– Здесь? – удивился Ридок. – Вы ждали нас здесь?
– Ну разумеется, нет. – Она фыркнула. – Люди приходили на праздничную площадь в свое свободное время в надежде, что именно они первыми увидят драконов. И Зинхал определенно благоволит тем из нас, кто предпочел прийти сегодня. – Она оглядела наших драконов. – Который из них ирид?
Я опешила.
«Кортлин?»
«Кортлин», – согласился Ксейден.
Андарна вскинула голову, а Тэйрн невнятно заворчал.
«Ты себя выдала», – прищурилась я.
– Оно кажется… черным, – заметила Каликста.
Андарна моргнула, и ее чешуя сменила цвет, слившись с окружением.
– Она, – поправила я Каликсту. – Ее зовут Андарна, и она – единственный ирид на Контине… – Я осеклась. – На Амаралисе. Мы ищем остальных ее сородичей и союзников, которые, как мы надеемся, согласятся выступить на нашей стороне в войне против тех, кто владеет темной магией.
– Она изумительна. – Каликста медленно и низко поклонилась.
Андарна снова замерцала. Ее чешуя сменила цвет обратно на черный, а затем Андарна опустила голову, когда Тэйрн рыкнул на нее.
– Наша королева рада, что вы нас разыскали, она горит желанием присоединиться к вашему делу. Мы всегда преклонялись перед драконами. – Каликста поклонилась Силарейну. – И перед грифонами, разумеется.
Конечно, все не могло быть настолько просто. Папа что-то писал об играх, в которых нужно было принять участие, чтобы получить право доступа в город.
– Можем ли мы поговорить с вашей королевой? – поинтересовалась я. – Мы привели с собой принца Наварры, чтобы он выступил от имени нашего королевства.
– Разумеется, – ответила Каликста. – Но сперва…
– Начинается, – буркнул Ридок себе под нос.
С языка снял.
– Мы должны взглянуть, какие дары избрал для вас Зинхал, – закончила она. – Если вы готовы сыграть и принять любой дар, который подготовил вам бог удачи, – она выставила указательный палец, – без жалоб, вам предоставят доступ в наш город, где уже ждет наша королева.
«Я ожидала кости или даже настольную игру, но никак не дары», – призналась я Ксейдену.
«Здесь таится какая-то хитрость, – предостерег Ксейден, – но мне не хватает силы, чтобы прочесть ее».
– А что, если мы пожалуемся? – спросила я.
Каликста резко посерьезнела:
– Если вы не принимаете, что вашу судьбу определяет удача, если вы не принимаете, что Зинхал может одарить вас целым состоянием или отобрать его, мы не сможем вступить с вами в союз. Мы не жалуем тех, кто не расправляет паруса в бурю.
В таком случае не таким уж и случайным будет выбор игры. Они хотят выяснить, как мы справимся с разочарованием.
«Никакого нытья, – отметил Ксейден. – Это я уважаю».
Посмотрев налево, затем направо, я встретилась взглядами с каждым человеком в нашем отряде, начиная с Трегера. Один за другим все они кивнули. Последней была стоявшая справа Мира, которая просто закатила глаза.
– Мы согласны, – сообщила я Каликсте.
– Замечательно!
Она повернулась лицом к собравшимся, поднесла ко рту узкий конец полого конуса и что-то прокричала в него.
Толпа взревела.
– Она сказала, что мы готовы играть, – перевел Аарик, наклоняясь ко мне перед Ксейденом.
– Где были твои навыки в прошлом году, когда мы переводили дневники? – поинтересовалась я.
Аарик взглянул на меня так, словно у меня отросла вторая голова:
– Меня воспитали дипломатом. Дипломаты не разговаривают с мертвецами.
– А ты не думал, что нам следует знать, что ты свободно говоришь на всех языках? – Я изогнула бровь.
– И аннулировать причину, по которой Аэтос присоединился к… как нас там называет Ридок? Поисковому отряду? – Аарик покачал головой.
– Давайте же посмотрим, что вам уготовил Зинхал, – произнесла Каликста, обернувшись к нам, затем направилась к толпе.
По правую сторону от ступеней показалось пятеро человек. Четверо несли стол, еще один – стул и холщовую сумку.
– Полагаю, нам нужно следовать за ними, – сказала я остальным.
Мы шеренгой шли по полю, и я с трудом подавила зевок. Чем быстрее мы с этим покончим, тем скорее окажемся в кроватях. Я не могла вспомнить, когда нам в последний раз выпадала ночь полноценного сна – ночь, когда не нужно было по очереди нести караул. Может, на Деверелли?
– Мне все равно, даже если она вручит вам дымящуюся кучу овечьего говна, – поучала всех Мира. – Никто не жалуется, поняли? Улыбнитесь и поблагодарите ее. Это наш последний шанс получить армию.
– А если вручат коровье дерьмо? – поинтересовался Ридок. – Оно потяжелее будет.
– Никто не жалуется! – рявкнул Дрейк откуда-то слева.
– Проклятье, я словно с родителями в отпуск поехал, – пожаловался Ридок.
«Что думаешь?» – поинтересовалась я у Ксейдена, пока носильщики устанавливали стол шагах в двадцати от зрителей.
