Он поддержал и посадил ее, потом просунул руку под ее волосы и нащупал пульс на шее. Пульс был медленный и ровный.
Он зажег другую спичку и увидел, что зрачок ее сократился. Но это было произвольное сокращение: взгляд ее не был сфокусирован даже, когда он поднес спичку к самому ее лицу, так что кожа ее порозовела. Она была жива, но без сознания. Черт, это было еще хуже, и он знал это. Она была в кататоническом шоке.
Вторая спичка обожгла ему пальцы. Он выбросил ее.
— Билл, мне не нравится шум воды, — сказал Бен. — Думаю, нам надо поскорее выбираться отсюда.
— Как мы сделаем это без Эдди? — пробормотал Ричи.
— Мы сможем, — сказала Бев. — Билл, Бен прав. Нам нужно выбираться.
— Я возьму ее.
— Конечно. Но мы должны идти прямо сейчас.
— Куда?
— Ты должен знать, — сказала Беверли мягко. — Ты убил Его.
И ты узнаешь, Билл.
Он поднял Одру, как поднимал Ричи, и вернулся к остальным. Ощущение того, что она у него на руках, не успокаивало и мучило, потому что она была как дышащая восковая кукла.
— Куда идти, Билл? — спросил Бен.
— Я ннне…
(ты знаешь, ты убил Его, и ты узнаешь)
— Ладно, пойдемте, — сказал Билл. — Посмотрим, сможем ли мы найти дорогу назад. Беверли, возьми это, — и он отдал ей спички.
— А как с Эдди? — спросила она. — Мы должны вынести его.
— Кккак это ссделать? — спросил Билл. — Беверли, это место разрушается.
— Мы должны вынести его отсюда, парни, — сказал Ричи.
— Давай, Бен.
Они вдвоем умудрились поднять тело Эдди. Беверли осветила им путь к волшебной дверце. Билл пронес Одру, осторожно подняв ее с пола. Ричи и Бен вынесли Эдди.
— Положите его, — сказала Беверли, — он может остаться здесь.
— Здесь слишком темно, — всхлипнул Ричи. — Ты знаешь… слишком темно… Эд… он…
— Нет, все в порядке, — сказал Бен. — Может быть, здесь он и должен остаться. Я думаю, это так.
Они положили Эдди, и Ричи поцеловал его в щеку. Потом он слепо посмотрел на Бена.
— Ты уверен?
— Да. Пошли, Ричи.
Ричи встал и повернулся к двери.
— Проклятая сука! — внезапно крикнул он и пнул ногой в дверь. Дверь захлопнулась со звуком чак.
— Зачем ты это сделал? — спросила Беверли.
— Не знаю, — сказал Ричи, но он знал. Он посмотрел на дверь через плечо, пока горела спичка, которую держала Беверли.
— Билл, отметка на двери…
— Что с ней? — спросил Билл. Ричи сказал:
— Она исчезла.
Дерри, 10.30 утра
Стеклянный коридор, соединяющий взрослую библиотеку с детской, неожиданно взорвался одной ослепительной вспышкой света. Стекло разлетелось в виде зонтика, распадаясь от напряжения, покрывая деревья, которыми была засажена площадка около библиотеки. От такого сильного удара могли быть и раненые и убитые, но там никого не было — ни внутри, ни снаружи. В этот день библиотека вообще не открывалась. Туннель, которым так восхищался Бен, когда был мальчишкой, никогда больше не восстановится: в Дерри и так было столько разрушений, и казалось, что проще оставить библиотеки в отдельных зданиях. И через какое-то время никто в Городском Совете даже не мог вспомнить, для чего нужен был этот стеклянный коридор. Возможно, только Бен мог бы действительно рассказать им, как это было, когда стоишь спокойным зимним вечером, из носа течет, руки в варежках немеют от мороза, и смотришь, как люди ходят взад и вперед внутри, проходя сквозь зиму без пальто, окруженные светом. Он мог бы рассказать им… но вряд ли это было то, о чем разговаривают и что обсуждают на Городском Совете, — как ты стоял в темноте и учился любить свет. Вот как это могло быть, факты были таковы: стеклянный коридор взорвался без видимых причин, никто не пострадал (что само по себе было счастьем, потому что от этого утреннего урагана было 67 убитых и больше трехсот двадцати раненых), и он никогда не был восстановлен. После 31 мая 1985 года, если вы хотели перейти из детской библиотеки во взрослую, вам нужно было выйти на улицу, а если было холодно или шел дождь, или снег, приходилось надевать пальто.
Выход, 10.54 утра, 31 мая 1985 года
— Подождите, — попросил Билл. — Дайте мне подумать… отдохните.
— Давай я тебе помогу нести ее, — снова сказал Ричи. Они оставили Эдди в логовище Его, и никто не хотел об этом говорить. Но Эдди был мертв, а Одра все еще жива, по крайней мере, физически.
— Я сам, — сказал Билл, едва переводя дыхание.
— Идиот. Заработаешь себе сердечный приступ. Давай я помогу, Большой Билл.
— Как твоя гголова?
— Болит, — сказал Ричи. — Не уходи от разговора. С облегчением Билл отдал ее Ричи. Могло быть и хуже. Одра была высокой, и нормальный ее вес был 180 фунтов. Но роль, которую она должна была играть в «Комнате на чердаке», роль молодой женщины, ставшей заложницей психа, считавшего себя политическим террористом, предполагала, что Фрэдди Файерстоун сначала снимет все эпизоды на чердаке. Поэтому Одра села на строгую диету: вареное мясо птицы, прессованный творог, рыба — и потеряла 20 фунтов. Но все-таки после такой прогулки в темноте с Одрой на руках (полмили или три четверти мили, кто знает) ее сто двадцать фунтов показались двумястами.
