Как и я.
– Нет! – взвизгнул Кортлин, в ужасе уставившись куда-то позади меня.
Его рот раскрылся, а деверелльцы разразились многоголосым воплем ужаса, и некоторые побежали из столовой, спасая свои жизни.
– Стойте на месте, и она выживет, – предупредила я.
– Твою-то мать… – проговорил Холанд, вскинув брови и с трудом поднимаясь на ноги.
Я оглянулась и медленно расплылась в гордой улыбке. Андарна стояла, придавив к земле передними лапами двоих гвардейцев, максимально плотно прижав к туловищу крылья и хлеща взад-вперед черным хвостом. В клыках она аккуратно держала Ширу: поперек туловища, так, чтобы когти бьющейся и яростно ревущей кошки не причиняли ей вреда. Андарна даже поджала губы, чтобы шерсть пантеры не промочило драконьей слюной. Какая забота.
– Шира!.. – вскрикнул Кортлин.
– Как видишь, это моя малышка. – Я с ухмылкой развернулась к Кортлину и сморщила нос. – Растила ее с детства. Ну, на самом деле Тэйрн и Сгаэль растили, но ты меня понял. Кстати, Андарна не ест наших союзников, по крайней мере, так ее пытаются приучить старшие. Но сам знаешь подростков. Никогда не угадаешь, будут они слушаться или нет. – Я пожала плечами. – Итак, мы можем продолжить переговоры, и тогда либо я отдам тебе самое редкое сокровище в этом мире, а Шира отделается только потребностью в хорошей ванне, либо я призову сюда Тэйрна и Сгаэль и устрою им ужин из пантер. После чего мы преспокойно улетим на Континент. Тебе решать. Но в любом случае помни, что драконы живут дольше всадников, и, если ты вдруг сможешь убить нас, ты очень их разозлишь. Они спалят здесь все и вернутся рассказать остальным эмпирейцам, что ты наделал. Если ты готов к переговорам, я позволю герцогу Тиррендора удалиться – с твоей гарантией, что ты не попытаешься опять нас убить.
Кортлин изменился в лице, бросил быстрый взгляд на Ксейдена и впервые с тех пор, как мы пришли, стал выглядеть на свой возраст.
– Согласен.
– Мой король! – крикнул кто-то позади меня.
– Все в порядке, Берсет! – отозвался Кортлин. – На переговорах останутся мои министры торговли, финансов и… – он оглянулся, – иностранных дел.
– Как и должно быть. – Я кивнула, потом протянула руку Холанду. – Подай мне его мечи.
Холанд отстранился.
– Живо, – добавила я, чтобы он видел, что я не шучу.
– Охренительно запорол переговоры, Риорсон.
Холанд прожег меня взглядом и со звоном бросил оружие на стол. Я быстро вернула мечи Ксейдену за спину, а кинжал сунула в его рюкзак, к мечу Тиррендора.
– Все готово.
Я постучала Ксейдену по спине, и он встал, отвернувшись от Кортлина и Холанда и накинув рюкзак на плечо.
Головы он не поднимал, но все-таки умудрился искоса посмотреть на меня:
– Мне не жаль, но все же прости.
– Я люблю тебя. – Я обхватила его лицо ладонями и тихо заговорила, аккуратно подбирая слова: – Сгаэль сразу за деревьями. Верни реликвии в Аретию и займись делами провинции. – У меня сдавило горло, когда я смотрела ему в глаза, перебарывая позыв драться или бежать при виде красного оттенка. Я быстро и с жаром поцеловала его в губы. – Через неделю увидимся в Басгиате.
– Через неделю, – пообещал он и отправился прочь.
Не поднимая глаз, он сошел с помоста и только потом, миновав Андарну, вскинул голову и направился к линии деревьев со своим привычным видом самодовольного засранца.
Я развернулась обратно к Кортлину, заметив, что к помосту осторожно подходят трое его министров.
Король прищурился на меня с ненавистью и неким восхищением в равной мере:
– Не нервничаешь, когда удалился твой безрассудный партнер?
Я кашлянула, и земля содрогнулась: Тэйрн переступил через пальмы и опустил голову так, что от его дыхания всколыхнулись скатерти.
– Да нет, не особенно. Драконы известны вспыльчивым характером, а у Андарны уже наверняка устала челюсть. Нам стоит поторопиться, согласен?
Кортлин кивнул.
– Те же условия, которые выдвинул герцог, когда я сидела рядом с ним. От себя прибавлю помилование для Ксейдена Риорсона независимо от того, в каких преступлениях вы его обвините после нынешнего вечера, учитывая, что его спровоцировали и атаковали ваши гвардейцы. А также разрешение прибывать на Деверелли и беспрепятственно отбывать с острова в составе нашей стаи в любое время.
Я сверкнула улыбкой.
Кортлин скривился, а министры, поднимаясь на помост, хором что-то заговорили, возражая.
– Ну или я вернусь домой, спрошу, что король Таури думает о сегодняшних событиях, и там поглядим.
Я пожала плечами.
– Принято, – сплюнул Кортлин.
– Вот и замечательно. Я ожидаю, что вы примете цитрин как плату за союз, но согласна и с тем, что вы имеете право на компенсацию за преступления принца.