«Что лучше бы их армия стоила коровьего говна. – Он постоянно водил взглядом по толпе. – И мне не нравятся шансы две тысячи против одиннадцати, даже когда на нашей стороне драконье пламя».
«Согласна. Давай поскорее закончим с этим».
«Отличная идея, я бы уже хотел отправиться на поиски обеда», – вставил Тэйрн.
Затем трое из носильщиков ушли. Каликста осталась сидеть за столом лицом к нам, двое мужчин встали по правую руку от нее. Ближайший к столу держал в руках конус.
– Стойте, – произнесла Каликста, вскинув руку, когда нам оставалось до стола около шести шагов.
Мы послушно остановились.
Отмахнувшись от назойливого жука, я покосилась на небо в надежде, что случайно набежавшее облачко вскоре укроет нас от жары, но было ясно. Думаю, Зинхал решил, что мы должны запечься в нашей кожаной одежде, пока ждем.
Засунув руку в холщовую сумку, Каликста достала стопку карт толщиной с ладонь. Размерами карты были с две ладони, на рубашке красовался ярко-оранжевый узор.
– Каждая карта представляет собой дар, – пояснила она, тасуя карты с навыком, свидетельствующим о большой практике.
Ближайший к ней мужчина переводил ее слова для толпы, его голос гремел через конус. Второй, повыше ростом, очевидно, делал то же самое, но на языке жестов. Каликста разложила карты на столе широкой дугой рубашками вверх.
– Вы вытянете карту, на которую вас вдохновит Зинхал, и получите свой дар.
Мужчины перевели ее слова, и толпа взревела в предвкушении.
«Не может быть, чтобы две тысячи человек собрались только затем, чтобы посмотреть, как мы открываем подарки», – заметила я и невольно поежилась, наблюдая за восторженными зрителями.
«Не выбирай дерьмовую карту», – посоветовал Ксейден.
– Сделай шаг и выбери карту. – Каликста указала на Миру.
Каждая моя мышца напряглась, голова закружилась, и я пошире расставила ноги.
«Только не сейчас», – взмолилась я своему телу.
Мира подошла к правому краю стола и без раздумий вытянула карту.
Каликста взяла ее и улыбнулась.
– Зинхал дарит тебе вино!
Она показала нам нарисованную на карте бутылку вина, затем повернулась к толпе, и мужчины перевели ее слова.
Толпа мгновенно взорвалась аплодисментами. Из первого ряда поднялась женщина средних лет с вьющимися каштановыми волосами и пошла прямиком к Мире, неся в руках бутылку.
– Благодарю, – произнесла Мира, когда женщина вручила ей вино.
Каликста перевела. Женщина поклонилась, Мира отзеркалила ее жест, после чего повернулась ко мне.
– Мне это понадобится, – с фальшивой улыбкой заявила она, возвращаясь в строй.
Женщина поспешила на свое место.
Одного за другим Каликста вызывала нас всех.
Марен получила две оранжевые туники от невысокого улыбающегося мужчины с блестящей лысой головой.
Даин вытянул карту с рукой, и когда он показал ее подошедшей к нему женщине, она отвесила ему пощечину с такой силой, что его голова повернулась в нашу сторону. Я проглотила готовый сорваться с моих губ протест и быстро нацепила нейтральное выражение, стоило Каликсте покоситься в мою сторону. Смысл был понятен: мы также не имели права жаловаться на дары, получаемые другими членами отряда.
Даин дважды моргнул, затем поблагодарил женщину и поклонился.
Ридок едва сдерживал смех, но я покосилась на него так, что он быстро взял себя в руки.
«Не смейся», – предупредила я Ксейдена, борясь с очередным приступом головокружения.
«Меня больше беспокоят последствия этого удара, – ответил он, не меняя профессионально скучающего выражения лица. – И я немного завидую женщине, которая залепила ему леща».
Гаррику вручили ржавое стальное ведро.
Аарик получил треснувшее ручное зеркало и немедленно порезал об него палец.
Когда настала очередь Ксейдена, мое сердце забилось так, словно мне предстоял поединок на тренировочных матах. Ему дали пустую стеклянную коробку высотой по колено, с оловянными петлями и обитыми металлом краями.
«Лучше, чем пощечина».
Я улыбнулась. Но не успело мое сердце успокоиться, как мне самой пришлось сделать шаг к столу. Затаив дыхание, я вытянула крайнюю левую карту и протянула ее Каликсте.
– Компас! – провозгласила она, и мужчины перевели это слово.
К столу подошел мужчина с бронзовой кожей и коротко остриженными черными волосами. Я повернулась к нему, и его темные глаза начали пристально изучать меня. Ситуация грозила резко стать неловкой.
Я вскинула подбородок, и он криво ухмыльнулся и кивнул, словно бы сочтя мое поведение достойным, и протянул мне черный компас на темной цепочке. Покосившись на него, я заметила, что стрелка и близко не указывала на север. Компас был сломан.
Теперь я поняла смысл ухмылки.
– Спасибо, – произнесла я и слегка поклонилась.
– Используй его с умом, – ответил он, и в его взгляде была неприкрытая насмешка.
«Сломанный компас», – пожаловалась я Ксейдену, возвращаясь в строй.
«Можешь положить его в мою бесполезную пустую коробку,