ностью, так это убогая прихожая с ее вонью и гнездившимися в ней тенями.
Осколки коричневого стекла в одном углу – разбитые бутылки «Рейнголда».
В другом углу, насквозь промокшем, валялся эротический журнал размером с дайджест. Женщина на обложке склонилась к стулу, юбка сзади поднята, демонстрируя верх ее чулок в сеточку и черные трусики. Бена картинка не возбуждала; не смущало его и то, что Беверли тоже видела ее. Сырость сделала кожу женщины желтой и сморщила обложку так, что на лице женщины появились морщины Ее похотливый взгляд сделался оскалом мертвой шлюхи.
(Годы спустя, когда Бен снова прокручивал это, Бев вдруг вскрикнула, испугав их всех, – они не столько слушали историю, сколько переживали ее заново. "Это была она! -закричала Бев. – Миссис Керш".) Пока Бен смотрел, молодая, но одновременно старая шлюха на обложке подмигнула ему. Она непристойным призывным жестом вильнула задом.
Как облитый ушатом воды, все еще в поту, Бен отвел взгляд.
Билл толкнул дверь слева, и они прошли за ним в сводчатую комнату, которая могла быть когда-то гостиной. Мятая пара зеленых штанов свисала с лампы под потолком. Как и подвал, эта комната показалась Бену очень большой и почти такой же длинной, как грузовой автомобиль. Слишком длинной для такого маленького дома.., каким они видели его снаружи.
О, но это было снаружи, -говорил внутри его мозга новый голос. Это был карикатурный, визгливый голос, и Бен понял с внезапной определенностью, что он слышит самого Пеннивайза. Пеннивайз разговаривал с ним по какому-то безумному внутреннему радио. – Снаружи вещи всегда кажутся меньше, чем они на самом деле, не правда ли, Бен?
– Уходи, – прошептал Бен.
Ричи повернулся и увидел его бледное, напряженное лицо.
– Ты что-то сказал?
Бен покачал головой. Голос пропал. Это было хорошо. Все-таки (снаружи) он понял. Этот дом был особым местом, своего рода станцией, одним из мест в Дерри, наверное, одним из многих, откуда Оно могло выбраться наружу. Этот вонючий прогнивший дом, где все было как-то не так. Не потому, что он казался слишком большим, – не те углы, не та перспектива Бен стоял в дверях между передней и гостиной, а другие шли от него через пространство, которое выглядело сейчас почти таким же большим, как Бассей-парк.., но когда они уходили, они, казалось, увеличивались, а не уменьшались. Казалось, пол накренился и...
Майк повернулся.
– Бен! – позвал он, и Бен увидел тревогу на его лице. – Догоняй! А то отстанешь! – Он едва мог услышать последнее слово. Оно ускользнуло, как будто заглушенное быстро идущим поездом. Внезапно испугавшись, он побежал. Дверь позади него захлопнулась с приглушенным звуком. Он закричал.., и, казалось, что-то пронеслось в воздухе прямо за ним, вздымая его рубашку и волосы. Он оглянулся назад, но там никого не было От этого ему, однако, не стало легче.
Бен догнал остальных Он тяжело дышал, почти задыхался, и поклялся бы, что пробежал по крайней мере полмили.., но когда он посмотрел назад, дальняя стена гостиной была всего лишь в десяти футах. Майк больно сжал его плечо – Ты напугал меня, приятель, – сказал он. Ричи, Стэн и Эдди вопросительно смотрели на Майка. – Он выглядел маленьким, -сказал Майк. – Как будто он был в миле отсюда.
– Билл!
Билл оглянулся.
– Мы должны держаться близко друг к другу, – задыхаясь сказал Бен. – Это место.., оно растягивается или что-то в этом роде. Мы заблудимся. Мне кажется, Оно хочет, чтобы мы заблудились. Чтобы мы разъединились.
Мгновение Билл смотрел на него, плотно сжав губы.
– Хорошо, – сказал он. – Давайте додержаться ппплотнее. Нне отставать.
Они испуганно кивнули, сбившись кучей за дверью прихожей. Рука Стэна нащупала книгу о птицах в заднем кармане. Эдди в одной руке держал ингалятор, сжимая его, разжимая и снова сжимая, как стофунтовый хиляк, пытающийся накачать свои мускулы теннисным мячом.
Билл открыл дверь, и открылся еще один, более узкий проход – передняя. Обои, изображающие гирлянды роз и эльфов в зеленых шапочках, ниспадали с вздувшейся штукатурки безобразными лохмотьями. На потолке кругами разошлись желтые водяные пятна. Ядовито-бледный свет проникал через грязное окно в конце прихожей.
Внезапно коридор, казалось, вырос в длину. Потолок поднялся и затем начал стягиваться, как какая-то таинственная ракета. Двери срослись с потолком, вытянувшись, как тянучка. Лица эльфов удлинились и стали злобными, их глаза кровоточили черными дырами.
Стэн пронзительно закричал и схватился руками за глаза.
– Эээпго ннне ннннастоящее! -закричал Билл.
– Настоящее! -закричал Стэн в ответ, закрывая глаза сжатыми кулаками. – Это настоящее. Ты знаешь, что это настоящее. Господи, я схожу с ума, это сумасшествие, сумасшествие.
