Теперь поздно, она вышла за него замуж и ради Николаса будет с ним жить, но не спать. Хелен соскочила с постели, ее безумный взгляд наткнулся на сорочку, брошенную на пол.
Расчет не предусматривает интимных отношений. Комната Николаса свободна, она проведет остаток ночи там, а утром найдет себе спальню. Хелен решительно натянула сорочку на тело, убрала волосы за уши и направилась к двери.
Леон обернул полотенце вокруг бедер и удовлетворенно потер руки. Жизнь — отличная штука. Деньги остались в семье, и в дополнение я получил восхитительный приз — красавицу жену. Он распахнул дверь и, взглянув на кровать, приподнял брови в изумлении...
Она шла к двери, золотистые волосы девушки отливали золотом.
— Идешь куда-то? — строго спросил он.
При звуке его голоса ее плечи напряглись, и она медленно развернулась.
— Хочу найти себе комнату, — с вызовом ответила она.
— Это твоя комната, — зло отрезал он. Хелен должна осознавать, что ее место рядом с ним, в его постели. Леон протянул к ней руку и только тут заметил ее облачение. Гнев мгновенно улетучился, он привык видеть женщину в шелках и атласе. Фланелевая ночная рубашка повергла его в шок. — Что, черт возьми, ты на себя нацепила? — Он с возмущением уставился на ее грудь, где танцевали два смешных медвежонка.
Хелен очень надеялась, что именно картинка, а не грудь, привлекла его внимание, но под его взглядом соски напряглись.
— Это «топтыжкина» рубашка, — буркнула она. На последнем слове ей не хватило воздуха, и пришлось сделать глубокий вздох. — Николас очень ее любит, а тебе не должно быть никакого дела до того, что я ношу.
— Возможно, хотя твое роскошное тело заслуживает самых прекрасных тканей. — Он положил руку ей на плечо и слегка притянул Хелен к себе. — И уж точно мне есть дело до того, где ты будешь спать.
Хелен опустила глаза, ей не удавалось смотреть на него, не краснея.
— Нет, спасибо, — холодно поблагодарила она. — Я хочу собственную комнату.
— Как вежливо, но это невозможно, Хелен. Вся твоя одежда здесь. Ты же не хочешь утруждать Анну, заставляя ее переносить чемоданы из одной комнаты в другую, — он насмешливо щелкнул языком.
Хелен робко взглянула на смятую кровать. Очевидно, то, что произошло между ними несколько минут назад, от души его позабавило.
— И речи быть не может о «нашей» спальне, — отрезала она. Он казался ей столь высокомерным и самовлюбленным, что ей захотелось ударить его. — Я извинюсь перед Анной за причиненные неудобства завтра утром, но не останусь с тобой здесь.
— У тебя нет выбора. — Его губы вытянулись в жесткую линию, тело напряглось. — Ты моя жена, и твое место в моей постели. — Леон прищурился. — И не испытывай мое терпение. Я уже предупреждал ранее, что не люблю женщин, играющих в игры.
Ее лицо вспыхнуло от унижения и гнева.
— Я не играю в игры. Ты сказал, у нас договор, и у меня нет желания заниматься с тобой теми же упражнениями, что и пять минут назад.
Леон в недоумении приподнял бровь.
— Тем не менее придется. — Он обнял ее за талию и привлек к себе. — Если бы ты была честной с собой, то призналась бы, что от этого самого желания ты и краснеешь.
От соприкосновения с его крупным телом Хелен бросило в жар. Она смущенно посмотрела ему в глаза: этот человек, казалось, знал ее лучше ее самой.
— Нет! — крикнула она. — Я ненавижу секс, ненавижу тебя! — Хелен с остервенением толкнула Леона в грудь.
— Для того чтобы ненавидеть, ты меня плохо знаешь, — его губы расползлись в улыбке. — Возможно, чуть позже... Никто не может понять женщин, — сухо продолжил он, гладя ее по спине. — Тебе ненавистен тот факт, что я показал тебе, насколько ты чувственна, и ты ненавидишь себя за то, что наслаждалась сексом с человеком, которого плохо знаешь.
Ее глаза заблестели от возмущения.
— Неправда, ты меня обманул... ты вел себя как животное.
— Заметь, животное, которое тебе понравилось. У меня есть доказательства.
Хелен зарделась и опустила глаза. Она не может отрицать, что в порыве страсти расцарапала ему спину.
Леон взял ее за подбородок.
— Не смущайся, Хелен. Ты доставила мне огромное наслаждение. — Он провел пальцем по ее нижней губе. — Проблема в том, что ты не хочешь признать тот факт, что тоже наслаждалась мной.
— Нет. — Ее глаза гневно блеснули. — Я была в шоке... ты меня удивил.
Неожиданно Леон разразился хриплым смехом, мускусный запах ударил ей в нос, и у нее закружилась голова, задрожали ноги.
— Уж кто меня удивил, так это ты. Никогда бы не подумал, что женщина с твоей красотой до таких лет может оставаться девственницей. Неужели ты жила в мире популярных среди женщин иллюзий, что однажды влюбишься и будешь жить счастливо с одним-единственным человеком? Сегодня была твоя первая сексуальная ночь, и твое тело пело от восторга, к тому же ты испытала шок, и я объясню, почему. — Он погрузил руку в копну светлых волос и притянул ее голову ближе к своему лицу. — Ты обнаружила, что любовь... — Леон выдержал многозначительную паузу, — не является необходимым условием для великолепного секса, и твои детские мечты рассеялись.
