргнула:
– Ясно. Ну, я хотела узнать, не знаете ли вы Нареллу Ансельм.
Глаза торговки вспыхнули, и я подобралась, когда она бросила взгляд поверх моего правого плеча.
Мира.
– Огненосцы! – крикнул кто-то.
В то же мгновение, когда я развернулась к сестре, я уже выхватила два кинжала.
Нападавшие бросились от задних шкафов, пространство за которыми я по глупости считала безлюдным, но Мира лишь покачала головой, когда одна, девушка моего возраста, замахнулась на нее зазубренным клинком.
– Ну если это обязательно, – вздохнула Мира, выхватывая свой меч.
Тем временем на меня бежал мужчина постарше – человек сложения и возраста Бреннана, с торчащими в разные стороны черными волосами и в как будто стандартной для Деверелли бело-золотой рубахе. С яростью в глазах он нацелил в меня два длинных клинка.
Я подкинула и перехватила свой кинжал за кончик, готовая метнуть, но при этом стоя так, чтобы видеть и торговку.
Он будет рядом через четыре секунды.
Три.
Две.
Ксейден сделал шаг, подцепил ногой кресло и отправил его в нападавшего. Оно врезалось мужчине под дых, однако тот быстро перегруппировался и обратился к Ксейдену с пылающей в глазах ненавистью и двумя клинками.
– Не стоит. – Ксейден покачал головой.
Нападавший издал боевой клич, потом замахнулся – и я пустила кинжал в полет. Он вонзился мужчине в правое плечо, и тот взвыл, когда по его белой рубахе побежал алый ручеек, а меч упал на пол.
– Я же предупреждал, – сказал Ксейден, когда нападавший упал на колени. – Твоя ошибка – переключить внимание на меня и перестать считать угрозой ее. – Он подождал, пока Мира отправит девушку с кинжалами в нокаут, а затем небрежно подобрал клинки, будто игрушки. – Так и знал, что кое-кто в этом краю носит оружие. В мире нет ни одной страны, в которой не было бы режущих инструментов, и в конце концов… резать начинают людей, правильно?
Даин поцокал языком, и я, повернувшись в его сторону, обнаружила, что он направляет кинжал на торговку, а меч – на покупателей.
– Я бы не подходил, – сказал он мужчинам, которые уже достали кинжалы, но не решались их применять. – Вообще-то если здесь есть второй выход, на вашем месте я бы нашел его и смотался.
И они поспешили так и сделать.
– Сейчас будет больно, – предупредил Ксейден и выдернул мой кинжал из плеча нападавшего. К его чести, тот не кричал и не жаловался, когда Ксейден вытер лезвие о его спину. – Правда, не стоит поднимать меч, если не готов получить в ответ.
Мира убрала свои кинжалы и переступила лежащую без сознания девушку.
– Ну что, побесили меня, и хватит. Вы что-то защищаете? Или просто ненавидите всадников? – спросила она торговку, которая забилась в угол насколько могла.
– Только огненосцы будут искать здесь Нареллу, – ответила торговка.
Значит, защищают. Понятно.
Лестница скрипнула – кто-то по ней спускался, – и мы все вместе обернулись, а Даин повел мечом.
Раненый мужчина застонал, и я заметила краем глаза, что он пытается подняться с пола.
– Нет-нет. Для всех здесь безопаснее будет не дергаться, – предупредил его Ксейден. – Она тебя ранила, но, если сделаешь к ней хоть шаг, я тебя убью, а это может повредить международным отношениям. – Я бросила на него быстрый, несколько удивленный взгляд, и он вскинул бровь со шрамом. – Просто даю дипломатии шанс. Но не уверен, что это мое.
Мужчина на полу затих.
Даин заколебался, будто не зная, кого считать большей угрозой, и тут из-за лестничного поворота показался сгорбленный силуэт.
Торговка выкрикнула что-то на кровланском, и я моргнула:
– Она только что назвала ее…
– Мамой, – подтвердил с кивком Даин. – Она сказала: «Нет, мама, спасайся».
– Мы пришли не убивать, – сказала я торговке, когда ее мать вышла на свет, тяжело опираясь на трость.
Ее волосы были серебряными, морщины глубокими, но я узнала такой же вздернутый нос, как и у дочери, такие же темно-карие глаза и круглое лицо.
– Это вы Нарелла? – предположила я.
Даин опустил меч при ее приближении, потом убрал в ножны, когда старушка обошла его и окинула взглядом, по всей видимости, свой магазин.
Она сначала изучила сквозь толстые линзы очков Ксейдена, потом Даина, Миру и, наконец, меня, задержав взгляд на моих волосах, перед тем как кивнуть.
– А ты, должно быть, дочка Эшера Сорренгейла, пришла забрать книги, которые он написал для тебя.
И мое сердце просто-таки остановилось.
Глава 24
Она не поймет, почему ты все скрывал от нее. Ты ушел слишком рано, слишком многие твои планы так и не закончены. Теперь только остается надеяться, что узы наших дочерей выдержат выбранный ими путь. Они нужны друг другу, чтобы выжить.
– Книги? – прошептала я и невольно сжала в левой руке кинжал, о котором успела позабыть.
Нарелла склонила голову набок:
– Я непонятно сказала? – Она показала глазами на кресло. – Поставьте на место.
Ксейден приподнял бровь, но подчинился, потом прошел к нам и убрал мой кинжал мне в ножны.
