Бегут. Кричат имя Билла. Смутно сознает, что Эдди подбегает к нему, сломанная рука его болтается, пояс от банного халата, которым Билл подвязал ее, теперь волочится по полу. Эдди вытащил свой ингалятор. Он был похож на сумасшедшего, отощавшего, вооруженного бандита с каким-то загадочным пистолетом.
Бен услышал, как Билл орет:
– Ты ууубил моего брата, сссраная СУКА!
Затем Оно встало на дыбы над Биллом, похоронив его в своей тени, Его лапы били и хватались за воздух. Бен услышал Его напряженное мяуканье, посмотрев в Его горящие злобой красные глаза.., и на мгновение действительно увидел форму позади формы: увидел огоньки, увидел бесконечное ползущее волосатое существо, которое было сделано из света и ничего более, оранжевого света, мертвого света, который насмехался над жизнью. Ритуал начался во второй раз.
Глава 22. РИТУАЛ ЧУДИ
1
В логовище, 1958 г.
Именно Билл держал их вместе, когда огромный черный Паук вылезал из своей паутины, обдавая их зловонным дыханием, от которого шевелились волосы. Стэн визжал как поросенок, карие глаза его почти вылезали из орбит, он ногтями раздирал себе щеки. Бен медленно отходил назад, пока его обширный зад не уперся в левую дверь. Он почувствовал холодный огонь, обжигающий сквозь брюки, и еще раз отступил. Ему казалось, что весь этот жуткий кошмар ему просто снится. Как бывает во сне, он вдруг обнаружил, что не может поднять руки, будто к ним привязали какой-то груз.
Глаза Ричи были прикованы к паутине. Развешенные там и сям, наполовину завернутые в шелковистую паутину, отчего казалось, что они движутся, как живые, висели гниющие, наполовину съеденные тела. Он подумал, что узнал Эдди Коркорана под самым потолком, хотя обе его ноги и одна рука были съедены.
Беверли и Майк прижались друг к другу, как Гензель и Гретель в лесу, и смотрели, парализованные ужасом, как Паук дополз до пола и направился к ним, и ужасные ломаные тени тащились рядом по стене.
Билл оглядел их, высокий тощий мальчишка в грязных заплатанных штанах, которые когда-то были белыми джинсами с отворотами. Волосы его свисали со лба, глаза горели. Он посмотрел на них, как бы прощаясь, и повернулся к Пауку. А потом, невероятно, он пошел через комнату навстречу Ему; он не бежал, просто быстро шел, согнув руки в локтях и сжав кулаки.
– Ттты ууубил мммоего бббрата!
– Нет, Билл, нет! -закричала Беверли, вырываясь из объятий Майка, бросаясь к Биллу, ее рыжие волосы развевались сзади.
– Оставь его! -кричала она Пауку. – Не трогай его! Черт побери! Беверли! -подумал Бен и тоже побежал, живот его колыхался, ноги дрожали. Он смутно предполагал, что Эдди Каспбрак бежит слева от него, держа ингалятор в здоровой руке, как пистолет.
А потом Оно вознеслось над Биллом, который был безоружен! Оно накрыло Билла своей тенью, лапы повисли в воздухе. Бен схватил Беверли за плечо, но рука его соскользнула. Она обернулась к нему, глаза ее были безумны, губы искривились.
– Помогите ему! -кричала она.
– Как? -прокричал Бен в ответ.
Он ринулся навстречу Пауку, услышал его довольное мурлыканье, заглянул в бездонные, дьявольские глаза и увидел что-то позади него; что-то гораздо худшее, чем паук, что-то безумно горячее. Его решимость поколебалась.., но ведь это Беверли просила его, Бев, и он любил ее.
– Черт побери! Оставь Билла! -пронзительно закричал он. Спустя мгновение чья-то рука ударила его по плечу так сильно, что он чуть не упал. Это был Ричи. Хотя слезы бежали у него по щекам, Ричи усмехался, как сумасшедший, углы рта, казалось, сейчас достанут до мочек ушей. Слюна текла между зубов.
– Достанем ее. Соломенная Голова! -кричал Ричи. – Чудь, это Чудь!
Ее? – тупо подумал Бен. – Почему он сказал Ее?И громко спросил:
– О'кей, Но что это? Что значит Чудь?
– Если б я знал! – завопил Ричи и побежал к Биллу в тень Его. Оно присело на задние лапы. Передние сучили по воздуху над головой Билла. А Стэн Урис, вынужденный приблизиться, несмотря на то, что каждая клеточка его мозга и тела противилась этому, Стэн увидел, что Билл прямо уставился своими голубыми глазами в нечеловеческие оранжевые глаза Его, те самые глаза, откуда исходил жуткий свет. Стен остановился, понимая, что ритуал Чуди, в чем бы он ни заключался, начался.
2
Билл в Пустоте (начало)
– Кто ты и почему пришел ко Мне?
– Я Билл Денбро. Ты знаешь, кто я есть и почему пришел сюда. Ты убила моего брата и я здесь, чтобы убить Тебя. Ты выбрала не того ребенка, сука.
– Я Вечность. Я Пожирательница Миров.
– Да? Правда? Ну тогда это твоя последняя порция, сестренка.
– У тебя нет сил; вот она сила; почувствуй ее, отродье, а потом расскажи, как ты пришел убить Вечность. Ты думаешь, что ты видишь Меня? Ты видишь лишь то, что позволяет твой умишко. Хочешь увидеть Меня? Давай! Иди сюда, отребье! Иди!
