— Не пойдет, — сказал Билл, но остановился, аккуратно положил велосипед на край газона перед теологическим училищем. Мальчики сели на каменные ступени подножия викторианского строения.
— Ну и день, — сказал Билл мрачно. Под глазами у него были темные круги, лицо бледное. — Ты бы лучше позвонил домой своей маме, что мы скоро придем, чтобы твои знали.
— Хорошо. Послушай, Билл, — Ричи немного помолчал, думая о матери Бена и вообще о том, что рассказывал Стэн. Что-то шевельнулось у него в голове, что-то связанное с памятником Полу Баниану в центре города. Но это было лишь воображение. Он стряхнул эти навязчивые мысли и начал:
— Что ты скажешь насчет того, чтобы пойти к тебе домой? Взглянуть на комнату Джорджа. Хочется посмотреть на ту фотографию.
Билл посмотрел на Ричи с удивлением. Он хотел что-то сказать, но не смог, так сильно был потрясен. Ричи сказал:
— Ты же слышал рассказ Эдди и Бена. Ты веришь в то, что они рассказывали? Они сомневаются, может быть, им все это показалось.
— Точно. Я тоже так думаю. Все дети, которых убили в этих местах, могли бы кое-что рассказать. Единственная разница между Эдди и Беном и теми ребятами — это то, что они не попались.
Ричи не думал, что Билл так это воспримет.
— Давай займемся этим, дружище Билл. Похоже, что этот парень в клоунской одежде убивает детей. Не знаю, зачем он это делает. Наверное, никто этого не знает, правда?
— М-да…
— Почти то же самое делает Джокер в книжонке Бэтмона, — Ричи возбудился от того, что сказал это вслух. Интересно, сумел ли он внятно донести свою мысль, дать понять, что он хочет видеть ту комнату и ту фотографию. В конце концов не в этом дело. Можно просто посмотреть в глаза Биллу.
— А где эта фотография? И что ты на этот счет думаешь, Билл?
Тихо, не глядя на Ричи, Билл сказал, что, по его мнению, это как-то связано с уликами.
— Я думаю, что это был призрак Джорджа.
— На фотографии — призрак?
Билл кивнул. Ричи подумал немного. Мысль о призраке совсем не пугала его. Он был уверен, что такое бывает. Его родители были методистами. Они ходили в церковь каждое воскресенье, а он ходил на собрания молодых методистов. Он уже довольно прилично знал Библию. А в ней говорилось о призраках. По Библии, сам Бог был призраком, на одну треть призраком. Кроме того, в Библии говорится о бесах, например, Иисус изгнал их из одного парня. Так что ничего страшного. Когда Иисус спросил парня, в котором были бесы, как его зовут, бесы ответили и еще сказали, что он должен вступить в Иностранный легион или что-то в этом духе.
В Библии обо всем этом говорится лучше, чем в комиксах. Люди загоняют себя в кипящее масло или вешаются, ведут себя, как Иуда Искариот, есть рассказ о том, как злой царь Ахаз упал с башни, а собаки прибежали лизать его кровь, говорится там о массовом убийстве младенцев, которое было и при рождении Моисея, и при рождении Христа, о людях, которые выходили из могил и поднимались в воздух, о солдатах, которые заколдовали стены, о пророках, которые видели будущее и побеждали чудовищ. Это все есть в Библии, и каждое слово — чистая правда, — так сказал почтенный Коейг, так говорят и в семье Ричи, да и сам Ричи так считает. Он очень хотел принять участие в объяснении того, о чем рассказал Билл. Его беспокоила логика всего этого.
— Но ты сказал, что испугался. Почему же призрак Джорджа испугал тебя, Билл?
Билл облизнул руку и вытер ее. Она слегка дрожала.
— Он, наверное, хочет свести меня с ума. За ттто, что его ууубили. Эттто из-за ммменя. Я его пппослал. — Он был не в состоянии говорить больше, он просто поднял руки.
Ричи кивнул в знак того, что понимает, о чем идет речь… но не согласился с Биллом.
— Думаю, что это не так, — сказал он. — Если бы ты толкнул его в спину или выстрелил в него, тогда другое дело. Или, допустим, ты бы дал ему поиграть с заряженным ружьем своего отца. Но это не было ружье. Просто бумажный кораблик. Ты же не хотел ему ничего плохого. — Ричи поднял палец, желая показать, что Билл ни в чем не виновен. — Ты ведь просто хотел, чтобы он поразвлекался, правда?
Билл напряженно думал. То, что сказал Ричи, впервые за многие месяцы принесло ему некоторое облегчение. Но что-то в нем протестовало против того, чтобы принять такую версию. «Нет, ты виноват!» — говорило что-то в нем. Поэтому он мог только частично согласиться с Ричи. Если Ричи прав, то откуда же это холодное место на кровати между его матерью и отцом? Если это так, то почему за ужином никто не произносит ни слова и слышны только звуки вилок и ножей?
Ему казалось, что он сам — призрак, он разговаривал, двигался, но его никто не видел и не слышал, что-то было в нем нереальное.
Конечно, ему не нравилась мысль, что он виноват, но другие объяснения были и того хуже; получалось, что все внимание и любовь, которую его родители проявляли по отношению к нему прежде, было результатом того, что рядом находился Джордж. А когда не стало Джорджа, на его долю ничего не осталось. И все это произошло случайно, без всяких причин. И если вы прислушаетесь к тому, что происходит за той дверью, то услышите, что там, за дверью, слышен шум ветра безумия.