— Ссспасибо, парень, — сказал он.
— Не стоит. Ты следующий, Соломенная Голова.
— Би-би, Ричи, — сказал Бен, и Билл нехотя улыбнулся. Это была усталая улыбка и улыбался он недолго, но лучше меньше, чем ничего.
— Куда, Билл? — спросила Беверли. — Звуки воды громче, чем раньше. Мы можем здесь и утонуть.
— Прямо вперед, потом налево, — сказал Билл. — Может быть, попробуем пойти немного быстрее.
Они шли еще четверть часа. Билл изучал все повороты. Шум воды продолжал нарастать, пока не стало казаться, что вода окружает их со всех сторон. Билл на ощупь искал путь, одной рукой дотрагиваясь до влажных кирпичных стен, и внезапно вода потекла у него под ногами. Ручей был мелкий и быстрый.
— Давай мне Одру, — сказал он Бену, который громко пыхтел.
— Сейчас вверх по ручью.
Бен осторожно передал ее Биллу, который положил ее на плечо, как пожарник. Если бы она только запротестовала… задвигалась… сделала что-нибудь.
— Как там у нас со спичками, Бев?
— Немного, штук шесть, наверное. Билл… ты знаешь, куда идешь?
— Думаю, что знаю, — сказал он. — Пошли!
Они последовали за ним за угол. Вода плескалась у Билла под ногами, доходя до лодыжек, а потом до колен, а потом до бедер. Шум воды превратился в рев. Туннель, по которому они шли, постоянно колебался. С минуту Билл думал, что ручей течет слишком сильно и им трудно идти против течения, но потом они прошли отводную трубу, которая наполняла их туннель огромным потоком воды, и он удивился, что вода покрыта белыми барашками, хотя поток воды ослабевает, но становится все глубже и глубже. Это…
Я видел, как вода поступает из трубы, видел!
— Эй! — закричал он. — Парни, вы что-нибудь вввидите?
— За последние пятнадцать минут стало светлее! — прокричала Беверли в ответ. — Где мы, Билл? Ты знаешь?
— Я думал, что знаю, — почти сказал он.
— Нет, пошли дальше!
Он полагал, что они приближаются к забетонированной части Кендускеага, которая называется Канал… та часть, которая идет под окраиной города и называется Бассей-парк. Здесь внизу был свет, но под городом в Канале не могло быть света. Но он продолжал также светить.
У Билла начались серьезные проблемы с Одрой. Но не из-за течения, а из-за глубины. Очень скоро она у меня поплывет, подумал он. Он видел Бена слева от себя, а справа Беверли, а немного повернув голову, он смог видеть Ричи, который шел следом за Беном. Идти становилось очень трудно. Дно туннеля было засыпано какими-то обломками кирпичами, как он чувствовал. А прямо впереди что-то торчало из воды, как нос корабля, который тонет.
Бен шел к этому предмету, дрожа от холодной воды. В лицо ему ударилась коробка с сигарами. Он оттолкнул ее от себя и схватился за предмет, торчащий из воды. Он вытаращил глаза. Это оказалась большая вывеска. Он смог прочитать буквы: Ал и внизу Буд…
И внезапно он понял.
— Билл! Ричи! Бев! — он смеялся от изумления.
— Что это, Бен? — прокричала Беверли.
Схватив обеими руками, Бен потащил ее назад. Раздался скребущий звук — это вывеска скребла по стене туннеля. Сейчас они могли прочитать: «АЛАДДИ», а внизу: «НАЗАД В БУДУЩЕЕ».
— Это шатер от «Аладдина», — сказал Ричи. — Как…
— Улица провалилась, — прошептал Билл. Он широко открыл глаза от удивления. Он смотрел в туннель. Свет впереди становился ярче.
— Что, Билл?
— Что там, черт подери, случилось?
— Билл, Билл, что?
— Все эти канализационные трубы, — зло сказал Билл. — Все эти старые трубы! Здесь был колодец, но сейчас, я думаю…
Он снова стал барахтаться, продвигаясь вперед, поддерживая вверх Одру. Бен, Бев и Ричи — рядом с ним. Через пять минут Билл посмотрел вверх и увидел синее небо. Он смотрел сквозь трещину в туннеле, трещину, которая уходила больше чем на 70 футов от того места, где он стоял. Вода перемежалась маленькими островками и архипелагами — груды кирпичей, задний бампер «плимута», наполценный водой, шест из парка, прислонившийся к стене, как пьяница; красный флаг для нарушителей поднят.
Идти было почти невозможно — из-за мини-гор, которые образовались по непонятным причинам, грозя сломать им ноги. Вода текла уже у них под мышками.
Сейчас здесь потише, — подумал Билл. — Но если бы мы были здесь часа два тому назад, я думаю, мы бы расстались с жизнью.
— Что же это, черт побери, Большой Билл? — спросил Ричи. Он стоял слева от Билла, лицо его сморщилось от удивления, когда он посмотрел вверх на дыру в крыше туннеля. Только это не крыша туннеля, — подумал Билл. — Это Мейн-стрит, по крайней мере была когда-то Мейн-стрит.