Прошло, должно быть, несколько минут, когда мое внимание привлекло нечто едва уловимое, легкое изменение в освещении. Как оказалось, во встроенных в стену каюты часах цифра «семь» сменилась на «восемь», а это означало немного больше горящих огоньков, из которых складывались знаки.
— Ой!
С этим возгласом я не столько соскочила, сколько скатилась с кровати — на кораблях они вообще обычно бывают низкими, не считая, конечно, двухэтажных.
— Что такое?
Рэй приподнялся, но паниковать не спешил, должно быть, достаточно хорошо «считав» мое настроение.
— Мне в каюту пора! — объяснила, торопливо и оттого довольно бестолково ища свои разбросанные вперемешку с постелью вещи. — Уже утро. Гайка поймет, что я на месте не ночевала. И решит… Ну, в общем, много чего решит, — не стала уточнять.
— А это, кстати, немаловажный момент. — Рэй поднялся и помог мне с поиском, выудив из-под одеяла рубашку. — Что ты собираешься делать дальше? Продолжишь носить маску? Как ты решишь, так и будет, — добавил он. — Но на таком небольшом корабле о наших отношениях, сама понимаешь, быстро узнают. И если ты по-прежнему будешь оставаться мужчиной, выводы сделают соответствующие. — Он усмехнулся. — Нет, повторюсь, решать тебе. Но мне надо будет хотя бы морально подготовиться.
— Не надо морально готовиться, — отмахнулась, ради этого жеста прерывая процесс застегивания пуговиц. — Я об этом уже думала и все решила. Нет смысла продолжать скрываться. Новая Земля осталась далеко, а я для того и стремилась улететь оттуда, чтобы получить право быть собой. И потом, на корабле половина экипажа и так обо всем знает. Глупо продолжать прятаться. Да и надоела мне маска.
— Ты так и не рассказала мне, почему носила ее столько лет, — напомнил Рэй.
— Расскажу. — Полностью одевшись, я оглядела себя ради последней проверки перед выходом. — Но не сейчас. Не хочется портить настроение.
Возражать и настаивать он не стал. Время впереди было. Правда, много ли, не знал пока ни один из нас.
Глава 3
Маску я сняла и немногословно, без лишней патетики сообщила экипажу, что Сэм — это в действительности сокращение от Саманты. Особо бурной реакции, надо сказать, не последовало. Рэй, Брэн и Кен уже были в курсе. Джекки практически полностью существовал в мире биологии и химии. Он, конечно, вынырнул оттуда на минутку и признание услышал, но, по-моему, принял к сведению и сразу забыл. Дуэллийцы, более сдержанные, чем люди, ярких эмоций сверх соответствующего случаю удивления не выказали. А уж как они отреагировали внутренне, один лингуан знает. И только Гайка долго еще качала головой и фыркала: «Ну ты даешь!». И все грозилась, что, когда выпадет свободная минутка, мы сядем и начнем всех обсуждать и вообще болтать «о своем, о женском». Перспектива не пугала, просто казалось, что мне все это будет в диковинку.
А мы уже приближались к первой планете системы Апомакрос — Роке, наиболее известной и исследованной. Один-единственный космопорт был построен здесь новоземцами не столько из альтруистских соображений, сколько для собственных нужд: сами роцеанцы летать никуда не собирались. Но на контакт шли охотно, будучи видом разумным и неагрессивным. А люди получили возможность с относительным удобством посещать планету ради исследований, экстремального космотуризма и будущего сотрудничества с очередной цивилизацией.
— Сэм, расскажи-ка нам вкратце о Роке, — предложил Рэй, когда мы все вместе собрались в командном отсеке незадолго до подготовки к посадке.
В сущности, он призвал меня как члена экипажа к исполнению непосредственных обязанностей. При отсутствии практических навыков теоретическая база оставалась моей сильной стороной.
— Рока — планета второй категории, то есть населена гуманоидами. — Я не стала делать вид, будто факты вспоминаются с трудом. Естественно, учитывая цель нашего путешествия, успела проштудировать всю доступную информацию о системе Апомакрос. — Внешне они похожи на нас и дуэллийцев, по росту ближе к людям, в среднем даже чуть пониже. Правда, блондинов и рыжих у них не бывает — только брюнеты и еще зеленоволосые, это какая-то местная мутация.
Гайка многозначительно присвистнула и стала слушать меня с удвоенным интересом. Док трагически возвел глаза к потолку.
— О том, были ли у нас общие предки, до сих пор ведутся споры, — продолжала я. — Если да, то очень давно. Биологические особенности роцеанцев связаны со специфическими условиями их жизни. Дело в том, что несколько веков назад, точная дата пока не установлена, на поверхность планеты упал крупный метеорит. От столкновения жизнь на поверхности была практически уничтожена, но нескольким видам удалось сохраниться благодаря тому, что на момент катастрофы их представители находились глубоко под землей, в том числе роцеанцы. Планета богата всякими ископаемыми — не слишком разбираюсь, какими именно, с геологией у меня слабовато — и у них уже тогда была система пещер, частично естественных, частично искусственных. В общем, некоторым роцеанцам удалось выжить, и вид не был уничтожен. Научились существовать в условиях постапокалипсиса. А потом и эволюция поспособствовала.
