— Ниндзюцу, — ага, знакомое слово, и я даже знала теперь, что это означает. — Но я не знаю ни одной техники.
— Это поправимо.
— Не поняла, — выпрямившись и даже удивившись возмущению, промелькнувшему в голосе, я скинула ноги с кушетки и уточнила: — Ты из меня ниндзя собрался делать?
— В качестве шиноби ты можешь принести мне огромную пользу. А не только быть лабораторной крысой. Я уж думал, ты большего о себе мнения…
— Я не об этом. То есть… — несмотря на заманчивость предложения, интересовала меня в первую очередь не возможность махать кулаками. — Да, я бы хотела обучиться, но мне интересны знания иного рода: медицина, инженерия. А ты, видимо, в этом разбираешься.
— Хочешь, чтобы я обучал тебя медицинским техникам?
— Не только. Я хочу узнать о природе твоих экспериментов. Это может принести куда больше пользы.
— Уж извини, но нет.
— Почему? — упрямилась я.
— Ты же ни черта не знаешь, даже элементарной базы. Какой смысл тебя обучать?
Видимо, моя просьба настолько потрясла Орочимару, что он аж скривился в пренебрежении, будто к его ценным знаниям кто-то посмел потянуться своими грязными ручонками.
— А какой смысл обучать ниндзюцу, там я тоже элементарной базы не знаю.
— Мне не нужно, чтобы кто-то у меня постоянно мешался под рукой. И разжевывать каждое действие только пустая трата времени.
— Вот сколько у тебя шиноби, а сколько хороших ассистентов?
— Ты и ассистент? — не скрывая пренебрежения, усмехнулся мужчина. — Ты девица, которая только и сидела всю жизнь на мягких подушках, ты хоть представляешь себе работу в лаборатории? Это не просто смешивать вещества в пробирках, довольно часто приходится испытывать техники на живых образцах.
— На людях, не скромничай, — скривилась я от раздражения. — Да, я понимаю, чем ты занимаешься, и как. И если я выгляжу на двадцать, это не значит, что мне двадцать. Думаешь, я все годы просто показывала Риндзина людям и они боялись? Нет. Если ты достаточно хорошо изучил обо мне информацию, то знаешь, какими методами я пользовалась. Почему меня боятся в деревне, почему родной брат держит свою семью от меня подальше. Да, за последние годы я размякла, потому что какой толк в бессмысленных пытках и запугиваниях? Все и так прекрасно понимают, что к чему.
— А еще пререкаешься и дерзишь, что для подмастерья последнее качество в рекомендации.
— Чего?
— Язык у тебя длинный говорю.
— У меня-то?
Шутку он, похоже, не оценил, и действительно не был настроен идти у меня на поводу. А мне тоже не хотелось соглашаться с каждым его словом. Я сюда пришла за возможностью узнать больше о своих способностях, а не обучиться техникам ниндзя. Меня интересовала информация, которая помогла бы раскрыть секреты ритуала, да и мира в целом. Но если так подумать, ниндзюцу также таило в себе много любопытных и полезных вещей. Кое-что я могла бы в последствии показать племянникам, внести свой вклад в их развитие, а не только запомниться им «теткой, которая запугала до смерти всю деревню».
— Тогда придется пойти на компромисс, — развела я руками. — Ты позволяешь мне наблюдать за своей работой в лабораториях и учиться. А я пройду курс обучения ниндзюцу, которые ты посчитаешь наиболее подходящими для меня, и буду сотрудничать с тобой на постоянной основе.
Долгое мгновение Орочимару молчал и буравил хмурым взглядом, от которого хотелось забиться в угол, но когда он тихо засмеялся, то я и вовсе пожелала провалиться под землю. Но держалась невозмутимо до последнего. Пугающий человек.
— Ты, дорогуша, все еще не понимаешь, с кем имеешь дело. После такой дерзости для собеседника этот разговор становится последним. Последним в жизни.
— Но я не обычный собеседник, давай начнем с этого. Не какой-то оборванец с улицы, а политически выгодный собеседник.
— Ты мне ведь сама говорила, что брат отстранил тебя от дел. Думаю, с твоей смертью, он только вздохнет с облегчением.
— С моей смертью ему придется вступить во внутриполитическую войну с другими кланами, чтобы удержать провинцию. Не важно, где я буду находиться, пока я жива, никто не посмеет поставить под сомнение силу и власть клана Кушинада.
— Что я получу?
— Как минимум хороших воинов, а также земли, где можно затеряться. Слышала от Карин, что у тебя во многих странах есть убежища. Уж поверь, если хочешь затеряться, то отправляйся в провинцию Белых Гор. Тебя днем с огнем не сыщут.
— Хм, — ухмыльнулся Орочимару, — этого недостаточно.
— Это я могу сказать и про тебя. Я фактически заключаю союз с международным преступником и отдаю себя и свои силы в его распоряжение. Ты покушался на мою жизнь, убил меня, если на то пошло. Одно мое слово — и люди Белых гор, а также Скрытого Камня станут для тебя большой занозой в заднице. Ну так что, мы договорились?
Беседа явно утомила Орочимару, да и я уже не чувствовала пальцы на ногах от холода. Мы могли и дальше продолжать спор, бодаться, словно бараны, да только убить меня не позволял политический конфликт и, собственно, природа. А вступать в схватку с мужчиной тоже не видела никакого смысла.
