Из раны начала капать кровь, обагрила темные камни как раз тогда, когда первая капля дождя упала мне на лицо. Солдаты позади нас ликующе взревели.
– Такого в книге моего отца не было.
Мое сердце гулко забилось при мысли о том, как эти камни приобрели такой оттенок, и от постоянно усиливающегося страха, что Ксейден, похоже, встретил себе ровню.
– Она идет, – предупредил Даин, и Ксейден повернулся лицом к приближающейся жрице, которая как раз проходила мимо Марлис и Палты.
Бледная татуировка с символом Данн на ее лбу сморщилась, когда она глянула на Ксейдена из-под своих серебристых бровей и протянула руку.
– Прежде чем ты сможешь доказать, что достоин, богиня войны требует плату, – произнесла она на общем языке.
Служительнице, должно быть, не меньше семидесяти пяти. Сколько времени нужно, чтобы подобная татуировка выцвела до неузнаваемости? К горлу подкатил ком. Не было ни единого шанса.
«Сосредоточься», – резко, словно разочарованный профессор, одернул меня Тэйрн.
Ксейден снял двойные ножны и летную куртку, оставшись в рубашке с коротким рукавом. Затем повернулся левым предплечьем к верховной жрице, и та провела лезвием по его коже. Кровь обагрила камни рядом с его ботинками, и я закусила губу. Это было неправильно. Каждая клеточка моего тела противилась мысли, что он пойдет туда один. Ксейден не мог прочитать намерения Косты – у него не было преимущества, которое давала ему вторая печать. Воротник казался мне слишком узким, кожа стала слишком липкой из-за растущей влажности, жара удушала. Я расстегнула верхнюю пуговицу, затем закатала рукава. Вдалеке прогремел гром, словно насмехаясь над моей неспособностью управлять им.
Мне нужна была моя сила. С ней Ксейден не был бы самым смертоносным человеком на этой площади. Этим человеком была бы я. Ксейден оказался здесь из-за меня, и это я должна была сражаться в этом бою.
Ксейден взглянул на меня, затем протянул мне свою куртку.
– Он огромный, – прошептала я, когда наши взгляды встретились.
Я взяла теплую ткань из его рук и прижала к груди.
– Я знаю. – Он просунул руки в ремни своих двойных ножен и застегнул их на груди. – Гаррик разозлится, что пропустил такое. – Он ухмыльнулся, затем обхватил меня за шею и нежно, томно поцеловал в губы. – Я скоро вернусь.
А что, если нет? Даже лучшие бойцы гибнут в бою.
Он так самоуверен, потому что он – лучший.
По крайней мере, я убеждала себя в этом, чтобы замедлить сердцебиение, пока Ксейден шел навстречу Косте. Рядом со мной остановилась жрица, и страх мигом сменился пламенем гнева. Я понимала, что такое сдача тестов, – я всю жизнь готовилась к вступительному экзамену в квадрант писцов, – но это испытание казалось мне таким же бессердечным, как хождение по парапету в День новобранца.
– Ты не согласна с обычаями Данн, – заметила жрица дребезжащим от старости голосом, посмотрев на меня сверху вниз своими расширенными зрачками.
О, просто прекрасно. Одной только Данн ведомо, что они там принимают за этими своими колоннами.
– Я считаю, что это плохое испытание характера, – ответила я.
– И все же характер всегда проявляется при кровопролитии, разве нет? – Жрица посмотрела на меня, затем прошла сначала прямо перед Аариком, оценивающе оглядев его, потом мимо Кэт и в конце обратила внимание на Даина. – Теперь они выберут оружие.
– Он сражается без своего главного оружия. – Я сверлила взглядом спину Ксейдена, пока он приближался к Косте и командующему.
– Пожалуй, ты права. – Жрица бросила взгляд на стену, где настороженно сидела Сгаэль. – Вот почему я решила, что он не должен сражаться в одиночку.
Прежде чем я успела задать ей вопрос, она провела кинжалом по руке Даина, прорезав ткань куртки.
Вот блядь.
Он зашипел от удивления, затем схватился за рану. Кровь сочилась сквозь его пальцы, падая на темные камни.
– Нет! – крикнула я, потянувшись к Даину.
– Боги, – прошептала Кэт.
– Хорошо, – кивнул Даин.
Ксейден обернулся к нам, между его бровями пролегла вопросительная морщина. Я по привычке потянулась к нашей связи, но вновь ощутила вместо нее скорбную пустоту.
– Я запрещаю! – Аарик шагнул ко мне ближе и вытащил свой меч. – Я буду сражаться вместо него.
– Ты не можешь… – Я покачала головой.
«Откуда у всех тут эта долбаная жажда смерти?»
Глаза старой жрицы прищурились от легкой улыбки.
– Видишь? Характер проявляется при кровопролитии. – Она повернулась к Кэт: – Ты чужестранка, твоя одежда отличается от других, однако твое присутствие здесь означает, что они ценят тебя. – Она переключила внимание на Аарика и склонила голову. – Ты – принц своего народа. Ты благороден, но глуп, если считаешь, будто сможешь пережить схватку с нашими лучшими бойцами. Разве ты не понимаешь, что случится с этими чудными зелеными глазами, если ты ступишь на это поле битвы? Но даже если ты смирился со смертью, Данн не выбрала тебя сегодня.
