— Но ведь… что с тобой?!
— Ее глаза, приглядись, — заметил Хаято, — она под действием гендзюцу.
— Как же так… тетя, прошу, остановись! Это же мы!
Он смотрел на меня едва ли не со слезами на глазах. Но почему-то в них также блестела радость. Радость и отчаяние. Любопытное сочетание. Жаль, что интересовало меня другое.
— Вы собираетесь уничтожить древо? — спросила я.
Мой вопрос заставил их растеряться. На мгновение. Хаято нахмурился, вернул серьезный вид и, выдохнув, выпрямился. Его левую руку лишила былой подвижности рана, полученная в бою, но он будто и не обращал на это внимания.
— Мэйкум, ты под действием иллюзии. И я сделаю все, чтобы спасти тебя. В этот раз — все.
Понятно. Значит, сдаваться не намерены.
— Стихия молнии: райгэки.
Тигр, змея, собака — сложив печати, вытащила из земли меч, на который с руки перебросился свет электричества. Сила пылала, бурлила во мне, я слышала каждое ее движение и пульсацию. Она перерастала в шепот. Который отчего-то становился все навязчивее и навязчивее.
В кровавом тумане стали мелькать фиолетовые всполохи. Не суть, всего лишь помехи.
Перехватив удобнее меч, сорвалась с места и кинулась в атаку. Благодаря сендзюцу преодолела расстояние за долю секунды и, оказавшись в метре от Хаято, занесла руку для атаки. В его глазах, помимо удивления и страха, отразился свет бушующей стихии. Лезвие дернулось вперед. Но от неожиданного болезненного спазма, пробившего все тело, я замерла за миг до удара. Кончик острия застыл в сантиметрах от лица Хаято, стрекочущие разряды едва не задевали его кожу. Ошеломленный и тем, что едва не погиб, и столь же внезапной остановкой, он, тем не менее, пришел в себя и отступил. Каору последовал за ним.
Все вновь погрузилось в красный туман, а затем вспыхнуло фиолетовым пламенем. Завеса спала, растворилась, как и вспышки молний, на короткий миг я увидела поле боя таким, какое оно есть: темное от ночи, зеленеющее под бледной луной, устеленное трупами. Но власть иллюзии вернулась быстро, только тело до сих пор сковывал болезненный спазм — мышцы свело, я едва могла шевелиться. А боль исходила от плеча, от проклятой метки.
«Достаточно», — пусть голос и раздался в голове, я абсолютно четко уловила направление и обернулась.
Красная дымка хорошо смогла затуманить мой разум, и, признаться, я ничуть не удивилась, увидев Орочимару. Все происходило будто во сне, и его образ не отличался от других. Он ведь как никак мертв. Остаткам его чакры и сознания в проклятой печати не удастся отвлечь меня от цели. И даже если мужчина каким-то чудом возродился, это не играет никакого значения: если он угрожает древу бога, остается лишь вернуть его на тот свет.
— Ты… что?
В голове на секунду прояснилось. С болью от пульсации проклятой печати на мгновение красный туман ослаб, и осознание, что на поле боя появился Орочимару, ввергло в ступор. Как? Какого?.. Мне показалось? Нет, он реален. Но разве это имеет значение, если в приоритете защита древа?
И почему я так желаю защитить какое-то дерево?
Застонав, схватилась за голову свободной рукой. Из груди вырывались нечеловеческие звуки, будто из болотной трясины завывал призрак. Знакомая борьба энергетических потоков смешала мысли, стало больно. Знакомое чувство, сколько же раз я его испытывала. Чакра не успокаивалась, как бы я ни пыталась сосредоточиться, сфокусироваться. Да что же такое?!
Потерявшись в ощущениях, закричала и выбросила волну чакры в окружающий мир, надеясь ослабить давление. Не получилось, сделала лишь хуже. Сопротивляясь красному туману и инородной чакре, лишь разожгла огонь внутри. Скривившись, упала на колени, выронила меч. Голова шла кругом, еще немного, и кровь хлынет из ушей и глаз.
— Может, убьем ее, пока есть возможность?..
— Суйгетсу, будешь говорить под руку, я тебя убью.
Голоса привлекли внимание. Пусть красная пелена ослепляла, силуэты все же видны, а, значит, я могу до них добраться. Один из них складывал печати, что испугало меня. Нужно атаковать! Вот только правая рука сжимала пустоту. Я пропустила вздох, отвернулась в поисках меча, и этого мига хватило, чтобы противник оказался буквально перед носом.
Твою мать! Ничего не успела сделать, его рука легла на лоб и крепко вцепилась пальцами в голову.
— Развейся!
По голове будто ударили бревном, вышибив с красным туманом и понимание происходящего. Чужеродная чакра, околдовавшая меня гендзюцу, рассеялась, тело ослабло и повалилось вперед. Но не упало, меня удержали за плечи, хотя состояние требовало упасть и забыться. Голова тяжелая, как после похмелья, ни одной состоятельной мысли и понимания.
Растерев глаза, в которые будто песок насыпали, я чуть отодвинулась и попыталась прийти в себя. Пока что понимаю, что сидеть на коленях на битых камнях не очень приятно. Только эта мелочь отошла на задний план, когда я подняла взгляд и увидела перед собой Орочимару.
