– Давай уже, Холанд! – рявкнула я.
Меня не смущала необходимость прикрикнуть на наследника: пантеры уже были на середине пути к нам.
Холанд с шипением выдернул кинжал, убрал в ножны, будто он принадлежал ему, и быстро перемотал ладонь большой тканевой салфеткой.
– Теперь, когда мы покончили с этим, – Кортлин повернулся к Ксейдену, – полагаю, ты бы хотел заключить ту же сделку, что и он?
Моя рука сжалась на колене Ксейдена.
– Не знаю, о чем просил Холанд, – произнес он. – Но мы бы хотели заново установить дипломатические отношения и просить сделать из поместья виконта Текаруса базу для стаи в не более чем восемь драконов и равное число грифонов для поисковой партии, что также влечет права на поиск вышеуказанных существ и гарантию ненападения с нашей стороны.
Кортлин покатал в пальцах ножку кубка:
– Кому же ты предан, ваша светлость? Твой отец бунтовал. Судя по тому, что я слышал, ты из того же теста, и все же тебе вернули титул. Так кому ты присягаешь на верность?
По привычке я сунула руку в карман за проводником, когда пантеры подошли к помосту и разделились, чтобы окружить нас. Один уже вес проводника в ладони утешал, и я могла поклясться, что чувствовала гудение, взлет температуры – хоть я знала, что только их воображала, все-таки это не мешало.
– Наварра, – продолжал Кортлин, – или Тиррендор? Солжешь – и разговору конец. До сих пор мы замечательно обходились без Континента.
Ксейден склонил голову набок, всматриваясь в короля:
– Вайолет.
Мое сердце забилось вдвое быстрее.
– Прежде всего – и всех – я предан Вайолет, – сказал Ксейден. – Потом – Тиррендору. Потом – Наварре, когда оно того стоит. И обычно когда там находится Вайолет.
Безрассудный ответ, учитывая все, что стояло на кону, и сейчас совсем для этого не время – но, проклятье, в этот момент я влюбилась в него еще больше.
– Интересно. – Король перестал вертеть кубок.
– Полагаю, с нашей сделкой возобновится торговля, – продолжил Ксейден, – и это взаимовыгодно. Уверен, ты слышал, что мы воюем с вэйнителями. Если ваша страна станет нашим союзником…
– О, мы не имеем отношения к вэйнителям. – Кортлин покачал головой. – Война разоряет острова, мешает экономике. Но вот снабжать тех, кто воюет… на этом можно сделать деньги. Мы всегда сохраняли и будем сохранять нейтралитет. Так мы сохраняли торговлю, рост и знания для мира, какому бы богу вы ни поклонялись и какой бы магией ни владели.
– Но они здесь уже были, да? – Я чуть прищурилась, отметив, что одна из пантер находится ровно позади меня. Я наклонилась вперед, чтобы выглянуть из-за слуги, все еще державшего крышку блюда с десертом. – Вы их победили?
Или исцелили?
Кортлин обжег меня взглядом:
– Не стоит думать, будто наш остров слаб и поддается покорению. Такие предположения опасны для экономики, построенной на безопасной и неколебимой торговле. Люди не вкладываются в ненадежные острова.
Он щелкнул пальцами.
Пантеры вскочили на помост с легкостью, говорившей о давней ежевечерней практике.
«Я не потерплю, чтобы тебя сожрала домашняя кошка», – прорычал Тэйрн.
«Сиди на месте и не подпускай Сгаэль!» – прикрикнула я по нашей связи, и мои костяшки побелели на проводнике, когда пантера сунулась между мной и Ксейденом, задев мою руку мягким мехом.
Слуги сняли медные крышки и спрыгнули с помоста.
О боги, это были гигантские куски мяса, наверняка от самой большой коровы, когда-либо ступавшей на этот остров.
Наша пантера – Шира – фыркнула, хлестнув хвостом, и я не могла не задуматься, не так ли себя чувствовали кадеты пехоты в тот день, когда нас нашла Бейд.
Ладонь Ксейдена накрыла и сжала мою, и я вскинула глаза, обнаружив, что он с каменным лицом уставился на другой конец стола; затем проследила за его взглядом…
На тарелке между Холандом и Текарусом лежала голова капитана Анны Уиншир с ее узнаваемыми короткими светло-рыжими кудрями.
У меня отпала челюсть. О Малек. Кортлин убил личную телохранительницу Холанда… и подал своей кошке.
Меня чуть не стошнило.
Желчь прилила к горлу, и я быстро сглотнула, стараясь вдыхать через нос и выдыхать через рот, но чувствовала только мясо и кровь.
– Не смотри, – шепнул Ксейден, и я с трудом отвела взгляд.
– Ешьте, – приказал Кортлин.
И пантеры бросились.
Лапы Ширы уперлись в стол между нами, огромные челюсти раскрылись, клыки впились в мясо и потянули его с тарелки, оставляя кровавый след на белой скатерти, со стола на помост, а потом на землю. Остальные последовали ее примеру.
Когда я снова подняла глаза на Холанда, он таращился на пустую тарелку перед собой, совершенно парализованный.
– Разве не прекрасные создания? – спросил Кортлин.
Я моргнула, выпадая из состояния шока, и поставила проводник на стол. Мы со смертью давние друзья, и я плохо знала Анну. Но эта наглость не знала равных.
