– На девяносто! – возразила я.
– Эм-м… – Ридок пожал плечами. – У темных заклинателей четыре ранга, а твой парень уже трижды черпал магию напрямую. Думаю, восемьдесят процентов – это даже щедро с математической точки зрения, но хорошо, в гипотетических целях мы продолжим жить в твоей иллюзии. Как думаешь, сколько потребуется времени, прежде чем он достигнет ранга асима? Когда он уже физически не сможет противиться зову мудреца?
– Если он не будет черпать силу…
– Они всегда черпают силу! – На кончиках пальцев Ридока образовался лед. – То, что я весь такой из себя шутник, вовсе не означает, что я не подхожу всерьез к изучению всего того же дерьма, что и ты. Не было случаев, чтобы адепты просто отказывались от доставшейся им силы!
– Вот почему я должна найти лекарство… – Мой голос дрогнул.
– Драконы только что сказали, что лекарства нет. – Ридок ткнул пальцем в сторону пляжа.
– И у меня было минут пять, чтобы обработать эту информацию.
Гнев и страх боролись за контроль над моими эмоциями, провоцируя мою силу, выводя ее на поверхность, обжигая мою кожу.
– Все, что я делала последние несколько месяцев, начиная от книжной сделки с Текарусом до поисков сородичей Андарны, было ради блага Континента, но в то же время и для того, чтобы отыскать лекарство для него. И услышать от наиболее вероятного источника, что никакого лекарства нет? – Я покачала головой. Внутри меня нарастали паника и жар. – Я пока не знаю, что с этим делать. Я не знаю всех ответов, Ридок. Я лишь знаю, что должна отыскать их, и неважно, в какой-нибудь забытой книге или в голове какого-нибудь темного заклинателя. Я уже потеряла на этой войне мою мать, Лиама, Трегера… И я не потеряю человека, которого люблю!
Сила внутри меня вырвалась наружу. Молния ударила в дерево за спиной у Ридока, грохнул раскат грома, встряхнув мои кости.
– Твою ж мать! – воскликнул Ридок, закрыв уши и повернувшись лицом к дереву.
Ствол раскололся пополам, обе половинки вздрогнули… и начали падать на землю. Мое сердце замерло. Я вскинула руки и призвала малую магию, чтобы смягчить удар, но тяжелые куски древесины значительно перевешивали мои навыки в этой области. Они упали на землю прямо перед нами и вспыхнули ярким пламенем.
– Твою ж мать!
Ридок выставил перед собой руки, и тонкая полоска льда устремилась к обеим половинкам дерева. Пламя зашипело и погасло.
– Теперь Риорсон действительно меня убьет, – хмыкнул Ридок и повернулся ко мне.
– Спасибо. – Я указала на тлеющие угли и вздохнула. – И прости.
– За что конкретно?
– За все, – почти что шепотом произнесла я.
Он кивнул.
– Я спасу его, – выдавила я. – И не только потому, что не могу представить свою жизнь без него. Когда дело касается любви к нему, я довольно эгоистична и, возможно, несколько саморазрушительна в последнее время…
– Думаешь? – Ридок кивнул на дерево.
– Но если я его не спасу… – Мой голос дрогнул. – Если я не смогу его вылечить и он… – Я не смогла произнести это вслух. – Я держу при себе сыворотку на экстренный случай… Но, Ридок, мы должны удержать его на нашей стороне, иначе эта война будет проиграна. Среди нас нет ни одного всадника, который смог бы остановить Ксейдена, если он задействует всю свою силу, и я даже не говорю о том, что будет, если он действительно полностью обратится. Только не говори мне, что я смогу, потому что, по правде, я не смогу. Даже если мне удастся отточить свою печать до его уровня, а это годы, которых у него нет, я смогу причинить ему вреда не больше, чем он сможет причинить мне. Он… он для меня все.
Плечи Ридока поникли.
– Ну и где пролегает граница? Где та черта, которую ему нужно перейти, чтобы ты решила: он зашел слишком далеко и ты больше его не можешь защищать?
Я открыла рот, затем закрыла. Подумав, я произнесла:
– Нет такой черты. То есть нет такой черты, которую он действительно сможет пересечь.
– Неужели? – Ридок изогнул бровь. – А что, если он причинит вред кому-то из тех, кого ты любишь? Это заставит тебя передумать?
– Он не причинит. – Я покачала головой. – За все эти месяцы он ни разу так не поступил. И не поступит.
Ридок приобнял меня за плечи:
– Так не пойдет. Обозначь мне настоящую, реальную, обоснованную черту, такую, что ты отойдешь в сторону, если он ее пересечет. И я сохраню твой секрет. Я помогу тебе перерыть все долбаные книги, которые ты только сможешь найти. Я поддержу твою мантру «я-спасу-своего-мужчину-любой-ценой» и останусь на твоей стороне в этой ужасно опасной ситуации. Только признай, что существует переломный момент. Ты можешь сколько угодно верить в него, но оставь немного логики для себя.
– Я… я не могу представить, что не люблю его. – Я положила руки на предплечья Ридока.
– А я и не говорил, что тебе придется его разлюбить. – Он нежно сжал мои плечи. – Ты можешь любить кого-то и после того, как отпустишь его. Но ты должна сказать мне, что есть черта, за которой ты его отпустишь. Потому что если этой черты нет, то мы потеряем не только его, Ви.
Мое сердце сжалось от боли.