Не сказать, что удивлена. Учитывая вакуум в голове от ментальной атаки, первая сознательная мысль промелькнула в контексте «так, интересно». Но когда слух стал улавливать грохот окружающей битвы, а нос обжог запах пыли и крови, постепенно приходило понимание ситуации. Как мы с Риндзином попали под контроль парня с шаринганом. А дальше все погрузилось в красный туман.
Честно говоря, продолжай я размышлять в том же ключе, за сердце бы схватилась от понимания, что напала на родных и едва их не убила. Но учитывая, что моим вниманием полностью овладел Орочимару, мысли скатывались в другом направлении. По мере того, как проходило время, а я все продолжала молчаливо смотреть на мужчину и не подавала признаки жизни, застыла как истукан, не трудно догадаться о моем состоянии. В шоке ли я? Это мало назвать шоком.
— Так, — вздохнул мужчина, отпустив меня и чуть отстранившись, — пока ты не…
— КАКОГО ХУ?!..
Рука дернулась автоматически, влепив мужчине не сказать, что звонкую, но определенно мощную пощечину. Крика мне было мало, но, выразив смесь удивления и гнева, я завалилась назад, не удержав равновесие. Эмоции хлынули с таким напором, что мне едва удавалось сдерживать их. Выражение лица менялось им под стать, грудь драло от жгучей обиды, злости, радости, но мне просто хотелось закричать и расплакаться. Просто потому что.
Вцепившись в волосы правой рукой, попыталась болью успокоить себя, да ничего не вышло. Разрываясь между желанием повторно ударить Орочимару и прикоснуться к нему, удостовериться, что он не распадется в прах, я обессиленно выдохнула. Хорошо хоть на шею ему не бросилась, это было бы как-то чересчур… позорно для моего статуса. Статуса, да, нашла слово.
— Успокоилась? — коснувшись покрасневшей щеки, Орочимару хитро улыбнулся. — Ну, как минимум пришла в себя.
— Как ты?.. тебя же убили.
— К сожалению. Но все же мне удалось выжить.
Он протянул руку, помогая подняться. Я с сомнением посмотрела на нее, и тем не менее приняла помощь. Боялась, что едва коснусь и она рассыплется, как гендзюцу. Но нет, Орочимару никуда не делся. И чего это он руку подает? Может, все же, подстава какая-то?
— Ты чего?
— Ну… ты просто руку мне подал, — чуть сильнее сжав его пальцы, удостоверилась, что не иллюзия. Подняла на мужчину крайне подозрительный взгляд. — Как ты ожил?
— Можно отблагодарить Саске-куна. Техника высвобождения зла сработала на проклятой печати одной из моих бывших учениц.
Ответила я не сразу. Даже цокнула от негодования.
— То есть тебя воскресил убивший тебя Саске из проклятой печати какой-то там твоей бывшей?
— Ученицы.
Проигнорировав уточнение, спросила:
— Чисто гипотетически, если такое провернуть с моей проклятой печатью, то вас станет двое что ли?
Я все еще в шоке.
Отвлечься от кишащих тараканами мыслей я смогла, увидев знакомую фигуру. Неожиданная встреча не столько порадовала, сколько удивила.
— Карин!? А… что? Что ты так смотришь?
Смятение вкупе с едва скрываемым ехидным удивлением отразилось не только на лице Карин. Незнакомца рядом с ней одолевали схожие эмоции, хотя он был больше озадачен происходящим. Я попыталась сложить два и два, смекнув, что не каждый день кто-то с криками награждает Орочимару прилюдно пощечиной.
Что ж. Неловко получилось.
— И что у тебя за плебейский наряд? — спросила я, отходя от темы.
— Как сказать, карцер Конохи — то еще место, — поправив очки, подметила девушка.
— Прям разочаровываешь, Карин, — усмехнувшись, подметил светловолосый парень. — Ради приличной одежды могла бы лучше обслужить местную стражу, тебе ли не знать, надзирателю, как… — завершить он не успел, его голова разлетелась брызгами воды под кулаком Карин.
Любопытная компания.
Конфуз постепенно проходил, оставляя лишь легкую радость и волнение, если не брать в расчет боль от буйства чакры. Рука потянулась к проклятой печати, которая продолжала пульсировать, но не обдавала огнем. Значит, благодаря ей Орочимару удалось достучаться до моего сознания сквозь гендзюцу. Хоть какой-то толк от непрошеного пассажира.
Только вопросы все еще остались.
— И все же… — отступив от Орочимару, я не стала скрывать недоумение. — Саске убил тебя, и хотел убить меня.
— Можно сказать, я пересмотрел некоторые взгляды на жизнь. Такое случается, когда тебя убивают.
— Ну да, мне ли не знать, — тихо съязвила я.
— Он мой ученик, бывший ученик, Мэйкум, и мне интересно посмотреть на его прогресс. Я бы и не пошел сюда, в гущу событий, если бы не он.
Следовать за человеком, который убил тебя, только ради веры в его потенциал и гений? Ха-ха, Мэйкум, никого не напоминает? Честно говоря, от Саске веяло угрозой, его мотивы мне никогда не были понятны, поэтому, простите, но принимать объяснения Орочимару я не собиралась. Но об этом позже.
— Мэйкум!
Голос Хаято отвлек от мрачных мыслей, я рефлекторно обернулась, но едва увидев побитого мужчину, зажалась. Твою мать, я его чуть не убила. Его под руку поддерживал Хидеки, выглядел не лучше, но не такой развалиной, надо признать. Возраст давал преимущество.