Орочимару сокрушенно покачал головой, будто разговаривал с малым ребенком, и разговор ему определенно доставлял удовольствие. Удовольствие наблюдать, как я мечусь между правдой и ложью по темному коридору неизвестности. Бегу по тонкому лезвию бритвы, где каждый шаг, каждое направление несет в себе опасность.
— Бедная Мэйкум. Везде ищешь подвох, когда кто-то говорит тебе приятные и лестные вещи. В этом вся твоя жизнь. Тебя боятся люди из родной провинции, презирают в семье и, разумеется, тебе трудно представить, что такой человек как я будет с тобой честен. Разве я тебе хоть когда-нибудь лгал?
Не без раздражения я указала себе за спину в направлении разбросанных рукописей.
— А это что?
— Это называется «не раскрывать все карты». Ты ведь тоже многое мне не рассказываешь, верно?
Впервые за весь разговор Орочимару сделал шаг навстречу. От резкого контраста движений я невольно отступила, но наткнулась на кресло. Напряжение возросло, я бы хотела сказать, что мужчина вновь использовал технику паралича, да только дело в другом. Я боялась его. Его настоящего. Не преступника, захватившего по факту целую страну, не ученого, который с холодным расчетом исследовал мои способности. А его натуру, мысли, сознание, которые открывались в полной красе лишь в моменты тет-а-тет. Обычных разговоров.
— Как бы ты ни пыталась задобрить своих племянников или достучаться до брата, они не поймут тебя.
— О, а ты понимаешь, да? — скрыв волнение за раздражением, я отошла в сторону, в проход, чтобы не ощущать себя в тупике.
— Я понимаю какого это. Быть отвергнутым и непонятым. Люди слишком зажаты рамками морали и нравственности, чтобы раскрыть свой потенциал. Тебе, конечно, не достает знаний, но такой пыл и отсутствие этих ограничений редко у кого встретишь.
— Мне пришлось стать такой, чтобы выжить. Из-за ненависти, из-за злости. Когда люди видят в тебе монстра, ты становишься им.
— И эта злость прекрасна. Она питает тебя, питает твоего демона, но твои страхи не дают тебе раскрыться. И ты боишься, наконец, стать тем монстром, о котором говоришь.
— Меня не это останавливает, а невыносимая боль, которая…
Мужчина засмеялся, тихо и непринужденно, однако этого хватило, чтобы заставить меня проглотить язык. Он вновь подошел ближе, и мне стоило огромных усилий не отпрянуть.
— Боль? Не смеши меня. Я делал с тобой такое, что никто бы не выдержал. И не намерен останавливаться.
Страх, который казался чем-то вязким, в мгновение ока обратился хрупкой коркой льда. Где-то в глубине груди стало холодно, и этот холод, растекаясь по телу, помог охладить голову.
Резко отведя руку в сторону, погрузила ее во вспышку открывшегося портала и выхватила свой меч. Осколки застывшего страха разлетелись вместе с мелкой мебелью и бумагой, когда взмахом меча ударила по Орочимару порывом ветра. Грохот бьющегося стекла и ломающейся древесины заполнили зал, одна из гигантских колб лопнула и выплеснула наружу формальдегидную жидкость вместе с обмякшим телом змеи.
Разумеется, моя атака не затронула Орочимару. Он моментально отреагировал на угрозу, но предпочел не нападать в ответ, а лишь уклониться. Я обернулась, заметив его фигуру близ панорамного окна. Лунный свет подчеркивал едва заметную улыбку на его бледных губах, отражался в желтых глазах.
Встав в пол оборота, заняла оборонительную позицию.
— Ты ко мне не посмеешь притронуться. По крайней мере, пока я не пойму, что именно ты планируешь делать.
— Забудь о том, что на бумаге, сейчас это не так важно. Не так важно, пока мы не решим главную твою проблему. Ты должна пересечь черту, что тебя сдерживает.
— Мы понятия не имеем, что меня сдерживает. Я могу умереть. По-настоящему.
— Не узнаем, пока не проверим.
— Нет, не с таким подходом.
— Хм. Значит, придется заставить.
От змей, вырвавшихся из рукава мужчины, пришлось спасаться бегством. Хоть я и в силах нашинковать их в мелкие кусочки, мне требовалось более открытое пространство для ведения боя. Отпрыгнув и взмахнув мечом, ударила волной ветра по окну, которое с оглушительным звоном разлетелось на сотни крупных осколков. От прохладного воздуха на улице по телу пробежала бодрящая дрожь, падение к водоему лишь сильнее взбодрило. По приземлении ушла под воду по колено, но быстро выбралась на гладь, сконцентрировав чакру. Придется теперь не забывать и об этом, однако сражаться под покровом ночного неба, а не пыльного потолка, гораздо удобнее.
Из разбитого окна вновь мне навстречу понеслись змеи, угрожающе раскрыв клыкастые пасти. Отбив атаку очередной волной ветра, отпрыгнула назад и, открыв портал, призвала Риндзина, который ударил тараном по библиотеке. Грохот крошащегося камня разлетелся над лесом. Облако пыли пахнуло непроглядной пеленой на заводь.
Рывком натянув цепь, заставила демона вернуться и запрыгнула ему на голову. Его шумное теплое дыхание вырывалось из пасти вместе с недовольным рычанием, ему никогда не нравилась грубость в попытках обуздать его крутой нрав. Но сейчас не время выяснять отношения, дорогуша, ты лучше меня чувствовал чужую чакру, поэтому займись делом, а не скалься.
