— В первую очередь умные и образованные, — поддержал друга Брэн. — Другие просто не способны возглавить и осуществить план такого масштаба.
— Возможно, на Дуэлле дело обстоит иначе, — добавил капитан, тем самым слегка смягчая свои предыдущие высказывания, — но на Старой Земле, преемницей которой является наша планета, подобное происходило неоднократно.
Я не могла похвастаться отменными знаниями в области истории. Моя осведомленность о Старой Земле касалась все больше таких свойств, как масса планеты, сила притяжения, состав атмосферы, продолжительность дня, месяца и года; ну и, конечно, той роли, которую она сыграла в межзвездной экспансии. О развитии земных цивилизаций, их войнах и даже фактах геноцида я не знала почти ничего. Но, несмотря на столь внушительный пробел в образовании, утверждение Рэя не сбило меня с толку. Для того чтобы знать, на что способны люди, не надо долго путешествовать по мирам и эпохам. Достаточно внимательно приглядеться к собственному окружению. Будучи пратонкой, я прекрасно видела, как люди способны поступить с себе подобными.
— Дело не в разнице между планетами, — отмахнулась Иолетрия, тоже немного смягчаясь. Все были взвинчены, но понимали, что никто из присутствующих не несет прямой вины за случившееся. — Да, на Дуэлле геноцида не бывало, но мы отлично осознаем, что с современными людьми у нас общие предки. Строго говоря, с вероятностью в девяносто пять процентов, — добавила она, раздраженно поворачивая голову, будто в ожидании, что кто-нибудь из нас сочтет нужным поправить ее в этом вопросе. — Но здесь практически все считают себя потомками людей. Так что ваши земные предки имеют к нам точно такое же отношение, что и к новоземцам. Включая как свои светлые стороны, так и темные. Меня удивляет другое. Ваша… знакомая, — она вновь повторила это слово, похоже, так и не найдя более удачного, — сама человек. Если, конечно, я сделала правильный вывод из записей. — Мы кивками подтвердили слова дуэллийки. — Вот в чем странность, — продолжала она. — Уничтожить собственный народ, собственную расу, свой же вид? Даже освеномы осознавали, что этого допустить нельзя, и потому успели вовремя остановиться. А ведь они, как я теперь понимаю, — некоторым образом паразиты по своей природе. А тут — человек, который пошел против людей? Не только тех, кто от него отличается, а против человечества вообще? Вопреки всем устоям и инстинктам своего вида?
«Если бы жизнь заставила ее изнывать от тоски, она бы скорее нашла точку опоры и перевернула землю, чем смирилась», — внезапно вспомнились мне слова капитана.
— Инстинкты бывают разными, — возразил док, не слишком впечатленный аргументацией лингвиста.
— Возможно, Линда сделала это под давлением, — добавил Рэй.
Я напряглась: это прозвучало так, словно он стремился оправдать жену, невзирая на все, о чем мы только что узнали. Эта мысль как-то не грела.
— Не зря же она оставила эти записи, — продолжал капитан, — и спрятала их именно от освеномов. Вариант ножа, приставленного к горлу в буквальном смысле этого слова, можно смело отметать. Но шантаж исключить нельзя. А может быть, причина в другом.
— Возможно, ей очень хорошо заплатили, — док развил до конца неприятную для капитана мысль. — Нет, парой миллионов на счету тут, конечно, не обойдется. Но, говорят, в системе Зед-4 помимо Манкора и Тодороса вертится множество мелких планет. Заполучить одну из них в полное свое распоряжение — мне кажется, это неплохая компенсация за геноцид собственного вида и причиненные сим фактом неудобства.
— Мы не знаем ее мотивов, — отрезал Рэй. — В записях о них не сказано ни слова. Рано или поздно все выясним.
Мне подумалось, что именно отсутствие даже намека на мотивы Линды в электроблокноте свидетельствует против нее в первую очередь. Если бы ее шантажировали, угрожали смертью близких или пытались надавить иным способом, разве она не упомянула бы об этом в письме, оставленном на крайний случай? Фактически на случай ее гибели? Она обязательно попыталась бы оправдаться — перед читателем, перед человечеством, да хотя бы перед собой. А раз этого не сделала — значит, оправданий попросту не было.
— Ладно, а как она рассчитывала открыть камеру, чтобы забрать блокнот? — Гайка как всегда заинтересовалась технической стороной. — Я понимаю, у нее была капля крови в обручалке, но ведь этого хватило бы только на то, чтобы оставить образец. И как после этого отпереть сейф повторно?
— Тут два варианта. — У Рэя нашелся ответ и на этот вопрос. Чувствовалось, что в силу профессии он привык анализировать факты и делать выводы в условиях, требующих быстрых решений. — Возможно, она сохранила немного моей крови еще на Новой Земле. Поскольку мы были женаты… — Он запнулся на этом «были», исправился и продолжил: — Поскольку мы женаты, это не составило бы труда. Тем более она абсолютно точно использовала кровь, чтобы навести на меня подозрения.
Кен отвел взгляд, а у Иолетрии глаза полезли на лоб, и я не сразу сообразила, что дуэллийка впервые услышала о семейных узах, связывавших капитана с Линдой.