– Ссссссмотри! -закричал Билл Стэну, всем им, и Бен, у которого голова шла кругом, увидел, как Билл наклонился, пригнулся и ринулся вверх. Его сжатый кулак ни обо что не ударился, абсолютно ни обо что, но раздался тяжелый стук. Куски штукатурки обвалились с того места, где больше не было никакого потолка.., а затем он появился. Проход стал опять проходом – узким, с низким потолком, но стены больше не уходили в бесконечность. Был только Билл, который смотрел на них и поглаживал свою кровоточащую руку, покрытую пылью от штукатурки. Вверху виднелась четкая метка, которую его кулак оставил в мягкой штукатурке потолка.
– Ннннне настоящее, – сказал он Стэну, всем им. – Ппросто фффальшивка. Как ммммаска на Хэллуин.
– Для тебя может быть, – сказал без выражения Стэн. Его лицо оставалось испуганным, он явно был в шоке. – Но если бы я попробовал сделать это, может быть, ничего бы не получилось. Потому что.., у тебя брат, Билл, а у меня нет никого.
Он посмотрел вокруг – сначала назад, в сторону гостиной, которая теперь как бы скрылась в плотной бурой дымке, такой густой, что они едва могли видеть дверь, через которую они входили в эту прихожую, освещенную, но все равно пугающую, все равно безумную. Эльфы кривлялись на рваных обоях под гирляндами роз. Солнце смотрело из стекол окон в конце прихожей, и Бен знал, что если они спустятся, они увидят мертвых мух.., еще разбитые стаканы.., а дальше что? Доски пола разойдутся, сбрасывая их в мертвую темноту, где пальцы-крючъя ждут, чтобы схватить их? Стэн был прав, Боже, зачем они пришли в Его логовище без ничего, кроме двух глупых серебряных шариков и рогатки?
Он видел, что паника Стэна передается от одного к другому, как огонь по траве, раздуваемой порывом ветра; паника росла в глазах Эдди, она скривила рот Бев в гримасу боли, заставила Ричи держать очки обеими руками и озираться вокруг, как будто где-то рядом прячется сам дьявол.
Они были на грани бегства; просьба Билла держаться вместе была почти позабыта. Они слышали, как паника стучится им в уши. Как будто Бен слышал мисс Дэвис, помощника библиотекаря, читающую малышам: «Кто это топ-топает по моему месту?» И он увидел их, малышей, детишек, наклонившихся вперед, их лица, спокойные и серьезные, их глаза, отражающие вечное очарование сказки: будет ли чудовище побеждено.., или оно сожрет свои жертвы?
– У меня ничего нет! – всхлипывал Стэн Урис, и он казался очень маленьким – таким маленьким, что мог проскользнуть через одну из трещин в дощатом полу прихожей, проскользнуть, как письмо. – У тебя есть брат, а у меня нет ничего!"– У тебя есть! -закричал в ответ Билл. Он схватил Стэна, и Бен подумал вдруг, что он ударит его, и взмолился про себя: «Нет, Билл, пожалуйста, ты ведь не Генри; если ты сделаешь это. Оно убьет нас всех прямо сейчас!» Но Билл не ударил Стэна. Он грубо повернул его и вырвал книжку из заднего кармана джинсов.
– Не лапай! – закричал Стэн, начиная плакать. Другие стояли ошарашенные, прижавшись друг к другу, подальше от Билла, чьи глаза, казалось, по-настоящему горят. Его лоб светился, как лампа, и он держал книгу и протягивал ее Стэну, как священник протягивает крест, чтобы изгнать вампира.
– У тебя ееесть твои пппти...
Он поднял голову вверх, сухожилия на шее вытянулись, кадык, как наконечник стрелы, вонзился в его горло. Бена наполнили страх и жалость к своему другу Биллу Денбро, но одновременно и чувство удивительного облегчения. Сомневался ли он в Билле? Разве они сомневались? Кто-нибудь из них? Билл, скажи, правда?
И так или иначе, Билл сказал.
– У тебя еесть тттвои ппптицы! Твои ппптицы!Он решительно протянул книгу Стэну. Стэн взял ее и посмотрел на Билла, не говоря ни слова. На его щеках блестели слезы. Он так сильно сжал книгу, что пальцы побелели. Билл посмотрел на него, потом на остальных.
– Ппппошли, – сказал он снова.
– Разве птицы подействуют? – спросил Стэн. Его голос был низким и хриплым.
– В водонапорной башне они же сработали, правда? – спросила его Бев, Стэн неуверенно посмотрел на нее. Ричи ударил его по плечу.
– Давай, Стэн, – сказал он. – Ты мужик или мышь?
– Я, должно быть, мужик, – с дрожью в голосе сказал Стэн и вытер слезы с лица тыльной стороной ладони. – Насколько я знаю, мыши не гадят в штаны.
Они засмеялись, и Бен мог бы поклясться, что он почувствовал, как дом отступает от них, от этого их дружного смеха. Майк повернулся.
– Та большая комната. Комната, через которую мы только что прошли. Смотрите!
Они посмотрели. Гостиная была теперь почти черной. Не было дыма или какого-либо газа; была просто чернота, сплошная чернота. Воздух лишился своего света. Чернота, казалось, накатывает и окутывает их, когда они смотрят в нее, соединяется, липнет к их лицам.
– Пппошли.
Они отвернулись от темноты и прошли в переднюю. Из нее открывались три двери, две – с грязными белыми фарфоровыми ручками, в третьей на месте ручки осталась лишь дыра. Билл взялся за первую ручку, повернул ее и распахнул дверь. Бев шла за ним по пятам, подняв рогатку.