Иногда дипломатию лучше всего подавать на острие меча.
Гвардия сдвинулась с места – и все покатилось на хрен в пизду.
Ксейден выхватил оба меча и тут же напрочь поразил меня тем, что один бросил через стол Холанду, который поймал его левой рукой в тот же миг, когда мне в ладони легли два моих кинжала.
Сегодня мы не умрем.
– Постарайтесь никого не убивать, – сказал Ксейден – притом что по лестницам между пантерами к нам уже ринулись первые солдаты. – Международные отношения и все такое.
– Ты это ей скажи. – Я бросила взгляд на пантеру, радуясь, что она занята едой.
«Не горячись, – предупредила я Тэйрна, надеясь, что это не станет моей последней просьбой. – Нам еще нужна эта сделка».
«Возмущен намеком, будто я подвержен мелодраматичности», – ответил он, однако издал предупреждающий рев, от которого зазвенели тарелки и вскрикнули гости.
Тем временем Ксейден уже скрестил клинки с одним гвардейцем, а потом пнул его сапогом в грудь, и тот грохнулся с помоста.
Я развернулась налево и повторила приемчик Кортлина: когда одна из стражниц уперлась рукой в помост, собираясь на него запрыгнуть, я быстро присела, пригвоздила кинжалом ее руку к деревянному настилу и тут же выдернула лезвие обратно. Стражница вскрикнула и упала на спину, а когда я поднялась, обнаружила, что еще двое гвардейцев последовали ее тактике и оказались между мной и Ксейденом. И еще полдюжины спешили со стороны ужинающих пантер.
Ближайший гвардеец – выше меня на голову и тяжелее килограммов на двадцать, – если судить по шрамам на его руках, в боях бывал не раз. Но он не Ксейден. Я бросилась в бой раньше, чем он встал в боевую стойку, и уступила управление телом мышечной памяти: первый кинжал вошел глубоко в бедро гвардейца, после чего я пригнулась под размахом его длинного копья. Эти воины обучены не для ближнего боя – в отличие от меня.
Гвардеец промахнулся, вонзив копье в стол, разбив бокал и предоставив мне шанс с сожалением перерезать ему связки под коленом. Это совершенно не убивает, хотя выводит из строя надолго.
Он взревел, пошатнулся и боком свалился с помоста, но не успела я выпрямиться, как в затылке расцвела боль: меня дернули назад… за мою же проклятую косу.
Меня крепко прижали грудью к окровавленной тарелке между нашими рюкзаками, и я чуть не напоролась лицом на осколок бокала.
– Твои драконы кричат перед тем, как умереть, огненосец? – прошипела мне в ухо стражница. – Они мучаются после твоей смерти или подыхают мгновенно?
Во мне вспыхнул гнев и прокатился по всему телу потоком расплавленной ярости.
– Твое невежество потрясает.
Хвала богам за мою гибкость: я размахнулась и с силой ударила стражницу левой рукой в локтевой сгиб. Она закричала и выпрямилась, и тогда я уперлась ладонью в стол и оттолкнулась назад, врезавшись затылком ей в лицо. Хрустнула кость, я обернулась – только чтобы встретить скулой чужой локоть. Теперь уже из моего носа хлынула кровь, зазвенело в ушах, я упала на стол, пытаясь проморгаться от искр в глазах, а чья-то рука сжала мне горло.
– Вайолет! – вскрикнул Ксейден.
Я рубанула кинжалом по руке врага и вскинула колено в атаке, которой гордилась бы и Мира. Мужчина рухнул, и я закашлялась в попытке продышаться, когда вдруг помост содрогнулся.
Я подняла кинжал навстречу великану справа от меня, но рукоятка меча Ксейдена нашла его висок раньше. Тот рухнул как подкошенный, и Ксейден спихнул его ногой на землю.
«Довольно», – объявил Тэйрн.
«Она держится, – возразила Андарна. – А. Нет. Возможно, теперь их многовато».
– Хватит играть, покончите с ними! Только так можно убить их драконов! – крикнул позади нас Кортлин.
Ксейден протянул свободную руку, взял меня за подбородок и осмотрел мое лицо в голубом свете сфер, в то время как позади Кортлина на помост вскочили еще гвардейцев десять. Я потратила пару драгоценных секунд, чтобы убедиться, что Холанд еще жив. Он лежал на полу – грудь приподнималась и опускалась, глаза закрыты; возможно, без сознания, но крови я не видела.
– Ксейден, сзади, – предупредила я, пока он изучал мою рану.
Когда он не ответил, я подняла глаза… и у меня екнуло сердце.
Я уже видела его в бою, видела, как его охватывает ледяная ярость, смертоносное спокойствие. Была свидетельницей преображения человека в оружие, знала, как стратегия перекрывает сострадание – для чего нас и готовили.
Но это… Шторма, который бушевал в ониксовых глазах, я еще не видела никогда. Это на шаг дальше ярости, словно в него вошла сама Данн и теперь смотрела на меня вместо него. Это был Ксейден – и не он.
– Ксейден? – шепнула я. – Это ерунда. Правда. На поединках и то было хуже.
– Им всем, сука, конец.
От его обещания у меня волосы встали дыбом, и тут все гвардейцы бросились к нам одновременно – очевидно, усвоив первый урок.
Двое против… двенадцати. Блядь.
