То, что мы с собой везем несерьезное количество амуниции, я решил не упоминать.
Токио в очередной раз доказал, что японцы в своей массе пренебрегают огнестрельным оружием – то, что продавалось в лавках Акихабары, заслуживало лишь брезгливого погребения на городской свалке. Местный оружейный гений пытался породить чудовищно искаженные карамультуки, цель которых, очевидно, была лишь в попытке напугать противника дизайном. Пришлось расспрашивать, уточнять, даже подкупить пару владельцев совсем уж маленьких и хиреющих лавок, чтобы те нехотя написали адрес склада, где есть импортные стволы.
За всеми этими разговорами прошло много времени, из-за чего мы были вынуждены прерваться на поиск места, где можно перекусить. Местные забегаловки отнюдь не внушали доверия, одинаково предлагая массу разнообразного неизвестного, утопленного в нежирном бульоне, поэтому, когда мы наконец-то отыскали нормальное заведение, я уже порядком озверел. Трата ценного времени, тщательно расписанного на все выходные, выводила из себя.
Именно раздражение и послужило толчком к дальнейшему развитию событий. Мы уже входили в наиболее престижное на вид заведение, как его двери распахнулись и двое дюжих откормленных японцев в серо-голубых кимоно выкинули наружу человека, влепившегося мне в грудь. Не успев удивиться тому, что устоял на ногах, я сделал шаг вперед и вбок, рефлекторно-карательным движением совмещая затылок ворона на оголовье моей трости с носом одного из серо-голубых. После удачной стыковки трости и носа, с сопровождающим ее хрустом, я хотел изящно прокрутить орудие возмездия и врезать второму неосмотрительному типу тем же местом трости по колену… но растерялся и вместо этого, просто повторил удар по вытянутому в тупом удивлении лицу. Мужики завыли как пожарная сирена, страдающая насморком, а я пошел дальше, собираясь повторить такой же фокус с лицом управляющего.
…управляющей. Посмотрев в глаза перепуганной бабы в цветастом кимоно, я развернулся и вышел. Оба не то вышибалы, не то полотера продолжали жалобно стенать, корчась на полу и держась за кровоточащее пострадавшее. Носы я им расквасил здорово, но абсолютно безвредно. Придуриваются? Да плевать. Аппетита как не бывало.
На улице меня ожидал Уокер, пристально рассматривающий лежавшее у его ног тело. Закуривая, я присоединился к столь странному занятию собственного дворецкого, и был вознагражден необычным зрелищем. Человек, которого вышвырнули из ресторана, был стар, смугл и мал ростом. Выгоревшие на солнце седые усы и бородка были покрыты пылью, как и его изношенная одежда. Длинный тонкий нос, резкие черты лица, кожа, практически обтянувшая череп… перед нами в пыли лежал потерявший сознание житель Халифата.
- Халифатец? – в замешательстве озвучил я очевидное и невероятное. Здесь? В Японии?
- Он самый, сэр, - дворецкий встал, отряхивая руки, - Этот старик выдержал длительную голодовку и сильно изможден. Будет ли с моей стороны наглостью попросить у вас дозволение позаботиться о нем?
- Англичанин желает спасти жизнь урожденцу Халифата? – поднял я бровь, пытаясь понять и осознать.
- Так точно, сэр Эмберхарт, - дворецкий кивнул даже с некоторой торжественностью, выпрямившись в струнку и игнорируя скапливающуюся вокруг нас толпу, - В молодости я заключил и выполнил военный контракт. За время службы я неоднократно наблюдал эпизоды, как люди подобные ему помогают обеим сторонам конфликта. Вытаскивают раненых с поля боя, работают посредниками и переговорщиками, помогают в медпунктах. Мне бы хотелось вернуть долг за своих товарищей. С вашего позволения, сэр.
- Договорились. Берем его с собой, - быстро решил я, здраво рассудив, что просьба уместна, дворецкие на дороге не валяются, а шанс, что выкинутый из ресторана дед представляет для меня опасность – равен нулю или около того.
Частично восточника воскресил купленный нами рамен, который дед вполне бодро ухлебал из чашки, не приходя до конца в сознание. Не удержавшись, я приобрел по миске себе с Уокером, но употребили мы их, благоразумно спрятавшись во мраке кареты. Немного утолив голод, и изрядно повеселев, я без задней мысли вскрыл один из набранных в «Пещере Дракона» сундучков, вытаскивая и спаивая пыльному старику общеукрепляющее зелье. Дорого, но не жалко, так как еще сильнее влиять на распорядок дня у меня желания не было никакого.
Закупка в оружейном магазине была до определенного момента самой спокойной частью этого дня. Я умиротворенно прикупил Уокеру прекрасный помповый дробовик и новый автоматический пистолет его предпочитаемой марки, с энтузиазмом присовокупив к оружию пару окопных ножей, почти застенчиво запрошенных дворецким. Пара пистолетов и надежный как топор немецкий автомат «Штурм-43У» для Легран должны были обеспечить нам необходимый минимум огневой мощи. Под конец я выбрал пять револьверов для Якусейсшо. Как помощнику Йошинари-сенсея, мне вменилось в обязанность просветить японцев насчет нормального оружия, чему я был только рад.