— Ладно, — все же сдался Орочимару, — только прими к сведенью одну важную вещь. Согласовывай все финансовые вопросы с Кабуто, прежде чем что-то делать. Еще раз он придет ко мне жаловаться на твой счет, убью вас обоих.
Комментарий к 5 — Мастер и ученик
Продолжаем музыкальную фонотеку:
5 Second of Summer — Teeth
6 — Пожиная плоды
Тонкая мембрана портала сияла золотыми искрами, четкий круг ярко выделялся на фоне теней леса. Я в задумчивости посмотрела на камень в руке, меня все еще одолевали сомнения, но, пожав плечами, кинула его в портал. И каково же оказалось удивление, когда он, едва коснувшись мембраны, тут же отпрыгнул.
— Ну как тебе?
— Невероятно… — искренне признала я, для убедительности пнув камень, дабы убедиться, что он не потерял физические свойства. — Поразительно. Фактически совмещение двух порталов в одном. Зеркальная мембрана измерения и в таком возрасте, да еще и не первенец? Если подумать, то это абсолютный щит. Ничего себе ты выкрутился.
— Хм, я же гений!
— Да, Каору, и скромник.
Парень улыбнулся обворожительной, победоносной улыбкой и сдул с лица длинную челку. Глядя на Каору, видела в нем практически точную копию его отца, только куда более улыбчивую и легкомысленную. Не знаю, хорошо это или плохо, но смотря в пылающие жизнью глаза парня, так и хотелось улыбнуться следом.
— Но ты молодец, уже в свои пятнадцать сумел достичь такого результата, причем удивительно, что силы твоего генома проявляются лучше, чем у Хидеки.
— Да нет, он, в общем-то, силен и неплохо обучился технике, — в голосе Каору прозвучало недовольство. — Просто отец не одобряет мой боевой настрой, вот и думает, что, если не будет тренировать, я махну на все рукой. Дурак.
— Как хорошо, что у тебя есть я.
Мы обменялись заговорщицкими взглядами и улыбнулись друг другу. Какой все же у меня коварный симпатичный племянник, само очарование. И ему так шли отпущенные волосы.
Жаль, что Хаято в детстве не проявлял ко мне такого понимания и привязанности. Вообще, глядя на его детей, видела в них нас двоих. Хидеки шел по его стопам, обладая сдержанностью и серьезностью, которые злили Каору. Не удивительно. На старшего, как наследника семьи, возлагали большие надежды, а младшего считали обузой. До моего вмешательства в традиции передачи Риндзина все было наоборот.
Мы отошли в тень деревьев для отдыха.
— Твои советы мне здорово помогли. Жаль, конечно, что мы видимся теперь редко. Сколько времени прошло, как ты уехала от нас? Год?
— О, да больше, — вздохнула я. — А кажется, будто вечность прошла.
— Многое успела узнать? Что-то новенькое? Над чем сейчас работаете?
— А тебе все расскажи, — улыбнулась я с долей снисхождения, — но не могу, ты же знаешь. Точнее, не могу говорить об исследованиях.
— Я говорил, что твой этот мужик какой-то подозрительный?
— О, ты заметил?
— Может, ты замолвишь и за меня слово? Я бы хотел тоже научиться чему-то новому, а он, вроде, сильный.
Энтузиазм Каору похвален, однако у меня все сжималось внутри, когда я слышала эти просьбы. Ведь не в первый раз парень намекает, что хотел бы познакомиться с Орочимару лично. По глупости, после долгого отсутствия, я довольно много рассказала о новой жизни, своих обязанностях, а также Орочимару. Но узнав получше мужчину, поняла одну вещь определенно точно — семью от него надо держать как можно дальше. А точнее их способности, о которых он, разумеется, знает, но пока что не проявил интерес к потенциалу. До тех пор, пока у Орочимару есть я, другие носители улучшенного генома ему не достанутся.
— Он меня-то еле вытерпел, второго Кушинада он не осилит, — перевела я в шутку, но на теплые слова парень отреагировал без энтузиазма. Притих. Это нехорошо. — Но теперь я смогу обучить тебя чему-то новому, как посредник.
— А ты найдешь на это время-то?
— Не дерзи, малец, — решила я не поощрять его острый язык, — может, я выгляжу молодо, но я старшая сестра твоего отца. К тому же разве я тебе врала? Или не сдерживала обещания? Мы ведь стали видеться чаще.
— Но только потому, что ты курировала строительство убежища. Или очередной подпольной лаборатории.
— Ты недоволен?
И все же я понимаю, почему Хаято не спешит передавать младшему сыну хоть какие-то серьезные обязанности. Он все еще воспринимает всех обязанными ему, завидует старшему брату, вместо того чтобы поучиться у него. Но винить его одного в этом тоже неправильно: в то время как отец относился к нему слишком строго и не давал достаточно внимания, я не скупилась на баловство.
Шорох приближающихся шагов отвлек нас от разговора. Я бы даже сказала намеренно отвлек, поскольку, если бы Хаято захотел подойти незамеченным, он бы просто возник у нас перед носом. Вероятно, что-то из разговора он слышал. И его появление заставило сына напряженно скривиться и вжать шею в плечи.