– Выброшен...
(он)
Нет, не выброшен, выстрелен, выстрелен как живая пуля, как Человек-из-Пушки-на-Луну в цирке Шрайн, который приезжает в Дерри каждый май. Его схватили и перенесли через Паучью нору.
Это только мне чудится! -кричал он сам себе. – Тело мое стоит еще там, лицом к лицу с Ним. Смелее! Это только игра воображения. Смелее! Все правильно. Стоять, стоять...
(толчок)
С ревом несясь вперед по черному хлюпающему туннелю с гнилыми, осыпающимися кирпичами, которому было пятьдесят лет, сто, тысячу, миллион миллиардов, кто знает? – разрывая мертвую тишину прошлого, которое горело то пляшущими желто-зелеными огнями, то сверкающими воздушными шарами, наполненными белым ужасным мертвящим светом, то просто глухо-черными – он летел со скоростью тысяча миль в час мимо груды костей то человеческих, то нет, и скорость его была, как у снаряда с ракетоносителем. Так он проносился по бесконечному туннелю, но не прямо вверх, а с отклонением, не к свету, а к темноте, какой-то чудовищной темноте
(его кулаки)
разрывая внешнюю темноту в совершенную черноту, которая была везде, она была космосом, вселенной, и основание этой черноты было твердым, твердым, как полированный эбонит, и он катился по ней на груди, животе и бедрах, как груз по наклонной доске. Он был на балу у вечности, и вечность эта была черной.
(в ящик почтовый)
– остановись, зачем ты говоришь это? Это тебе не поможет, глупый мальчишкаговоря, что видел привидение снова!
– остановись! он стучится ко мне в ящик почтовый, говоря, что видел привидение снова!
– прекрати, прекрати, я требую, я приказываю, чтобы ты остановился!
Ну что, не нравится?
И думая: Если я смогу сказать это вслух, не заикаясь, я смогу разрушить это наваждение.
, -Это не наваждение, ты, глупый маленький мальчик, – это вечность, Моя вечность, и ты в ней потерялся, заблудился навсегда, никогда отсюда не выберешься; ты тоже уже вечный и будешь вечно блуждать в темноте.., после того, как встретишься со мной лицом к лицу...
Но было что-то еще здесь. Билл ощущал, чувствовал, как-то по-сумасшедшему обонял чье-то огромное присутствие в темноте. Силуэт. Он чувствовал не страх, а ощущение непреодолимого благоговения; это была мощь, которая помешала, преодолела силу Его, и Билл только успел подумать бессвязно: Пожалуйста, пожалуйста, кто бы Ты ни был, вспомни, что я очень маленький...
Он рванулся навстречу и увидел, что это была огромная Черепаха, ее панцирь сиял всеми цветами радуги. Древняя голова рептилии медленно покачивалась над панцирем, и Билл почувствовал смутное недоумение видом того существа, которое вызволило его. Глаза Черепахи были добрые. Билл подумал, что это, должно быть, самое древнее существо, которое можно себе представить, гораздо старше Его, которое претендовало на вечность.
– Кто ты?
– Я Черепаха, сынок. Я создала Вселенную, но, пожалуйста, не вини меня за это; у меня болел живот.
– Помоги мне, помоги, пожалуйста!
– Я не принимаю участия в этом деле.
– Мой брат...
– На своем месте в макровселенной; энергия вечна, даже такой маленький мальчик, как ты, должен знать это.
Сейчас он летел над Черепахой, и даже на такой огромной скорости плоский панцирь Черепахи казался длящимся бесконечно. Он представил, что едет в поезде и проезжает мимо кого-то, кто идет в другом направлении, а поезд был таким длинным, что казалось невероятным, что можно остановиться и даже пойти обратно. Он все еще слышал бормотание и гудение Его, злобный визг, полный безумной ненависти. Но когда говорила Черепаха, голос Его становился пустым и бессвязным. Черепаха разговаривала в голове Билла, и он понимал, однако, что существует Нечто еще, и это Другое пребывает где-то далеко, за гранью мира. Это Другое Нечто, возможно, создало и Черепаху, которая только наблюдает, и Оно, которое только пожирает. Это Другое является силой вне вселенной, мощью за пределами любой другой мощи, автором всего, что есть.
Неожиданно до него дошло: Оно хотело выбросить его через стену в конце вселенной в какое-то другое место, (что эта старая Черепаха называла макровселенной)где я действительно живу, где Оно существует как титаническое сверкающее ядро, которое могло бы быть мельчайшей песчинкой в мозгу Другого; он, наверное, увидит Оно обнаженным, существом, не имеющим формы, разрушающим свет, и там он мог бы быть либо полностью уничтоженным, либо живущим вечно отраженной ущербной жизнью в сознании этого одержимого, бесформенного, бесконечно голодного существа.
– Пожалуйста, помогите мне, ради других...
– Ты должен помочь себе сам, сынок.
– Но как? Пожалуйста, скажите как? Как? КАК?Наконец он добрался до огромных задних ног Черепахи, у него было достаточно времени на осмотр ее грандиозной, древней плоти, он изумлялся ее тяжелыми когтями – они были странного желто-голубого цвета, и он мог видеть в них, как галактики плывут друг через Друга.