Сюрприз наступил, когда я весь в радостном предвкушении, подсчитывал количество необходимых для всего этого праздника жизни боеприпасов, выписывая цифры на листок бумаги. Потерявшись в мыслях и вспоминая, какие калибры продаются поштучно, какие на развес, а какие цинками, я внезапно понял, что мой дворецкий, завладевший вниманием продавца, зачитывает длинный список. Уокер стоял и диктовал с самым невозмутимым видом, а коренастый плотный японец мелко дрожал, потел и облизывался, кивая так часто, что это напоминало эпилепсию.
Я прислушался…
Что?!
Интерлюдия
Этот дом был совсем небольшим, хоть и двухэтажным. Снявшие его на длительный срок люди давно уже отвыкли от роскоши – они не принесли с собой ни семейных фотокарточек, обрамленных в дерево и металл, ни счастливых горшков, даже не поставили на многочисленные полочки на стенах красивую посуду. Уже почти полтора десятка лет новые хозяева довольствовались минимумом. Сейчас – отсутствовали даже они сами. В домике этим вечером находился только мальчик. Подросток.
И ему было страшно…
Таканаши Кей всхлипнул и поплотнее прижался спиной к стене, держа перед собой древко метлы. Его глаза бегали по сторонам, а уши чутко ловили любой звук.
Звук был. Шорох. Царапающий звук маленьких, быстро перебирающих лапок, чьи когти вонзаются в дерево, бумагу и камень с одинаковой эффективностью. Где? Откуда? Откуда оно появится???
Ученик «Якудзёсейшин сёудай» издал еще один хлюпающий звук и вновь завертел головой, догадавшись перехватить метлу поудобнее. На его ногах и предплечьях красовалось несколько длинных царапин, а возле щиколоток наблюдались кровоточащие следы укусов. Откуда ждать тварь? Сверху, как она свалилась на него на кухне? Снизу… когда он… сел на унитаз в туалете, попытавшись спрятаться там? Откуда?
Тварь прыгнула от дверного косяка, приземлившись точно на правое плечо Таканаши. Ее омерзительное теплое и волосатое тельце зашебуршилось, на секунду вгоняя парня в ужас, а потом он заорал, чувствуя, как острые зубы жуют его ухо!
- Уйди! Уйди от меня! – вопя, Кей схватил левой рукой тельце крысы, сжал пальцы, чувствуя бешено шевелящуюся плоть под ними, и неловко откинул животное в сторону, - Уйдииии!!!
Зачем, зачем, зачем, зачем он приехал из Якусейсшо в пустой дом? Что он тут забыл?? В академии ему стало некомфортно спать, видите ли! Что-то стало не так! Так поспал бы на полу! В парке!
Кей крупно вздрогнул, увидев тень на стене. Даже не тень, черную кляксу этой проклятой крысы… которая с отвратительным хрустом тянула и тянула вперед свою лапку. Вытянув конечность сантиметров на тридцать, крыса рывком переместилась на новое место с ее помощью. Замерла на секунду. А затем, с тем же тошнотворным хрустом, начала совершенно некрысиным движением разворачивать и поворачивать свою голову так, чтобы ее горящие красным огнем глазенки оказались точно направлены на Таканаши!
Парень даже не понял, что обмочился на месте. Просто метла внезапно выпала из ослабевших рук, ноги подвели, он уселся на задницу, не отводя взгляда от крысы, а потом ему стало мокро и тепло. Он всхлипнул и попытался заслониться руками от всего этого кошмара, но сидящая на стенке тварь ему не позволила, тут же прыгнув на руки и начав их больно кусать. Парень в очередной раз заорал и, найдя откуда-то в себе еще силы, бросился прочь из комнаты.
Демоны, духи, одержимые крысы! За что? За то, что он ходил с аристократами в Бурю? Духи запомнили его запах? Он же ни в чем не виноват, он даже не убил никого! За что это все Кею? Может Алистер мстит? Кей же не подчинился, был обузой, слабаком! Шуршание сзади… нет!
Таканаши бегал, падал, махал заново подобранной метлой и орал, срывая себе связки. Он боялся, дико боялся – даже не укусов и не царапин, боялся вновь почувствовать живую шевелящуюся плоть на себе, увидеть взгляд горящих красным безумием глаз.
Это продолжалось еще около половины часа. Жуткие черные твари ползали по стенам, шуршали, скрипели, кидались на Кея и кусали его за что придется. Он в панике бегал от них по всем комнатам, даже попытался несколько раз покинуть дом. Попытки были провалены – как только он приближался к окну или двери, на него накидывалось сразу три крысы. Под конец он забился на кухне в угол, вооружившись большим ножом. В его глазах начала проглядывать ярость обреченного.
Крысы шуршали и скрипели, мерзко хрустя телами, они бегали с одинаковой легкостью по полу, стенами и потолку. Нож в руках мальчишки угрожающе дергался на каждое движение, а его нервы были уже на пределе.