Я расстегнула верх своего рюкзака и достала твердые металлические осколки, которые бережно доставила с самого Континента. Самые маленькие помещались мне в ладонь, а в самую большую часть влезла бы и среднего размера собака. Я положила на стол основание и сложила осколки внутрь, любуясь тем, как цвета сменяются от темнейшего оникса внизу до ярчайшего серебра наверху: каждый ряд чешуи сидел в предыдущем плотно, без разрывов, образуя гладкий внешний слой, который раскалывается, только когда проклевывается детеныш.
– Скорлупа драконьего яйца, – протянул Кортлин, не особенно впечатленный. – Хоть ваши бестии и удивительны, стоит увидеть одно яйцо, как ты видел все.
– Только не это. – У меня приподнялся уголок губ, и я провела пальцами по внутреннему краю, представляя, как она, прислушиваясь, терпеливо выжидала сотни лет. По моей руке пробежал разряд энергии, и я приподняла брови от неожиданного ощущения. – Это единственная скорлупа в своем роде. Она принадлежит единственному ириду на Континенте. Седьмая порода драконов. Мы разыскиваем род Андарны.
– И ты хочешь, чтобы я поверил… – начал Кортлин, а потом ошеломленно застыл и уставился на Андарну.
Я оглянулась и увидела, что она решила слиться с растительностью, так что теперь казалось, что Шира висит в воздухе, сжатая неведомыми острыми тисками.
– Да.
– И это ее скорлупа. – Кортлин придвинулся ближе.
– Да. Она разрешила преподнести ее вам в дар. – Я подвинула к королю тяжелые осколки.
«У меня уже слюна течет», – предупредила она.
«Еще чуточку. Ты большая молодец».
Кортлин кивнул, разглядывая скорлупу.
– Да, да. – Он резко поднял голову. – Но одно условие. Он, – его палец ткнулся в сторону Холанда, – никогда не ступит на мой остров. Или ему конец.
– По рукам.
– Вайолет! – вскинулся Холанд.
– По рукам, – повторила я Кортлину.
– Тогда мы договорились. – Кортлин склонил голову.
– Договорились. – Я поклонилась в ответ, и Андарна выплюнула Ширу.
Пантера метнулась мимо нас, ее сестры рванулись следом за ней.
– Вы начнете с Аннбриэля, верно? Это ближайший большой остров. – Кортлин дождался, когда я кивну, потом взглянул на скорлупу Андарны и обогнул стол, подходя ко мне. – Если ты в настроении, я бы хотел предложить тебе еще одну сделку.
– Слушаю.
Глава 28
Бывают времена, когда я смотрю на парапет, на саму Молотьбу – и дивлюсь, что драконы не бывали на Аннбриэле. То, что мы зовем коварством, для них – лишь баловство из начальной школы.
– Да ты несерьезно, – прошептала мне Ри через три дня на инструктаже, когда профессор Девера спрашивала у первокурсников насчет падения Валлии – города средних размеров в трехстах милях к западу от залива Малека.
Не только вэйнители снова приближались к Кровле, но и за восемь дней нашего отсутствия прибыли летуны-кадеты из Сигнисена. На инструктаже теперь яблоку негде было упасть. Сидят даже на ступеньках.
– Она совершенно серьезно, – ответил с другой стороны от Ри Ридок, распахивая челюсти в таком огромном зевке, что я невольно тут же его подхватила и повторила, не успев прикрыть рот рукой.
И знают боги – как же я устала. Ныли все мышцы, желудок не мог определиться, то ли хочет съесть еще, то ли извергнуть обратно уже съеденное, а когда я смотрела на карту, перед глазами двоилось. Мы прилетели из Альдибаина этим самым утром и за все наши усилия были вознаграждены тем, что по приказу генерала Аэтоса направились прямиком на инструктаж. Я хотя бы успела спрятать книги отца у себя в комнате и узнать у Имоджен, что она сохранила жизнь моему пленнику.
– Он хотел обменять твои с Ксейденом силы на… оружие? – спросил Сойер справа от Ридока, наклонившись и поправив протез. – А я думал, Деверелли – нейтральное государство. Там даже армии нет.
Ксейден. Я стиснула ручку и накорябала на странице дату. Середина февраля. Сколько еще раз он сможет оступиться, прежде чем кольца вокруг радужек останутся навсегда, а вены на висках покраснеют? Тогда, в спальне на Деверелли, мне на секунду показалось, что я нашла временное решение, как остановить его перемену, но он не был в безопасности даже на острове без магии.
«А может, это остров не был в безопасности от него», – перебил мою мысль Тэйрн.
Я не обратила на его слова никакого внимания.
– Вы там можете потише? – К нам развернулась русоволосая летунья – в очках, с наплечной нашивкой Сигнисена и третьего курса – и пронзила взглядом Сойера.
Ее взгляд мне не понравился.
– Ну-ка, отвернулась… – начал Ридок, потом замолчал, приглядываясь к летунье. – Ну привет, Сигнисен! Тебя уже приветствовали в Басгиате как полагается? – И расплылся в ухмылке, которую я видела уже достаточно часто, чтобы знать: завтра утром он выйдет из чужой спальни.
Летунья фыркнула:
– Меня не интересуют малолетки со второго курса.
– Тогда хорошо, что я трахаюсь как всадник с третьего, – усмехнулся Ридок. – Плюс я в поисковом отряде, что прибавляет мне вожделенности.
В ответ на это он удостоился второго взгляда и мелькнувшего в глазах интереса, после чего летунья молча отвернулась.