Бен принялся собирать камни, к нему присоединился Ричи. Они подбирали быстро и молча. Очки Ричи все время сваливались и с легким звоном падали на усыпанную песком землю. Он рассеянно сложил их и засунул в карман.
– Зачем ты это делаешь, Ричи? – спросила Беверли. Ее голос прозвучал тонко и слишком натянуто.
– Не знаю, детка, – сказал Ричи, продолжая собирать камни.
– Беверли, может быть, тебе лучше, э-э, на некоторое время вернуться на свалку? – сказал Бен. В руках у него были камни.
– К чертям собачьим, – сказала она. – К чертям собачьим, Бен Хэнском, – Она наклонилась и начала тоже собирать камни.
Стэн задумчиво посмотрел на них. Они собирали камни как фермеры-лунатики. Губы их были сжаты в тонкую упрямую линию.
Эдди почувствовал знакомое напряжение, его горло начинало сжиматься.
Не сейчас, черт бы тебя побрал, -неожиданно подумал он. – Не сейчас, когда я нужен своим друзьям. Как сказал Бен, к чертям собачьим.
И тоже начал собирать камни.
9
Генри Бауэре чересчур быстро стал слишком большим, чтобы при обычных обстоятельствах быть быстрым и проворным, но сейчас обстоятельства не были обычными. Он обезумел от боли и ярости, и они придавали ему невероятную физическую силу. Сознательное мышление исчезло; в его мозгу творилось нечто напоминающее пожар поздним летом, когда наступают сумерки и все вокруг становится розово-красным и дымчато-серым. Майк Хэнлон действовал на него как красная тряпка на быка. Майк бежал по примитивному маршруту вдоль края карьера, так он непременно прибежит на свалку. Но мысли Генри были слишком далеко от траектории движения Майка; он продирался сквозь кустарник и заросли ежевики по прямой, не чувствуя ни уколов шипов, ни ударов гибких веток, которые хлестали его по лицу, по шее, по рукам. Единственное, что сейчас имело для него значение, – это курчавая голова ниггера, маячащая впереди. Одна из М-80 лежала у него в правой руке, в левой он сжимал деревянную спичку. Когда он поймает этого ниггера, он зажжет спичку, поднесет ее к шнуру и затолкает эту пепельницу прямо ему в штаны.
Майку был открыт только один путь – вперед, и он скорее дополз, чем добежал до края карьера. Майк скатился на дно, встал на ноги и вдруг на полпути понял, что здесь есть еще кто-то. Шестеро ребят стояли в один ряд и со странным выражением следили за происходящим. Только потом, когда у него была возможность разобраться со своими мыслями, он понял, что ему показалось странным в их взгляде: казалось, они ждали его.
– Помоги, – с трудом произнес Майк, хромая им навстречу. Интуитивно он обратился к высокому мальчику с рыжими волосами. – Ребята... Большие ребята...
В это время в карьер влетел Генри. Он увидел еще шестерых ребят, забуксовал и остановился. На какое-то мгновение на его лице промелькнула неуверенность, и он через плечо обернулся назад. Увидев своих воинов, он, уже улыбаясь, снова посмотрел на Неудачников. Майк стоял позади Билла, тяжело дыша.
– Я знаю тебя, парень, – сказал Генри, обращаясь к Биллу. Он посмотрел на Ричи. – И тебя тоже знаю. Где твои очки, четырехглазый?
Не успел Ричи ответить, как Генри заметил Бена.
– И вы здесь, сукины дети! Еврей и толстяк! Это твоя подружка, толстяк?
Бен слегка вздрогнул.
Как раз в это время рядом с Генри остановился Питер Гордон. Подбежавший Виктор встал от Генри по другую сторону, Белч и Лось появились последними. Они встали рядом с Виктором и Питером, и теперь двумя аккуратными, почти симметричными рядами друг против друга стояли два враждебных лагеря.
Когда Генри заговорил, он дышал часто и тяжело, и это придавало ему еще большее сходство с быком:
– Я могу вас так отделать, что и костей не соберете, но сегодня я вас отпускаю. Мне нужен только этот ниггер. А вы, мелкое дерьмо, брысь отсюда!
– Во-во! – поддакнул Белч.
– Он убил мою собаку! – крикнул Майк пронзительным срывающимся голосом. – Он сам сказал!
– Иди сюда, – сказал Генри, – и может быть, я не стану убивать и тебя.
Майк задрожал, но не сдвинулся с места. Мягко и отчетливо Билл произнес:
– Барренс наш. А вы, ррребята, убирайтесь отттсюда. У Генри расширились глаза, как будто ему неожиданно дали пощечину.
– Ты что меня гонишь? – спросил он. – Ты, козел?
– Вввас, – сказал Билл. – Ммы ввытряхнем из вввас дддерьмо, Бббауэрс. Убирайтесь оотсюда.
– Ты, заикающийся урод, – сказал Генри. Он нагнул голову и бросился на Билла.
Билл набрал целую пригоршню камней. У всех, за исключением Майка и Беверли, которая держала в руке только один камень, тоже были полные руки. Билл, не спеша, стал бросать камни в Генри. Его броски были сильными и достаточно точными. Первый камень пролетел мимо; второй попал Генри в плечо. Если бы Билл промахнулся в третий раз, то Генри был бы совсем рядом и свалил бы его на землю. Но Билл не промахнулся. Он попал прямо в бычью голову Генри.