Я вздрогнула и потянулась за оружием, но Ксейден обхватил меня за талию и прижал к груди. Он ударил по столу мечом и, к моему полнейшему изумлению, мягко поцеловал меня в лоб, когда топор…
Глухо лязгнул металл. Топор упал на пол.
Вокруг послышались крики, и я, вскинув голову, увидела, как Ксейден поворачивает вытянутую руку. Последовал узнаваемый хруст костей, и все гвардейцы вокруг посыпались на пол с головами, вывернутыми под неестественным углом.
Еле заметные тени развеялись, полоса у моей талии пропала со знакомой лаской.
Нет, нет, нет.
Опустилась тишина – еще тяжелее липкого влажного воздуха, – и мое сердце заныло, требуя любого другого ответа, кроме того, который уже знал мой мозг, ведь существовало лишь одно логичное объяснение тому, что сейчас случилось, – хотя и оно было невозможно, ведь здесь не было магии.
Тэйрн на другой стороне связи словно ощетинился, а Андарна содрогнулась. Я чувствовала их обоих ближе, чем должна бы. Но с Ксейденом связи так и не было.
– Т-т-ты… – пролепетал Кортлин. – Что ты сделал?
Я с трудом обвела взглядом стену шуршащих пальм слева, разбросанные тела деверелльских солдат, радостно рыскающих среди них пантер, перевела взгляд вправо… Все то же самое, что и было там раньше.
Он убил всю дюжину.
Кинжал вернулся в мои ножны только благодаря мышечной памяти.
Что-то выпало из руки Ксейдена, с металлическим звоном задев брошенный на стол меч. Я машинально подхватила это «что-то» и сжала маленький, размером с воробьиное яйцо, кусочек сплава – того же, что и для моего проводника. Я ощутила холод металла, полное и абсолютное отсутствие энергии. Боль расколола мою душу, будто я могла вернуть Ксейдену то, что он сейчас утратил, и я сунула кусочек сплава в карман.
– Они причинили тебе боль, – прошептал он без всякого извинения в голосе. – Они хотели тебя убить.
Зачем – неважно. Не сейчас. Не в момент, когда мы на острове врагов и окружены, когда нас сопровождают всадники, не знающие, чем стал Ксейден, когда с нами наваррский принц, который желал ему смерти.
«Зачем» могло и подождать.
– Вайолет…
Мольба в его шепоте моментально вернула меня в себя, и я вскинула голову. Ксейден плотно зажмурил глаза, массируя переносицу.
– Иди сюда, – тихо сказала я, приподнялась на цыпочках и обхватила его лицо ладонями так, чтобы закрыть его от чужих взглядов. Скрипнул стул Кортлина. – Смотри на меня.
Глаза Ксейдена распахнулись. Его радужки окружали красные кольца, пожирали золотые искорки, которые я так обожала, но за этими глазами все еще оставался он. Я всеми силами заставила тело не реагировать, потом прижала его лоб к своему:
– Я люблю тебя, и нужно вытаскивать тебя отсюда, поэтому просто доверься мне. Не двигайся, пока я не скажу.
Он кивнул.
– Сядь. Держи вот так голову и не двигайся. – Я его отпустила, и он сделал так, как я и сказала, не поднимая головы, как будто от стыда.
«Мне нужна помощь», – сказала я Тэйрну и Андарне.
«Мы готовы», – ответил Тэйрн.
Слава богам, они всегда в моей голове.
«Андарна, когда придет время, будь помягче».
И на этот раз мне совершенно не хотелось выговаривать ей за непослушание, что она не осталась дома, когда ей приказали, – хоть сейчас ей бы и не помешала сбруя.
«А твоя молния действует помягче? Я тебя критикую?» – фыркнула она.
Кортлин с паникой на лице еще стоял столбом рядом с пантерой. Гости истерически перешептывались у меня за спиной.
«Пусть Сгаэль подойдет как можно ближе», – велела я Тэйрну, а потом послала Кортлину улыбку, как я надеялась, полную искреннего раскаяния.
– Приношу искренние извинения, но в Наварре всадников учат убивать, когда на нас нападают, и наше терпение не бесконечно. Как видите, герцог раскаивается, но вы все-таки покушались на жизнь двух дворян нашего королевства. – Я поморщилась. – Не лучший ход в свете наших переговоров. Приступим ко второму раунду? В этот раз их возглавлю я.
– У нас нет магии.
Круглые от ужаса глаза Кортлина метались по залу, словно он решал, не позвать ли еще гвардейцев.
«Следи за языком, – предупредил Тэйрн. – Сгаэль здесь. На лужайке становится тесновато».
– И все-таки вы все видели сами. А вы знали, что я заклинаю молнии?
Я склонила голову к плечу.
Кортлин сглотнул:
– Текарус упоминал что-то в этом роде.
– Что случилось? – Холанд привстал на локте как раз вовремя, потирая шишку на голове.
Грудь Кортлина ходила все быстрее с каждым мигом, я видела, как паника накапливается в нем, готовясь прорваться. Я опустила правую руку к ножнам и дождалась, когда он взорвется.
– Шира! – рявкнул он, сорвавшись быстрее, чем я ожидала.
– Вайолет! – крикнул Холанд, и спина Ксейдена окаменела под моей ладонью, но, верный своему слову, он не двинул и мускулом.