— Что, эта мутация, которая с зелеными волосами?
Кто о чем, а Гайка о внешности. Хотя, по-моему, ей лишь бы дока поддразнить.
— Да не знаю я насчет волос, если честно. Не хочу никого разочаровывать, но, думаю, одно к другому вообще отношения не имеет. Просто в подгорные города солнечный свет почти не проникает. И вообще на планете долгое время было темно, об электричестве и речи не шло. В общем, они жили во тьме — и приспособились. Зрение за ненадобностью ослабло, все роцеанцы близоруки и плохо переносят яркий свет. Зато у них развилась эхолокация.
— Это что за зверь? — полюбопытствовал Кен.
— Ой… — При помощи таких вопросов меня было легко завалить на экзамене. Понимать понимаю, а вот как внятно объяснить… — Ну, это когда издаешь звук, он отражается от предметов и эхом возвращается к тебе. И по «пойманному» эху можно определить, с какими предметами звук «столкнулся» — их форму, расстояние, на каком они находятся, сколько их… Мы-то всего этого не ощущаем, а вот роцеанцы развили такую чувствительность, что она позволяет им в абсолютной темноте как бы видеть ушами. Когда они слышат эхо, в мозгу складывается четкий образ объекта, что находится впереди. Практически как зрение.
— Похожий принцип работы используется на подводных лодках, — добавил Рэй.
То ли счел, что так мужчинам будет понятнее, то ли просто озвучил собственную ассоциацию, естественную для военного, пусть даже иного профиля.
— У некоторых зверей тоже, — подключился Джекки. — Дельфинов, например.
— И летучих мышей. — Гайка на секунду расширила глаза, будто рассказывала детскую страшилку. — Хм, интересно, а вампиры тоже так «видят»?
— Если на какой-нибудь планете обнаружатся настоящие вампиры, мы у них спросим, — пообещал Брэн.
— В общем, — вернула я инициативу в свои руки, — принцип тот же. Что под водой, что в темноте с видимостью проблемы, зато звук проводится хорошо. Роцеанцы этим пользуются, в чем, наверное, их основное отличие от остальных гуманоидов.
— Они по-прежнему живут под землей? — уточнил Аркадайос. — Или успели подняться на поверхность?
— Под землей, — кивнула я, — во-первых, привыкли уже, города и коммуникации построили. Во-вторых, условия на планете, конечно, улучшились, но для жизни по-прежнему неидеальны. Людям полноценный скафандр не требуется, но кислородную маску настоятельно рекомендуют. Думаю, дуэллийцам тоже. В общем, по поверхности почти никто и не ходит, разумная жизнь — только под землей, так что и все наши контакты там. А что наверху, пока не очень-то изучено.
— Отлично. — Вероятнее всего, Рэй дал оценку не нашим скудным знаниям о Роке, а моему отчету. — Аркадайос, сколько у нас времени до входа в атмосферу?
— От десяти до двенадцати минут, — сообщил пилот, сверившись с датчиками.
Кэп кивнул, удовлетворенный ответом.
— И у нас есть время определиться, кто выйдет на планету, а кто останется на корабле, — заключил он. — Причин не доверять роцеанцам у нас нет, но в связи с нехваткой информации уровень опасности все равно считается повышенным. Поэтому корабль должен находиться в режиме готовности к внезапному отлету. Значит, так. Высаживается Джекки, поскольку он — единственный, кто толком знает, что за растение нам нужно. Дальше. Иолетрия. — Взгляд Рэя перекочевал с ботаника на лингвиста. — Нам понадобится переводчик. Я тоже иду. Думаю, этого достаточно. Остальные ждут нас на звездолете.
Аркадайос, до сих пор редко отрывавшийся от экранов, развернулся к ним спиной, чтобы принять участие в разговоре.
— Я пойду с вами. Я должен сопровождать Ио.
Рэй непреклонно покачал головой.
— Нет. Никто кроме тебя и меня не сможет поднять в воздух корабль. Если мы оба сойдем, он останется без пилота.
— Я не могу бросить свою женщину, — недовольно настаивал Аркадайос. — Не для этого улетел с Дуэллы. Я обязан защитить ее, если возникнет необходимость.
— Именно так, — энергично подтвердил кэп. — И именно поэтому ты останешься на звездолете. Чтобы в случае опасности быстро эвакуировать нас с планеты.
— Я не согласен.
— Мы не говорим сейчас о согласии. — В голосе Рэя зазвенели железные нотки. — Речь идет о приказе капитана. Основанном на межпланетных правилах безопасности. При посещении плохо изученной планеты как минимум один пилот обязан оставаться на корабле.
— Если уж строго следовать этим правилам, — нехотя вмешался Брэн, — то капитан тоже не должен покидать корабль в условиях повышенной опасности.
Кажется, он был не в восторге от необходимости спорить с Рэем, тем более принимать сторону дуэллийца в завязавшейся баталии, и все-таки что-то заставило его высказаться. Не думаю, что абстрактное чувство справедливости, Брэн, скорее, беспокоился о кэпе и предпочитал найти лазейку, которая заставит Макнэлла остаться на звездолете.