Аарик скрипнул зубами.
– Ты – самая маленькая из всех, – пренебрежительно сказала жрица мне, затем вновь обратилась к Даину: – Таким образом, остаешься только ты, чтобы сразиться плечом к плечу с вашим чемпионом.
– Даин… – Я не могла подобрать слов.
Если с ним что-то случится из-за моих решений…
«А это становится интересным», – заметил Тэйрн.
«Это не интересно, это ужасно», – резко ответила я.
– Я справлюсь. – Даин выскользнул из куртки и протянул ее мне. – Я знал, на что иду, когда согласился отправиться с тобой.
Внутренне я вся сжалась, но лишь кивнула в ответ:
– Будь осторожен.
И Даин направился к Ксейдену, который уже возвращался обратно, чтобы перехватить его на полпути.
– Палта! – выкрикнула жрица, ее голос эхом отразился от каменных стен.
Стражники одобрительно загомонили. Второй близнец шагнул вперед, кровь уже стекала с кончиков его пальцев.
Мой взгляд устремился к последнему оставшемуся воину, Марлис, но, по счастью, на ее скрещенных руках не было свежих порезов.
– Скажи мне, ты сама избрала свой путь? – Жрица перевела свой многоопытный взгляд на меня.
– Моя мать… – начала было я, но затем вспомнила, сколько раз Даин пытался вытащить меня из квадранта, и посмотрела на него и Ксейдена. Они как раз подошли к своим противникам, чтобы обговорить оружие. – Я сама выбрала свою жизнь.
– Что ж, хорошо тогда, что мы не завершили твое посвящение.
– Мое что?
Что они принимают в здешних храмах?
– Но разве ты не скучаешь по храму? Обычно прикосновение вызывает такую тоску, что ты не можешь не вернуться. А может, ты теперь предпочитаешь другого бога? – Жрица, проигнорировав мою вспышку гнева, посмотрела на Тэйрна, затем перевела взгляд на Ксейдена. – Я все еще вижу нас среди твоих возможных дорог, если ты решишь пойти по ней. Данн примет тебя. Еще не поздно выбрать ее.
Я приподняла брови:
– Я выбираю его.
Имела ли я в виду Ксейдена или Тэйрна, мой ответ был неизменен.
– О. – Жрица повертела кинжал в своей скрюченной руке. Капли дождя продолжали сыпаться с неба. – Да будет так. Наша богиня учит, что битвы могут быть как выиграны нашими сильнейшими воинами, так и проиграны нашими слабейшими. И те и другие должны пройти сегодня испытание.
Боль пронзила мое предплечье, и, когда секунду спустя жрица подняла кинжал, по его закаленному лезвию стекала новая кровь.
Моя кровь.
Похоже, мне сегодня все-таки предстоит сразиться.
Глава 32
Неудивительно, что при таких слабых пигментах в растительности требуется вчетверо больше индиго, чтобы покрасить самую простую ткань. Я никак не могу удержаться от мысли, что же является исключением: яркие цвета Континента… или тусклые краски островов?
Кровь стекала по моему предплечью и капала с кончиков пальцев.
У меня будет шрам, равный тому, который Тайнан оставил мне во время Молотьбы. Несмотря на жгучую боль, я стиснула зубы и подняла взгляд.
– Она сразится с Марлис! – провозгласила жрица, и солдаты позади нас ликующе завопили.
Ксейден резко развернулся в мою сторону. В его глазах мелькнуло что-то слишком похожее на ужас, чтобы это могло меня утешить, но затем он вновь вернулся к разговорам о выборе оружия.
Марлис вышла на площадь, разведя в стороны мускулистые руки. Кровь стекала из раны на плече, забрызгивая камни. Она двигалась так, словно привыкла к весу более тяжелой брони. Она заправляла короткие пряди своих льняных волос за уши, окрашивая их в красный.
Три бойца. Они с самого начала планировали это.
«Это нечестно!»
Золотистый гнев пульсировал через нашу связь, попадал в мои вены, нагревал мою кожу.
«Твой гнев ей не поможет. Контролируй себя», – одернул Андарну Тэйрн.
– Нет! – Аарик потянулся ко мне, но я сунула ему в руки куртки Даина и Ксейдена.
– Да.
Я быстро стянула собственную куртку, чтобы освободить руки, и добавила ее к стопке в руках Аарика, оставшись в доспехах и рубашке. На такой жаре это было облегчением.
– Не пускай его, – попросила я Кэт.
Она поморщилась, но кивнула. Капли дождя охлаждали мою кожу, пока я шла к центру площади и тому, что ждало меня на моем пути.
Но гнев Андарны не рассеивался. Смешиваясь с моим, он возрастал с каждым моим шагом.
Я – не слабая!
Марлис оценивающе разглядывала меня, пока я приближалась, затем фыркнула и расслабила плечи.
– Я побеждала противников и покрупнее, – сообщила я ей, вставая между Даином и Ксейденом.
Марлис изогнула бровь, и я задумалась, говорит ли она на общем языке.
Губы Даина дернулись, но переводить он не стал.
– Оружие должно быть одинаковым для всех троих, – произнес одетый в серебряную форму генерал, с жалостью разглядывая меня.
– Тогда кинжалы, – ответил Ксейден.