Она сверкнула глазами.
— По крайней мере они у меня были, а ты — бесчувственный чурбан. — Его правота не заставила ее чувствовать себя лучше, и тот факт, что он не верил в любовь, не удивлял нисколько.
— Чурбан — возможно, бесчувственный — никогда, — протянул Леон и прижал ее бедра к своим чреслам, чтобы она могла ощутить его возбуждение. — Тебе не нравится быть застигнутой врасплох, поэтому... — его улыбка стала шире, — предупреждаю, моя милая женушка, я собираюсь тебя поцеловать.
Ее глаза превратились в огромные, блюдца.
— Нет, пожалуйста.
Она сделала слабую попытку освободиться, но его руки держали ее слишком крепко, а губы и язык были так восхитительно нежны и смелы, что голова ее закружилась, и Хелен погрузила пальцы в густые темные волосы мужа. Она отвечала на поцелуй жадно, тая от удовольствия.
— Твое «пожалуйста» означает «да»? — спросил Леон и поднял Хелен на руки.
Она застонала. В первый раз, когда они оказались в постели, она испытывала страх, теперь же внутри нее возникло ощущение физического голода, которое утолить мог лишь Леон, и, сама того не желая, Хелен была готова ради его ласк забыть весь мир.
Со смешанным чувством радости и тревоги Леон разглядывал ее мягкий рот, горящие глаза, нежную линию шеи и плеч и понимал, что навсегда останется в плену ее чар.
Глава 7
Сгорая от стыда и унижения, Хелен отодвинулась на самый край кровати, подальше от мужа, и свернулась калачиком. Леон спал, слышалось мирное дыхание.
Почему она такая слабовольная? Как могла так низко пасть? Поцелуи, интимные прикосновения, царапины на его плечах.
Как ее тело могло предать ее, и не единожды? Хелен застонала и уткнулась в подушку.
В первый раз она была сбита с толку его поцелуями и невиданным удовольствием, которое они дарили ей. Своим мастерством и ловкостью он прогнал ее страхи девственницы, сумев даже боль превратить в наслаждение. С каждой минутой она становилась смелее, жадно впитывая неведомый доселе опыт. Ее тело билось, и дрожало, и ликовало.
Хелен сжалась под простыней и крепко зажмурила глаза в надежде, что из памяти сотрется то, что произошло несколько часов назад. Она услышала, как Леон застонал, и впилась ногтями в матрас, только бы он не проснулся.
Тяжело осознавать себя слабой особой, которая не способна противостоять мужчине, особенно такому, как ее муж. Леон Аристидес — авторитарный и циничный человек, его комментарии по поводу женской слабины оскорбительны, он не достоин любви.
Хелен шепотом поклялась, что больше никогда не позволит ему дотронуться до себя. Завтра она попросит Анну подыскать ей отдельную комнату.
Хелен зевнула, скрип открывающейся двери эхом отозвался в ее голове. Она перекатилась на спину и потянулась. Тело побаливало. Вспомнив ночные события, она широко распахнула глаза. Солнечный свет заливал комнату.
— Доброе утро, мадам.
Она с трудом сфокусировала взгляд на Анне, стоящей с подносом у кровати.
— Хозяин попросил вас не беспокоить, но сейчас уже почти двенадцать, и я подумала, что вы захотите выпить кофе и перекусить.
— Двенадцать? — Хелен села в кровати и уставилась на соседнюю подушку.
Его нет, слава богу, ушел. Внезапно она осознала, что обнажена, и, зардевшись, натянула на себя покрывало.
— Извините, я заспалась, спасибо за завтрак, Анна. — Хелен взяла поднос. — И мне нужно... — она рассеянно уставилась в пол, — мозговой трансплантат.
— Не спешите, мадам. Хозяин ушел забрать Николаса, и они вернутся нескоро. У вас есть время понежиться. — Анна широко улыбнулась. — И можно мне сказать, мадам? Я знаю хозяина Леона с девяти лет. Меня наняли к нему няней. Я наблюдала, как он растет, и честно вам признаюсь, никогда не видела его счастливее, чем сегодня утром. Спасибо вам. Этот человек заслужил немного счастья. Его мать была сложной женщиной и вовсе не заботилась о нем, так же как и его первая жена... — Анна нахмурилась. — Полагаю, вы уже все о ней знаете, и мне не следует отнимать у вас время сплетнями. Если вам что-нибудь понадобится, спросите у меня. — Улыбнувшись, Анна вышла из спальни.
Интересно, это относится и к отдельной комнате? — подумала Хелен, отпивая кофе и откусывая булочку.
Ее беспокойный взгляд остановился на смятой кровати, и она как наяву увидела золотистое тело Леона. Поставив поднос на тумбочку, Хелен выскочила из кровати и поспешила в ванную.
Она долго стояла под прохладными струями, пытаясь вытравить из памяти искушающий образ мужа, и с отвращением разглядывала в зеркало свои распухшие губы и отметины от страстных поцелуев внизу живота.
Леон ждал ее на лестнице, у его ног копошился Николас.
— Дядя Леон сказал, что мы должны дать тебе время отдохнуть, — бросился к ней мальчик.
Хелен покраснела, а ее муж улыбнулся, и на этот раз улыбались не только его губы, но и глаза.