Мой настрой не понравился Риндзину, и тем не менее он резко мотнул головой влево, заставив меня открыть портал, чтобы защититься от огромной змеи. Она ничем не уступала по размеру дракону, так что пришлось постараться и как можно быстрее закрыть портал, чтобы отрезать ей голову. По инерции ее огромное тело завалилось в нашу сторону, но Риндзин довольно быстро увернулся.
Туша рухнула на водную гладь, поднимая тяжелые всплески. Пыль довольно быстро оседала, однако никакого преимущества мне не принесла: портал, из которого выглядывал Риндзин, светился, как праздничная гирлянда.
Затишье длилось чересчур долго. Орочимару умел прятать чакру, и как только развеялось облако, я его нигде не приметила. Насторожилась. Если он решит внезапно атаковать, Риндзин среагирует быстрее, а я могу толком не удержаться от резкого движения.
Намотав цепь на руку, спрыгнула вниз, аккуратно спустившись на водную гладь. Дракон продолжал озираться, прислушиваясь к малейшим шорохам, а у меня закралось нехорошее предчувствие. Быстро глянув под ноги, крепче сжала меч и взяла его обратным хватом — идея верная, но пришедшая запоздало.
В момент, когда я прыгнула вверх и только оторвала пятки от водной глади, бледные руки вырвались из глубины, крепко ухватив за лодыжки. От холода воды, захватившей меня с ног до головы, свело мышцы. Я попыталась замахнуться мечом, однако движения были замедленными, правую руку тут же скрутила змея.
Понимая, что меня утягивают все глубже, свободной рукой натянула цепь, заставив Риндзина броситься за мной следом. Демон быстро прорывался за мной, но в какой-то момент остановился, словно наткнувшись на невидимую стену. Цепь натянулась и болезненно впилась в кожу, а противник продолжал утягивать вниз. Портал демона позволял выбраться наружу лишь на определенную дистанцию. Дьявол! Не думала, что это когда-то станет проблемой. Можно попробовать увеличить его, но для этого потребуется концентрировать чакру… а такими темпами я захлебнусь.
Черт!
Сжав кулак, захлопнула портал, заставив демона раствориться, а его энергию исчезнуть в карманном измерении. Цепь тут же пропала, что позволило не только противнику затащить меня глубже, но мне — сложить быструю печать.
Портал открылся чуть правее, и чтобы нырнуть в него, пришлось перехватить меч в свободную руку и ударить наотмашь косой ветра. Понятно, что удар — слабо сказано, однако этого хватило, чтобы сменить траекторию и нырнуть в портал, а оттуда оказаться в нескольких метрах над озером.
Понимая, к чему это приведет, руки моментально отпустили меня, а вот змее повезло меньше — портал захлопнулся, а она так и не успела нырнуть обратно. Ее голова глухо плюхнулась в воду. Еще до того, как я успела приземлиться, но как раз в тот момент, когда из глубины на меня понеслось что-то.
Лезвие меча пронеслось в сантиметре от лица — едва успела отклониться. Если так и будет продолжаться, меня точно утопят. Пусть стихия молнии и давалась труднее контроля над ветром, я сложила печать: хлопок, обезьяна — и, сконцентрировав чакру в ступнях и мече, ударила зарядом по воде. Мелкие искрящиеся полосы разлетелись над водоемом, вспарывали верхние слои. Несильная атака, но этого хватило, чтобы заставить противника выскочить наружу.
Радоваться рано, настоящая схватка только начиналась. Об этом догадалась, чуть не угодив под лезвие кусанаги. Орочимару двигался невероятно быстро, едва поспевала за его движениями, отчего больше приходилось защищаться, а не нападать. Легкие судорожно сжимались и расширялись, затягивая воздух. Несмотря на довольно активный год, я быстро теряла контроль над чакрой, особенно когда злилась. А сейчас меня раздирало от гнева.
Перехватив удар мечом, слушая скрежет металла о металл над самым ухом, использовала волну ветра. Сорвавшись с лезвия меча, она позволила чуть оттолкнуть противника и отпрянуть.
Приняв оборонительную позицию, тяжело выдохнула.
— Неплохо, — подметил Орочимару, улыбнувшись одними глазами. — Твои тренировки с Саске-куном не прошли даром.
— Интересная интерпретация слова «тренировка», когда тебя пытаются убить.
— Так, может, прекратишь себя сдерживать? Даю последний шанс, Мэйкум.
Какой смысл срывать все рычаги сдерживания? Чтобы удовлетворить чье-то эго? Как же просто мне было сидеть дома и рассуждать о бессмертии и желать больших возможностей, ничем не рискуя. А когда запахло жаренным, так сразу поджала хвост. Сколь же трудно принять, наконец, мысль, что я вовсе не бессмертна…
— Ответ остается прежним.
— Упрямая.
Сцепившись взглядом с мужчиной, запоздало осознала ошибку. На меня нахлынула подавляющая волна страха, от которой свело мышцы. Уловила краем глаза движение под собой, прыгнула вверх, но упущенный миг и нецелесообразный расход чакры не позволили избежать западни. Змеи моментально обвили мое тело и ноги, руки развели в стороны и стиснули в кольца с такой силой, что невольно вырвался стон.