Вспомнив все происшедшее, все, что он чувствовал и сказал в день смерти Джорджа, Билл подумал, что Ричи, возможно, и прав, хотя что-то в нем противилось этой мысли. Конечно, он не был идеальным старшим братом для Джорджа, они и дрались, и ссорились довольно часто. Возможно, что и в тот день они подрались.
Хотя нет. Драк не было. Но у Билла было нехорошо на душе оттого, что они с Джорджем в тот день сильно поссорились. Он спал, бредил… вдруг ему представилась черепаха — такое маленькое смешное животное. Он точно не помнил, от чего проснулся, кажется, от того, что прекратился дождь. Джордж что-то жалостно бормотал в гостиной. Он спросил у Джорджа, что случилось. Джордж вошел и сказал, что он пытается сделать кораблик из бумаги по описанию в книге, но у него ничего не получилось. Билл велел Джорджу принести книгу. Теперь, сидя рядом с Ричи на ступеньках семинарии, он вспомнил, как радостно заблестели глаза Джорджа, когда кораблик получился, он тогда и сам обрадовался. Но раз он это сделал, значит, он был дерьмом, прямым виновником. Короче, он дал почувствовать Джорджу, что он — старший брат.
Этот кораблик и убил Джорджа, но Ричи прав, он же не давал Джорджу играть заряженным ружьем. Он ведь не знал, что произойдет из-за этого кораблика, какие несчастья посыпятся. И Билл сразу почувствовал себя лучше.
Он открыл было рот, чтобы сказать об этом Ричи, но вместо этого разрыдался.
Ричи, встревоженный, обнял Билла за плечи, предварительно оглянувшись, нет ли кого-нибудь поблизости, кто мог бы принять их за педерастов.
— Все в порядке, Билл, все в порядке, правда. Пошли. Прекрати реветь.
— Я ведь нене хххотел, чтобы он погиб! — рыдал Билл. — Я совсем не хотел этого!
— Господи! Билли, я знаю, что ты не хотел. Если бы ты хотел, то столкнул бы его с лестницы, или еще что-нибудь сделал, — Ричи неуклюже потрепал его по плечу. — Пойдем, приятель, а то ты ревешь, как дитя малое.
Понемногу Билл успокоился. Он все еще испытывал боль, но то была как бы боль после прорвавшегося нарыва: гной вытек, и дело идет на поправку.
— Я ннне хххотел, чтобы он пппогиб, — повторял Билл. — Но смотри, никому не говори, что я ревел, а то дам в нос.
— Не скажу, не беспокойся, — сказал Ричи. — Это же был твой брат. Господи. Если бы мой брат погиб, я бы оттяпал себе голову.
— Но у тебя нет бббрата.
— Нет, но если был бы.
— Ты бы действительно так поступил?
— Конечно, — сказал Ричи и с опаской посмотрел на Билла: как бы он, чего доброго, такого не сделал. Билл тер свои красные глаза, и Ричи испугался, что он решится на это. — Я просто хотел сказать, что не понимаю, почему Джордж проделывает с тобой такие шутки. Может быть, эта фотография хочет что-то сказать не тебе, а другому — клоуну.
— Ммможет бббыть, Джордж ннне зззнает… Ммможет ббыть, он думает…
Ричи понял, что хочет сказать Билл, и махнул рукой.
— Билл, дружище, ты же знаешь, как люди к тебе относятся, — он говорил наставническим тоном, тоном учителя, отвергающего завиральные идеи неотесанных мужиков. — В Библии говорится: «Даже если сейчас мы плохо видим, глядя на отражением зеркале, то после смерти мы все увидим, как через окно». Это Первое или Второе Послание вавилонянам. Я точно не помню где. Это значит…
— Я понял, что этттто зззначит, — сказал Билл.
— Что ты сказал?
— А?
— Пойдем в комнату и посмотрим. Может, мы получим какой-нибудь намек на то, кто убивает детей.
— Я боюсь.
— Я тоже, — сказал Ричи, думая, что нужно сказать что-то, чтобы заставить Билла сдвинуться с места. Он повернулся и увидел, что Билл позеленел от ужаса.
Ребята прошли в дом Денбро незаметно, как призраки. Отец Билла был еще на работе. Шарон Денбро была на кухне, читала там газету. По запаху во всем доме было понятно, что на ужин приготовлена рыба. Ричи позвонил к себе домой, чтобы мама знала, что он жив. Он у Билла.
— Кто там? — спросила миссис Денбро, когда Ричи положил трубку на рычаг. Они виновато посмотрели друг на друга. Потом Вилл сказал:
— Мама, это я и Рррр…
— Ричи Тозиер, мадам, — добавил Ричи.
— Привет, Ричи, — ответила миссис Денбро. — Оставайся поужинать с нами!
— Спасибо, мадам. Мама ждет меня через полчаса.
— Передай ей привет, ладно?
— Конечно, передам, мадам.
— Входи, — прошептал Билл. — Мы ненадолго.
Они поднялись по лестнице в комнату Билла. Это была чистенькая мальчишечья комната, видно было, что матери она не доставляет больших хлопот, связанных с уборкой. Полки были забиты книгами, среди них было много комиксов. Пожалуй, комиксов было больше всего да плюс несколько моделей и игрушек. Стояла еще пишущая машинка старой марки «Ундервуд». Родители подарили ему эту машинку на Рождество два года назад. Он иногда писал рассказы и печатал на этой машинке. После смерти Джорджа он стал это делать чаще, чем раньше. Воображение отвлекало его от серьезных проблем. На полу стоял патефон, а на нем — груда одежды. Билл схватил одежду и сунул ее в ящики бюро. Затем он взял пластинки с письменного стола, посмотрел их, отобрал с полдюжины. Одну из них он поставил на патефон и включил его. Фли