— Но скорее всего, — Рэй перешел ко второму варианту рассудительным тоном, который, должно быть, теперь шокировал лингвиста, — она и не собиралась открывать камеру.
— То есть как? — выдохнул Джекки.
Капитан безразлично пожал плечами.
— Дождалась бы истечения срока и забрала блокнот сразу после этого, предъявив Зэоклейе документы и придумав какое-нибудь объяснение. Именно такой вариант она упоминает в письме. В сущности, блокнот нужен ей только в качестве меры предосторожности. Если заказчики попытаются ее устранить, она скажет им, что в этом случае информация обязательно всплывет. Разобравшись в ситуации, они могли бы насильно взять образец ее крови, полететь на Дуэллу и изъять компрометирующий документ. А вот с моей кровью дело обстоит сложнее. Линда выиграла бы как минимум время, как максимум — жизнь.
— Ладно, а делать-то что мы будем? — вмешался Кен.
При звуках голоса хакера Рэй гневно сузил зрачки, но лишь на краткий миг, почти сразу взяв свои эмоции под контроль. А Хендрейк продолжил:
— Мы ведь не можем оставить все как есть. Если мы считаем, что напечатанное в блокноте — правда, значит, опасность угрожает всей Новой Земле. Линда написала, что на работу ей потребуется три или четыре месяца. Но два из них прошли, и уже через месяц вирус могут доставить на планету.
— Спасибо, мы знаем математику, — не удержался от шпильки Рэй. — Естественно, мы сообщим обо всем ВБС. А они найдут способ предотвратить катастрофу. У них есть для этого все полномочия и ресурсы. Иолетрия, скажите, существует ли на Дуэлле прямая связь с Новой Землей?
Лингвист покачала головой.
— Прямой связи нет, мы слишком далеко. Можно обмениваться голосовыми сообщениями, но на это потребуется несколько часов.
Капитан переглянулся с доком.
— Не пойдет, — покачал он головой, — такие вещи можно обсуждать только напрямую. — И снова решение созрело в его мозгу практически мгновенно. — Значит, мы поступим иначе. Полетим к трансляционной космической станции, подключимся к их сети и позвоним на Новую Землю оттуда. Думаю, одного гиперперехода будет достаточно, чтобы оказаться достаточно близко для прямой связи.
Док, по совместительству заменявший нам радиста, согласно кивнул.
— Тогда по коням, — заключил Рэй, кидая многозначительный взгляд на местное время, которое показывал один из экранов.
Шестичасовой срок уже вышел, и теоретически нас в любой момент могли настичь неприятности в виде местной полиции.
— Госпожа Хризеис, благодарю вас за оказанную помощь. — Рэй протянул Иолетрии руку для пожатия. — Мы несколько отвлеклись на обсуждение. Приношу вам свои извинения, но, сами понимаете, вопрос чрезвычайно важный. Сколько мы должны вам за перевод — разумеется, включая срочное прибытие на корабль?
Иолетрия внезапно растеряла свою уверенность. Опустила взгляд, прикусила губу, затем заставила себя посмотреть капитану в глаза и сказала:
— Я понимаю, что в открывшихся обстоятельствах моя просьба прозвучит не вполне уместно. Тем не менее я бы хотела отказаться от денежного вознаграждения. И вместо этого попросить вас взять на борт меня и еще одного пассажира с планеты. — Она немного помедлила и добавила: — Не фиксируя наше присутствие официально.
Рэй расширил глаза. Глубоко вдохнув, перевел взгляд на меня, потом на Гайку, далее на Хендрейка и, наконец, на Джекки. И молча опустился на стул.
— Водички? — услужливо предложил Брэн.
Судя по выражению лица капитана, он прикинул варианты, подумал о том, что выпить что-нибудь покрепче было бы лучше, затем вспомнил, что алкоголь на работе не употребляет, и покачал головой.
— Вы совершили какое-то преступление и хотите бежать с планеты? — обратился он к Иолетрии с некой обреченностью в голосе.
Та немного поколебалась, потом кивнула.
— Убийство? — тоскливо спросил Рэй.
— Нет.
— Торговля наркотиками?
— Нет, конечно!
— Воровство?
— Вы что, намеренно пытаетесь меня оскорбить?! — возмутилась Иолетрия.
— Я?! — Рэй разгневанно вскочил на ноги. — Послушайте, я прослужил в должности капитана ВБС более пяти лет. За все это время на мой корабль пыталось нелегально проникнуть меньше народу, чем за последнюю неделю! Если вы хотите присоединиться к этой теплой компании, то, черт побери, я по меньшей мере должен знать, что вы натворили на Дуэлле!
Женщина ответила не сразу. У этой задержки было большое достоинство: она дала капитану время взять себя в руки. Потому что последовавший далее ответ прозвучал убийственно:
— Мы совершили преступление перед своей планетой. Нарушили законы и моральные устои дуэллийцев. А значит, предали своих соотечественников.
— Что. Конкретно. Вы. Сделали? — спросил Рэй, делая паузу после каждого слова.
— Я предпочту ответить на ваш вопрос в присутствии персоны, ожидающей внизу.
Капитан поджал губы, затем резко повернулся к механику.