– Вы убили мою охранницу, – медленно произнес Холанд.
– Вашу воришку застали в моей сокровищнице, – отрезал Кортлин. – С шестью украденными предметами и списком из пяти других, которые ей еще предстояло найти. Списком, написанным твоим почерком.
Мой желудок совершил кульбит, взгляд метнулся к Холанду.
– Не может быть.
– Все это принадлежит нам! – Принц ударил кулаком себе в грудь и вскочил, уронив стул на помост. – Это не воровство, а возвращение того, что принадлежит нам по праву!
На его шее набухла вена.
К краям помоста двинулась гвардия, образуя периметр вокруг пантер, а я убрала руку из-под ладони Ксейдена и потянулась под скатертью к ножнам на бедре.
«Сейчас начнется, – предупредила я Тэйрна. – Передай это Сгаэль как сумеешь».
Он что-то пророкотал в ответ, и пальмы в отдалении закачались.
– Принадлежит по праву? – повторил Кортлин, и в его голосе звучали зловещие интонации.
– Какое здесь наказание за воровство? – прошептал Ксейден.
– Из королевского дома? – Я порылась в памяти. – Указ двадцать два… – Я поморщилась. – Нет, двадцать три. Смерть. – Я читала, но все-таки и близко не была спецом по праву.
– И Холанд по их законам виновен?
– У них не такая система, как у нас. Указы противоречат друг другу, а Кортлин возглавляет трибунал, так что… – Я запиналась на каждом слове. – Не знаю. Может быть.
Хотелось лично придушить Холанда, но нельзя было допустить, чтобы его казнили за кражу.
– Эти вещи – мои! – крикнул Кортлин, и все гости за столами замолчали, после чего единственные звуки вокруг издавали пантеры, занятые своим ужином. – Они получены в обмен за предоставленные в последний век услуги, и тебе это хорошо известно!
Минутку. Последний век? Я опустила плечи, мысли пришли в разброд, когда я вспомнила, как отреагировал Аарик на заданный в прошлом году вопрос о том, что Холанд собирается делать в связи с происходящим за границами. Он намекнул, что Холанд не собирается действовать. Но все оказалось намного хуже.
Холанд не просто знал о воровстве: он играл главную роль, роль заказчика.
– Вы воспользовались нашим отчаянным положением, – обвинял Холанд. – Приняли бесценные магические артефакты на нечестных условиях, а теперь посмели казнить мою личную охранницу, когда мы хотели загладить твое наглое воровство честным соглашением? Да пошел ты! Нам не нужен ни ты, ни твой обман, ни этот богами забытый остров!
Холанд резко толкнул стол перед собой и опрокинул его.
Вот. Блядь.
Взгляд Кортлина стал ледяным, и мое сердце сжалось: на моих глазах за секунды рассыпалось все, над чем мы столько трудились. Текарус вскочил и поспешил вниз по ступенькам помоста, и я нисколько его за это не винила.
Холанд все запорол. Во рту стоял кислый привкус предательства, но в следующее мгновение он сменился металлическим привкусом гнева.
– Хватит, Холанд! – Ксейден встал, и я медленно поднялась вслед за ним, присматривая за гвардией вокруг, пантерами позади и теми гостями, кто потянулся под скатертью наверняка за спрятанным оружием.
– Он вор и порочит мою честь перед всем двором! – гаркнул Кортлин Ксейдену, ткнув пальцем в Холанда.
– Больше он не наш представитель. – Ксейден с грохотом поставил свой рюкзак на стол. – Если не согласны на сделку с Наваррой – заключите ее с Тиррендором, и я гарантирую: у стай на вашем берегу будут только аретийские всадники и летуны, соблюдающие ваши законы и уважающие ваши обычаи, а в обмен на ваше доверие, с моей чрезвычайной признательностью…
Он расстегнул верхний клапан рюкзака и медленно его приподнял, открыв моему взгляду инкрустированную изумрудами рукоятку. У меня перехватило дыхание и сердце глухо ударило где-то в горле. Слишком велико сходство с кинжалом, чтобы это было совпадением.
Не может быть. Он не может. Я не позволю.
– Нет! – Я схватила Ксейдена за руку, не давая открыть клапан полностью. – Если это то, о чем я думаю, тогда категорически нет.
– Ви… – Он покачал головой, заглянув мне в глаза, и я увидела, что не одна тоскую по связи, благодаря которой нам было так легко в такие времена. – Это может быть единственным способом заключить союз и спасти этого урода.
– Ты уже принес в жертву достаточно. Я справлюсь сама.
Я подняла свой тяжелый рюкзак и поставила его рядом с рюкзаком Ксейдена.
– Ни в коем случае! – воскликнул Холанд.
Ксейден ответил ему взглядом, ясно говорившим, что он уже сыт по горло.
– Только я имею право говорить от имени Наварры! – взъярился Холанд, сделав два шага к королю. – Ты не можешь заключать сделки с провинциями и тем более с сыном предателя, который завладел титулом с помощью шантажа. Я – единственный голос нашего королевства! – Его ладони сжались в кулаки, и перевязка на правой покраснела.
Кортлин вздохнул, потом сделал глоток из своего кубка.
– Я услышал достаточно и уже утомился. Текарус пусть живет. Остальных убить.