– Я здесь, любовь моя, – произнесла Талия.
Ее бледно-зеленое платье и длинные черные волосы развевались на ветру. Она подошла по тропинке к мужу, быстро переплела с ним пальцы, затем подняла голову. Взгляд ее темно-карих глаз мгновенно остановился на Ксейдене, и в них явственно вспыхнуло ощутимое удивление.
– Какие-то проблемы? – поинтересовался Фарис.
Талия рассматривала Ксейдена с такой пристальной внимательностью, что ставила нас всех в неловкое положение. Ксейден, должно быть, чувствовал то же самое, учитывая, что он буквально окаменел.
– Твою ж мать… – Гаррик побледнел.
– Ксейден? – прошептала Талия, потянувшись было к нему рукой, но быстро ее опустив. – Это действительно ты?
Мои брови едва в небеса не улетели.
Ксейден медленно поднял руку и обхватил меня за плечи, словно я нуждалась в защите.
– Здравствуй, мама.
Глава 34
Месяцы, проведенные с людьми, которые так же трепетно ценят знания, как и я, были лучшим временем в моей жизни. Но хотя их интеллект и мудрость вдохновляют меня, их неискренность приводит меня в ужас.
Я много раз представляла, как познакомлюсь с матерью Ксейдена, но даже помыслить не могла, что буду удерживать ее в дверях спальни ее собственного дома, пока ее родной сын отказывается ее видеть.
– Это очень мило с вашей стороны. – Одной рукой я балансировала серебряным подносом с закусками, который она только что принесла, а другой сжимала дверную ручку. – Я прослежу, чтобы он их получил. И спасибо, что отправили наши послания.
Я видела изображения Фена Риорсона и со всей уверенностью могла утверждать, что Ксейден пошел в отца, но в его облике прослеживались и черты Талии. Ксейден унаследовал ее высокие скулы, длинные ресницы и даже кончики ушей, но неоспоримой их семейную связь делали именно золотые крапинки в глазах.
Я лишь надеялась, что сородичи Андарны знали, как полностью вернуть золото в глаза Ксейдена.
– Нам просто повезло, что в гавани оказался корабль, направляющийся на Деверелли. Он забрал вашу корреспонденцию… – Воспользовавшись своим значительным преимуществом в росте, Талия заглянула в нашу спальню поверх моей головы, и в глазах ее было столько тоски, что мое сердце сжалось от жалости. – Я надеялась, он захочет поговорить.
Он определенно не захотел.
– Ксейден отдыхает. – Выдавив сочувственную улыбку, я постаралась прикрыть дверь, сужая ее угол зрения.
– А что насчет ужина? Ему следует познакомиться с остальной семьей.
Плохая идея. Ксейден с утра пребывал в шоковом состоянии, а его мать хочет устроить вечеринку с людьми, которых он никогда не встречал?
– Я, конечно, спрошу, но, возможно, для него это будет уже слишком.
– Тогда не будем торопиться. – Талия опустила взгляд и поджала губы, вокруг рта образовались маленькие золотисто-коричневые линии. – Я была так молода, когда он родился, – прошептала она, глядя в дверной проем. – Все еще молода, когда истек срок контракта. Я никогда не думала, что увижу его вновь, и теперь, когда он здесь… – Когда она посмотрела на меня, ее глаза были полны слез. – Ты ведь понимаешь, да?
Ну и что, во имя Амари, я должна была ей на это ответить? Разумеется, я не понимала, как кто-то мог бросить его, но…
«Скажи ей правду. Он ее ненавидит, – предложил Тэйрн. – Как и Сгаэль. Дарительнице жизни повезло, что ее не спалили этим утром. Правда, я не сомневаюсь, что Сгаэль еще обдумывает все возможные варианты».
Ну да, это бы прекрасно сказалось на наших международных отношениях, учитывая, кем был муж Талии.
«Это же его мать, – возразила Андарна. – Что бы ты сделала, Вайолет?»
«Я не тот человек, которого следует спрашивать об отношениях с матерью», – ответила я.
Горе накрыло меня быстро и сильно, укрепив тоненькие ниточки жалости, обвивавшие мое сердце.
– Я понимаю, что ты хочешь узнать его, – произнесла я. – Он великолепен во всех смыслах…
– Тогда ты позволишь… – Она шагнула ко мне.
– Ужин. – Я не тронулась с места. – Я узнаю, захочет ли Ксейден поужинать. Но если не захочет, ты должна принять его решение. Надавишь на него – и он оттолкнет тебя с удвоенной силой.
Талия оперлась на дверной косяк и в задумчивости отвела взгляд.
– А если я пообещаю тебе встречу со всем Триумвиратом? Тебе же это нужно? Может, я смогу подсказать тебе ответы на вопросы, которые они будут задавать, чтобы оценить твою проницательность?
Я моргнула, и чувство жалости слегка ослабло.
– Мне нужно, чтобы Ксейден был в порядке. Если для этого потребуется поджечь этот дом и уйти с пустыми руками, ничего не добившись на этом острове, я лично запалю ему факел.
Проклятье, этот поднос становится тяжелым.
Талия медленно опустила руку и отошла от меня.
– Должно быть, ты любишь его, раз ставишь его чувства выше своей миссии, – тихо произнесла она так, словно на нее снизошло откровение.
