— О, госпожа, госпожа! — только и смог выговорить негр.
— Скажи же, что такое?
Но бедный Замбо онемел от волнения. Он упал на колени перед Нэнси и зарыдал.
— Понимаю, — сказала Нэнси, — ты сердился на меня за что-то с того самого времени, как умерла твоя мать, и теперь пришел извиниться. Ну хорошо, дитя мое, я тебя прощаю.
Замбо продолжал стоять на коленях и отчаянно качал головой.
— Как! Неужели еще что-нибудь? — спросила Нэнси.
— О, госпожа, госпожа! Вы… думать, Замбо неблагодарный!.. Я, который…
Бедный негр не мог договорить и закрыл лицо руками, заглушая рыдания.
— Ну, Замбо, — сказала девушка, начиная тревожиться, — успокойся, скажи, что с тобой?
— Я всегда верный, всегда невольник мисс Нэнси, да, всегда, но Замбо никогда не хотеть говорить, потому что миссис Макдауэл злая, о, очень злая!..
— Замбо, — остановила его Нэнси, — замолчи. Как ты смеешь так отзываться при мне о моей мачехе?
Но Замбо, вместо того чтобы замолчать, пришел в негодование. Он вскочил с колен: глаза его сверкали, губы дрожали.
— Вы ее еще защищаете! — вскрикнул он.
Гнев пересилил его волнение, и он поведал Нэнси о том, как ему удалось разузнать о страшных планах миссис Макдауэл и ее помощницы, индианки Гарриет. Замбо передал девушке разговор двух женщин под мангиферами и сказал, что данный момент злодейки договариваются обо всем в гостиной с предводителем шаенов, которого он по поручению миссис Макдауэл сам провел в поместье. В конце своего рассказа Замбо добавил, что времени осталось совсем немного и нужно бежать прямо сейчас.
Нэнси не особенно удивилась такому повороту событий. Несмотря на свою молодость, она разгадала мрачную душу мачехи и предвидела, что мстительная индианка не остановится ни перед чем, чтобы проучить ту, которая посмела ей не подчиниться.
— Бежать? — просто сказала она. — Наверно, это в самом деле единственный шанс спастись. Ты уйдешь вместе со мной, Замбо, и отведешь меня к отцу.
— Да-да, госпожа! Рассчитывайте на верного Замбо.
— Ну, так пойдем… Ах, — вдруг осенило Нэнси, — как же быть, ведь в женском платье будет неудобно и даже опасно!
— Да, — сказал Замбо, — госпожа, как всегда, права, но Замбо все придумал. Мистер Гарри худенький, маленький. Его одежда как раз придется вам впору, госпожа.
И негр, развернув принесенный узел, достал оттуда полный мужской костюм, два ружья, револьверы и два патронташа с патронами; все это было завернуто в дорожные одеяла.
— Вот! — сказал он с торжественным видом.
— Спасибо, Замбо. Выйди теперь на минутку.
Негр взял карабин и сказал, отворяя дверь:
— Одевайтесь, добрая госпожа. Замбо будет караулить.
При свете луны в саду поместья «Черная вода» можно было разглядеть две тени, скользившие вдоль ограды в сторону ворот, выходивших на пустошь. Это были мисс Нэнси с Замбо, сгибавшийся под тяжестью вещей, которые он счел необходимым взять в дорогу.
— Как ты пойдешь с такой ношей до Денвера? — спросила Нэнси. — Отчего ты не взял лошадь в конюшне?
— Опасно! — ответил Замбо.
— Конечно, но как же быть?
Замбо улыбнулся, показав ряд белых зубов.
— У тебя спрятана где-нибудь лошадь?
— Да, — сказал Замбо, — правда, она не моя. Это лошадь великого вождя индейцев. Она там, на пустоши, под фиговым деревом. Пока шаен будет искать ее, госпожа и Замбо уже уйдут очень далеко.
— Посмотри… — сказала Нэнси, тронув негра за руку. — Что это такое?
Вдали показалась какая-то черная масса, несущаяся прямо к беглецам.
— О! — сказал Замбо, опять улыбнувшись своей широкой улыбкой. — Это Снэп, собака, которую сэр Уилки подарил господину.
Негр не ошибся. Чудесное животное, привязавшееся к Нэнси, заслышало ее шаги в саду и бежало со всех ног приласкаться к девушке.
— Бедный Снэп! — молвила Нэнси, погладив его по голове. — Ты верный пес, а я вынуждена тебя бросить.
Замбо отворил калитку и вышел, Нэнси последовала за мальчиком, оттолкнув собаку, рвавшуюся за ней. Услышав, как пес жалобно скулит за дверью, Нэнси почти пожалела, что не взяла его с собой, но на эмоции не оставалось времени — промедление могло быть губительно для обоих беглецов. Девушка думала о том, как же они доберутся до берегов реки Потамак, где стоит армия Борегара. Путь предстоял длинный.
Под фиговым деревом действительно щипала траву лошадь индейца. На нее мигом водрузили багаж, и Нэнси уже собиралась сесть в седло, как вдруг услышала шум, доносившийся от ворот сада.
— Это что еще такое? — спросила она, начиная тревожиться.
— Это собака, — ответил Замбо.
— Да, она, — сказала Нэнси. — Надо же, перепрыгнула ограду и рвы! Ну, тише, тише, Снэп! Мы возьмем тебя с собой, — прибавила она, отвечая на ласки Снэпа. — Едем, Замбо! Поскорее бы нам добраться до Денвера.