– Спасибо, – шепнула я.
Он коснулся губами моего виска и встал рядом.
– Поднимайся, Урсон, ты все залил кровью. Отнеси сестру в заднюю комнату и приведи ее в чувство. Разве я не говорила, что вы не готовы носить оружие? – укорила Нарелла раненого мужчину, обходя лужу крови. – Прошу простить моих внуков. Они слишком близко к сердцу приняли задание защищать книги от всадников, которые… не вы. – Она тяжело опустилась в кресло. – Благодарю, молодой человек, – сказала она Ксейдену, потом пригляделась к нему и перевела взгляд на Даина. – Надо же, на Континенте бывают такие красавцы.
Уголок рта Ксейдена поднялся вверх, и про себя я не могла не согласиться со старушкой.
– Мама… – Торговка поспешила к Нарелле, наверняка переживая, как бы мы на нее не напали.
Урсон поднялся на ноги и помог встать сестре: та как раз приходила в себя после удара Миры. Они исчезли за дверью, и я их чуть не пожалела, пока не вспомнила, что они напали первыми.
– Мне девяносто три, Леона, но я еще не умерла. – Нарелла отмахнулась от дочери. – Или как там говорят амарали? Я еще не встретила Малека. Он же ваш бог смерти, правильно?
Я нахмурилась, услышав незнакомое слово: «амарали».
– Разве он не везде бог смерти? – Мира прислонилась спиной к ближайшему книжному шкафу.
Я покачала головой:
– Деверелльцы не поклоняются богам.
– Вот почему мы считаемся самым нейтральным островом. Идеальным для торговли. – Нарелла пожала плечами. – То, что вы зовете богами, мы называем наукой. То, что вы зовете божественным вмешательством любви, мы зовем, – она взмахнула рукой, – алхимией. Два вещества, вместе дающие что-то новое, – примерно как то, что между вами. – Она взглянула на меня и Ксейдена и прижала руку к сердцу.
У меня скрутило сердце. Если бы она только знала, как угадала мои сегодняшние мысли.
Старушка покачала пальцем, глядя на Ксейдена:
– Я слышала, молодой человек, как ты грозил убить моего внука, если он сделает еще шаг к твоей любимой. Какой нелогичный и агрессивный романтизм. Надо признать, не такое самоуверенное насилие я ожидала, по рассказам Эшера, но русые волосы, эти… пожалуй, карие глаза, эта бесконечная любовь, которую он предсказывал для вас двоих… Что ж, он описал тебя практически идеально, Даин Аэтос.
Ох, убейте меня на месте.
Мой рот раскрылся, потом закрылся.
Ксейден поднял обе брови и прикусил губы.
Даин потер затылок.
Мира фыркнула, прикрыла рот рукой, а потом сломалась пополам от хохота.
– Простите, – выдавила она и выпрямилась, быстро пряча чувства и вежливо откашливаясь, но потом опять не выдержала, и ее плечи затряслись от смеха. – Не могу. Просто не могу. Извините. – Она зашла за шкаф – надеюсь, чтобы привести себя в порядок.
Ощущения у меня при этом были такие, будто мое лицо опалил дракон.
– Что будешь делать? – спросил меня Даин, пока Нарелла, нахмурившись, смотрела на нас троих по очереди.
– То же, что и последние полтора года, – ответил Ксейден, забыв обо всех послаблениях, с которыми общался с Даином всего час назад. – Все думают, что она будет с тобой, но в конце концов она нашивает на летную куртку мою фамилию.
Серьезно?! Я просто-таки напрочь лишилась дара речи от такого заявления. Это было-то всего один раз! Ну ладно, два, если считать возвращение из Сэмарры, когда мы снова встретились.
– Рад видеть тебя прежним. – Даин оперся на стойку. – Только у нас нет фамилий на куртках.
– И все-таки ты меня понял. – У Ксейдена заходили желваки на щеках.
Нарелла прищурилась, глядя на Ксейдена сквозь толстые линзы очков:
– Так ты не Даин.
Ксейден покачал головой.
– Я Даин. – Даин поднял руку.
– А он? – спросила меня Нарелла.
– Ксейден Риорсон. – Я подняла подбородок, будто объясняла свой выбор отцу. – И он мой, даже когда ведет себя как придурок.
– Сын Фена Риорсона. – Нарелла побарабанила заскорузлыми пальцами по подлокотнику. – Уж этого Эшер точно не предсказывал.
– Предсказал бы, если бы встретил его лично.
Я взяла Ксейдена за руку и сплела с ним пальцы.
– Наша мать знала, – сказала Мира, возвращаясь на свое место у книжного шкафа. – Не то чтобы хлопала в ладоши от восторга, но умела узнать любовь, когда ее видела. Вот только никогда не рассказывала, чтобы наш отец бывал здесь.
– И не сказала бы, да? – Нарелла поерзала в кресле. – Когда он умер?
– Чуть меньше трех лет назад, – тихо ответила я. – Остановка сердца.
Лицо Нареллы скорбно сморщилось, но потом она покивала, словно говорила о чем-то сама с собой, и снова подняла на меня взгляд:
– Ваш отец рискнул всеми вами, скрыв труд своей жизни только для того, чтобы в конце концов его нашла ты, Вайолет. Он оставил окончание мне почти четыре года назад и строго наказал отдать книги, только если ты обрела мудрость, чтобы их понять.