От неожиданной боли Генри закричал, поднял глаза.., и получил еще четыре удара: любовное послание от Ричи Тозиера попало ему в фудь; камень, брошенный Эдди, срикошетил от плеча; Стэн Урис попал ему в подбородок; и единственный камень Беверли угодил ему в живот.
Он бросил на них ошарашенный взгляд, и тут воздух наполнился свистом снарядов. Генри упал на спину, на его лице застыло то же самое недоумевающие выражение.
– Ну же, ребята, – закричал он. – Помогите мне!
– За ними, – сказал Билл низким голосом и, не дожидаясь остальных, побежал вперед.
Они бросились за ним, швыряя камнями теперь не только в Генри, но и в остальных. Приятели Генри пытались подобрать снаряды с земли, но, пока они успевали набрать достаточное количество, их засыпали градом камней. Камень, брошенный Биллом, до крови рассек скулу Питеру Гордону. Он закричал и отступил на несколько шагов, замолчал, нерешительно бросил пару камней.., и побежал. С него достаточно; такая переделка не для мальчика с Западного Бродвея.
Генри свирепо схватил пригоршню камней, но, к счастью для Неудачников, большинство из них оказалось галькой. Самый большой камень он бросил в Беверли и ранил ее в руку. Она закричала.
Бен с рычанием бросился к Генри Бауэрсу, который вовремя обернулся и заметил приближающегося Бена, но для отступления уже не осталось времени. Генри потерял равновесие – Бен весил футов сто пятьдесят или сто шестьдесят; результат не оставлял сомнений.
Нельзя сказать, что Генри просто неуклюже растянулся. Он полетел. Он приземлился на спину и забуксовал. Бен снова подбежал к нему, лишь смутно ощутив отдающую теплом боль в ухе, потому что Белч Хаггинс оцарапал ему ухо камнем размером с шарик для гольфа.
Генри, шатаясь, встал на колени. Бен подбежал к нему и сильно ударил ногой в левый бок. Генри грузно скатился на спину, полоснув взглядом по Бену.
– Будешь знать, как бросать камни в девчонок! – закричал Бен. Он не мог припомнить, чтобы когда-нибудь в жизни был в таком бешенстве. – Будешь знать...
И тут он увидел в руке Генри пламя. Генри зажег спичку. Он поднес ее к толстому шнуру М-80 и швырнул Бену в лицо. Совершенно бессознательно Бен отбил бомбу ладонью, словно воланчик бадминтонной ракеткой. М-80 полетела обратно. Генри увидел, как она приближается к нему. С расширенными от ужаса глазами он откатился в сторону. Через какую-то долю секунды бомба взорвалась, опалив ему рубашку на спине.
В следующее мгновение Лось Садлер ударил Бена, и тот упал на колени. Клацнув зубами, он прикусил язык; изо рта потекла кровь. Он изумленно сощурился. Лось приближался к нему, но не успел он дойти до стоящего на коленях Бена, как позади него оказался Билл и запустил в него камнем. Лось упал и взвыл.
– Ты меня ударил сзади, желтопузый, – заорал Лось. – Ты, грязный вонючий драчун!
Он собрался броситься на него, но Ричи присоединился к Биллу, и они вместе начали обстреливать Лося камнями. На Ричи красноречие Лося о том, как должны и как не должны вести себя желтопузые, не произвело никакого впечатления; он видел, как они впятером преследовали одного испуганного мальчишку, и не собирался строить из себя короля Артура и рыцарей Круглого стола. Один из посланных Ричи камней оцарапал Лосю кожу над левой бровью. Лось снова взвыл.
К ним присоединились подошедшие Эдди и Стэн. Вслед за ними подошла Беверли; ее рука кровоточила, но глаза горели решимостью. Кругом летели камни. Один из них попал Белчу Хаггинсу в «электрическую» косточку, и он закричал. Неуклюже приплясывая, он стал тереть локоть. Генри поднялся на ноги, его рубашка свисала на спине лохмотьями, но кожа под ней каким-то чудом оказалась нетронутой. Не успел он повернуться, как Бен Хэнском запустил ему камнем в затылок, и он снова упал на колени.
Самый большой ущерб в тот день нанес Неудачникам Виктор Крисе, отчасти оттого, что был неплохим бейсбольным питчером, но в основном, как ни парадоксально звучит, оттого, что он единственный был взволнован происходящим. С каждой минутой ему все больше хотелось поскорее убраться отсюда. В драке с камнями можно серьезно пострадать: можно размозжить кому-нибудь череп или выбить зубы или даже глаз. Но, несмотря на это, он участвовал в этой драке с самого начала, он действительно в ней участвовал. И пытался заглушить беспокойное чувство.
Благодаря своему хладнокровию он выиграл полминуты и набрал пригоршню крупных камней. Один из них он послал в Эдди, так как Неудачники перестроили свою стрелковую цепь, и попал ему в подбородок. Он с криком упал, и из раны сразу же потекла кровь. Бен обернулся к нему, но Эдди уже вставал на ноги; кровь на его мертвенно-бледной коже казалась ужасающе красной.
Виктор бросил камень в Ричи, и камень отскочил от его груди. Ричи бросил камень в Виктора. Вик легко увернулся и запустил одним из снарядов в Билла Денбро. Билл убрал голову, но недостаточно быстро – камень сильно рассек ему щеку.
Билл повернулся к Виктору. Их глаза встретились, и Виктор увидел во взгляде этого заикающегося мальчика нечто такое, что в два счета отрезвило его. Невероятно, но с его губ уже были готовы сорваться слова: «Я больше не буду».., но он ничего не сказал этому маленькому парню, не то его дружки спустили бы на него всех собак.