Всю ночь беглецы не останавливались. Замбо бежал впереди лошади, по обычаю индейских проводников. По расчетам Нэнси, они уже давно должны были достигнуть Денвера. У девушки появились первые опасения, верно ли негр ведет их. Однако ей не хотелось огорчать его раньше времени. Наконец, увидев, что Замбо идет уже не с той уверенностью и осматривается, как будто разыскивая дорогу, она решилась спросить его:
— Замбо, так ли мы едем?
— Нет! — с отчаянием ответил мальчик. — Мы потеряли Денвер! Негодный негр! Скотина! — вскрикнул он, вырывая на себе волосы.
— Успокойся, Замбо, — ласково сказала Нэнси, спускаясь с лошади.
Девушка, внимательно осмотрелась кругом и увидела, что они посреди открытой степи, на которой нигде не видно дороги. Как отыскать ее ночью? Невозможно. Оставалось ждать восхода солнца.
Ждать пришлось недолго. Вскоре заалел восток, и огненная полоса света, показавшаяся на горизонте, осветила долину. Став лицом к солнцу, Нэнси определила, что немного левее проходит дорога, по которой они и придут в Денвер. Повернувшись же спиной к солнцу и идя почти совсем прямо, на запад, они в течение дня достигнут берегов Плата-Ривер. Там им стоит сесть на почтовый дилижанс, который, по расчетам Нэнси, должен выехать из Скалистых гор самое позднее завтра.
Таков был план Нэнси. Ей очень не хотелось идти в Денвер. Она решила не говорить властям о злодейских планах мачехи, ведь отец так ее любил. Но при этом Нэнси прекрасно понимала, что, обнаружив пропажу, миссис Макдауэл, конечно, не будет сидеть сложа руки. И в Денвере беглянку непременно ждет какая-нибудь западня. Поэтому-то девушка и решила ждать почтовый дилижанс на правом берегу Плата-Ривер.
Нэнси опять села на лошадь. В одиннадцатом часу беглецы заметили, что трава вокруг уже не так желта и земля не так бесплодна, а это первый признак близости реки. Когда стрелки на часах Нэнси показали двенадцать, наши беглецы, уставшие и умирающие с голода, увидели вдалеке серебристую ленту, пересекавшую их дорогу. Это была река, которую они искали.
Замбо, спеша исправить ошибку прошлой ночи, сейчас же стал осматривать землю и обнаружил на песке следы лошадиных копыт и борозды от колес.
Значит, здесь ездят экипажи и дилижансы. Теперь им оставалось только терпеливо ждать. Вдруг Замбо радостно вскрикнул. В двух шагах от них была привязана лодка, а немного дальше, под кустом, чинил сети рыбак. Это был метис, мрачный и молчаливый, как все метисы. Казалось, он не замечает путешественников. Замбо подбежал к нему и заговорил. Однако через минуту негр печально поплелся в сторону Нэнси. Она пошла ему навстречу узнать, в чем дело.
— Дилижанс проехал здесь сегодня, на рассвете, — сказал Замбо.
— Точно ли он знает? — спросила Нэнси, которой не хотелось этому верить.
— О, точно, госпожа! Рыбак сам видел: он сидел там же, где теперь.
— А долго ли придется ждать следующей кареты?
— Неделю.
— Вот беда! — огорчилась Нэнси.
Метис, заметив тревогу на лице Нэнси, которую он по костюму принял за молодого человека, подошел к ней.
— Если позволите мне, бедняку, посоветовать вам, — сказал он, — так я скажу, что молодому джентльмену гораздо удобнее будет ждать почтовый дилижанс в Юльсбурге, чем здесь.
— Конечно, — отозвалась Нэнси, — но ведь до Юльсбурга надо добраться, а кто нас туда довезет?
— Я.
— На чем?
Рыбак указал на свою лодку. Нэнси не очень обрадовалась такому предложению. Лодка, сделанная из березовой коры, была старой и протекала в нескольких местах. Кроме того, края ее были продырявлены пулями. Видя, как Нэнси недоверчиво рассматривает лодку, суровый рыбак почти с улыбкой сказал:
— Молодой джентльмен боится ехать в Юльсбург на столь шикарной яхте?
— Вы правы. Но еще больше я боюсь остаться здесь на неделю, — ответила Нэнси, уверенно прыгнув в лодку.
— Ну и хорошо, — обрадовался метис, восхищаясь смелостью и красотой джентльмена.
— Долго ли ехать? — спросила мисс Нэнси, садясь.
— Нет! Вы не глядите на лодку, что она такая дряхлая, — завтра в полдень будем в Юльсбурге.
— Так едем.
Негр тоже уселся, за ним вскочила собака.
— Черт возьми! — сказал рыбак, высаживая пса за ошейник. — Ты, брат, побежишь по берегу. Ну, иди, иди!
Собака не слушалась и, глухо ворча, скалила зубы.
— Снэп! — крикнула Нэнси, повелительно указывая на берег.
Бедное животное покорно выскочило на землю, опустив голову. Вещи уложили в лодку, Замбо бросил поводья на шею лошади и предоставил ей идти куда хочет. Умное животное с силой втянуло ноздрями воздух и, помедлив немного, помчалось галопом к Денверу.
Лодка из березовой коры была такой легкой, что ее бросало из стороны в сторону малейшее дуновение ветерка, поэтому метис не выпускал из рук весел, хотя путники плыли по течению. Когда тревога наших путешественников немного утихла, голод заявил о себе еще сильнее. К счастью, у метиса нашлось несколько лепешек из пресного теста да немного копченой рыбы. Он согласился уступить половину всего этого беглецам, и они жадно принялись за свой обед. Нэнси заявила даже, что никогда еще так вкусно не ела.