– Да. – Я кивнула. – Это ничто по сравнению с тем, как он рискнул Аретией ради меня.
– Он рискнул Аретией. – Талия слабо улыбнулась. – Значит, он тоже тебя любит. Его отец никогда бы… – Она покачала головой, ее волосы зашуршали по ткани платья. – Неважно. Ужин с ним – уже больше, чем я когда-либо надеялась. Я пришлю кого-нибудь через несколько часов, чтобы узнать, готов ли он присоединиться к нам.
– Спасибо.
Я дождалась, пока она пройдет по кремового цвета коридору, затем захлопнула дверь и просто на всякий случай заперла ее на замок.
Затем я взяла поднос обеими руками и отправилась на поиски Ксейдена.
Выделенные нам покои явно предназначались для почетных гостей. В них были высокие сводчатые потолки и искусно вырезанная мебель, стены завешаны изысканными произведениями искусства, а на кровати легко могли разместиться четыре человека. Все было кремового цвета с оттенками бледно-зеленого и золотого, все было настолько идеально, что даже прикоснуться боязно. Наши черные летные куртки, накинутые на стул рядом с изящным столом, выглядели совершенно неуместными. А наши ботинки и рюкзаки были такими грязными, что я настояла бросить их в ванной комнате.
Пройдя босыми ногами по мягкому ковру, я пересекла просторную комнату и открыла одну из двойных стеклянных дверей, ведущих на крытую веранду. Высокий балкон соединялся с четырьмя другими спальнями на этой стороне дома, поэтому я вовсе не удивилась, когда увидела, что Гаррик с Ридоком сидят на перилах спиной к океану.
Но меня удивило, что мягкий диван пустовал.
Ридок поднял брови и мотнул головой влево. Поняв намек, я протиснулась между спрыгнувшими с перил парнями и декоративным столиком перед диваном.
– Удачи. – Гаррик похлопал меня по плечу, и они вдвоем скрылись в комнате.
Я обнаружила Ксейдена в тени на полу между диваном и угловой частью перил, где на океанском ветру сохли мои доспехи. Он сидел в тренировочных штанах и майке, прислонившись спиной к стене и опустив локти на колени, взгляд был устремлен вдаль.
– Есть местечко еще для одного? – поинтересовалась я.
Ксейден моргнул, затем выдавил из себя подобие улыбки:
– Для тебя? Тогда я пересяду на диван.
– Не вздумай.
Я протиснулась между ним и перилами, стараясь не напрягать межреберные мышцы, уселась и поставила поднос с закусками на пол перед собой.
– Это выпало из твоего рюкзака. – Он разжал кулак, и я увидела два флакона, которые дал мне Боди.
Твою ж мать.
– Спасибо. – Я взяла флаконы и спрятала их в карман штанов.
– Это маленькое сочетание определенно помогло бы мне добраться до тебя дома… Вот только если бы я заблокировал связь со Сгаэль, пусть и временно, она меня спалила бы.
Я сглотнула:
– Мне надо было сказать тебе, что у меня есть это…
– Ты не должна ничего объяснять. – Ксейден посмотрел мне прямо в глаза. – Я рад, что у тебя это есть. Я не хочу терять связь со Сгаэль, не тогда, когда я все еще могу пользоваться своей печатью для борьбы с вэйнителями. И особенно когда один из них целенаправленно охотится на тебя. Но не стесняйся запихнуть это зелье мне в глотку, как только я… перестану быть собой. Я предпочту лишиться сил, чем навредить тебе. – Он покосился на поднос. – Моя мать?
Прекрасная смена темы.
– Она принесла еды, но на самом деле хотела лишь поговорить с тобой.
Сквозь щели в перилах я посмотрела на встречающуюся с океаном полоску песка и сжала губы в тонкую линию. Пока Тэйрн и Андарна жарились на пляже, Сгаэль бродила вдоль кромки прибоя, опустив голову и прищурив глаза.
– Она все время бродит туда-сюда, – пояснил Ксейден, когда Сгаэль прошла мимо балкона. – Не то чтобы я мог ее спросить, зачем и почему. – Он саркастически фыркнул. – Не то чтобы она могла мне ответить.
– Она волнуется.
Я посмотрела на его недавно обработанную рану. Хорошо. Опухоль уже начала спадать.
– Беспокойство не в ее стиле. Ей нравится решать насущную проблему и разбираться с последствиями позже. – Ксейден наклонился, достал из хрустальной миски посыпанный корицей сушеный инжир и принялся изучать его. – Ну разумеется, на нем этот гребаный сахар. Можно подумать, то обстоятельство, что я припомнил милый маленький факт из своего детства, может как-то компенсировать тринадцать лет.
Ксейден бросил инжир обратно. Я молчала, надеясь, что он продолжит. Он никогда раньше не рассказывал мне о матери.
– И все это время я думал, что она живет в Поромиэле. Она даже не говорила, что родом с Гедотиса. Никто из них не говорил. – Ксейден прижался затылком к стене. – Теперь мне все понятно. Почему ее никогда не навещали родственники. Почему она была так увлечена всем ярким и красочным. Откуда взялись все эти истории, которые она рассказывала мне за мятным чаем перед сном, о людях с фиолетовыми глазами, которые живут в мире, где нет войны.
Волны разбивались о пляж внизу. Сгаэль повернулась, направившись обратно к нам.