– Я бы никогда…
– Ты бы зачерпнула силу напрямую, чтобы спасти его? Или это и есть та черта?
Я тяжело сглотнула, вспоминая тот секундный вдох в комнате с камнем чар, когда моих сил не хватило, чтобы зарядить камень.
– Если так будет проще, выбери поступок, после совершения которого я смогу его сдать, – прошептал Ридок. – Скажи сейчас, пока ты думаешь, что он ни за что этого не сделает. И если это когда-нибудь произойдет, ответственность за решение будет лежать не на твоих плечах.
Каждая мышца в моем теле напряглась.
– Например, если он нападет на Тэйрна или Андарну, – продолжил Ридок. – Ты должна мне помочь, Ви, или я пойду прямиком к единственному человеку, который, как я знаю наверняка, ставит твою жизнь превыше всех остальных на этом острове.
«К Мире».
Я попыталась взглянуть на ситуацию с точки зрения Ридока, и выглядела она малоприятно.
– Ладно. Допустим, ему нужно будет убить без причины другого всадника или причинить вред мирным жителям. Навредить моим друзьям, моим драконам. Навредить… мне, – шепотом закончила я. – Если Ксейден когда-нибудь причинит вред мне, значит, это больше не он.
Ридок кивнул, затем на секунду прижался своим лбом к моему:
– Ну хорошо. Значит, вот оно.
– Вот оно, – повторила я.
Он опустил руки, и мы отправились обратно в лагерь.
– Прекращай держать это дерьмо в себе, – потребовал Ридок. – Я не хочу снова с тобой ругаться по этому поводу. Мы вчетвером вместе сильнее, чем по отдельности. Не порти это, даже ради Риорсона. Если ты слишком боишься рассказать о чем-то Ри, Сойеру или мне, думая, что мы накричим на тебя, это означает одно из двух: либо тебе в принципе не стоит этого делать, либо ты заслуживаешь, чтобы мы на тебя накричали.
– Справедливо, – отметила я. – Я скучаю по ним.
– Я тоже. – Он хмыкнул и приобнял меня за плечи. – Ри читает лекции лучше меня.
– Ты неплохо справился. – Я улыбнулась.
Мы обогнули дерево размером с ногу Тэйрна… и обнаружили Ксейдена, стоящего по другую сторону от него. Он прислонился к стволу и скрестил руки на груди.
Мы резко остановились. Рука Ридока, лежащая на моем плече, напряглась, но он не стал убирать ее.
Ксейден, заметив это, изогнул покрытую шрамами бровь.
– Вот незадача… – протянул Ридок. – Если я резко уберу руку, это будет выглядеть так, будто ты застал нас за чем-то, что мы не должны были делать, а мы ничего такого не делали. Но если я оставлю руку на плече Ви, я не уверен, что ты не набросишься на меня в порыве ярости и не… – Он красноречиво провел рукой себе по горлу.
– Ты не помогаешь, – сообщила я ему.
– Я также не хочу, чтобы ты думал, будто ты весь такой страшный и я тебя боюсь, – добавил Ридок. – Я тебя не боюсь.
– Боишься, – возразил Ксейден. – Так что ты решил? – спросил он с абсолютно скучающим выражением лица.
– Ты же не собираешься угрожать моей жизни? – поинтересовался Ридок.
– Я не бросаюсь пустыми угрозами.
Я мысленно потянулась к Ксейдену, но его щиты по-прежнему были подняты.
Ридок наклонил голову:
– И как тебя понимать? Ты не будешь мне угрожать, а просто убьешь меня? Или вообще не собираешься меня убивать?
Ксейден пожал плечами:
– Выбери сам.
– Прекрати!
Я гневно уставилась на Ксейдена, и его взгляд, встретившись с моим, слегка потеплел.
– Она расскажет Рианнон и Сойеру, – заявил Ридок, потом задумался на мгновение. – И Есинии.
У меня сердце едва не выпрыгнуло из груди.
– Ты с ума сошел?
– Это все? – спросил Ксейден, и я так и не поняла, с сарказмом он это сказал или всерьез поинтересовался.
– Я бы добавил сюда еще Миру и Бреннана, но можно начать с этих троих, – кивнул Ридок, пристально глядя на Ксейдена. – Все, кому рассказал ты, ставят твою жизнь превыше ее.
– Это неправда, – возразила я.
– Все, кто об этом знает, посоветовали Вайолет бежать так быстро и так далеко, как она только сможет, – проговорил Ксейден. – Включая меня самого.
– Отрадно слышать. – Ридок повел плечами. – Ри. Сойер. Есиния. Это единственное условие, на котором я согласен сохранить твой секрет.
– Мы не об этом договаривались, – прошипела я ему.
– Мы обсуждали наши условия, – возразил Ридок, а затем снова взглянул на Ксейдена. – А это – между нами. Есиния должна знать, что она ищет на самом деле, на случай, если существует какой-то способ замедлить твое преображение. Я, Сойер и Ри – единственные, кто может быть с Ви на всех занятиях, а наши комнаты расположены рядом с ее. Она вполне способна постоять за себя, но лишние пары глаз не помешают, учитывая, что может явиться по ее душу.
Ксейден напрягся.
– Да, ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю, – кивнул Ридок.
Я нахмурилась:
– Ну а я вот не понимаю.
– Если Ксейден прогрессирует и полностью обратится… – начал было Ридок.