— Я привез фотографию вашего супруга, снятую в Копенгагене, — сказал он, поздоровавшись с фрау Ортой.
— Как вы ее достали? — спросила она с изумлением.
— Я поручил одному знакомому в Копенгагене разыскать вашего супруга в Метрополь-отеле и снять его. — Он протянул ей фотографию. — Вот она! Как вы находите, удалось ли уловить сходство?
— Да вы с ума сошли! — воскликнула она. — Это ведь наш лакей Петер!
— Быть не может! — возразил Пино. — Разве он разъезжает под именем доктора Хирна?
— Что за нелепость?
— Будьте добры показать мне что-нибудь написанное рукой доктора Хирна, — сказал Пино.
Фрау Орта дала ему одно из писем. Пино сравнил почерк с запиской, которая влетела через окно в камеру Великана. Потом хитро усмехнулся, протянул фрау Орта записку и спросил:
— Вы узнаете этот почерк?
— Да, он очень похож на почерк моего мужа! — с изумлением воскликнула она.
— Я того же мнения, — ответил Пино.
— К какому заключению вы пришли?
— К тому, что доктор Хирн вовсе не уезжал.
— То есть?
Пино пожал плечами и сказал:
— Не хочу огорчать вас, но если вы настаиваете, то, по моему мнению, он скрылся с какой-нибудь женщиной.
— Как вы осмеливаетесь утверждать подобное! — с возмущением возразила фрау Орта.
Пино изложил ей свои подозрения. Сначала они оживленно спорили, но затем фрау Орта пришлось согласиться с доводами Пино. Сыщик же, в свою очередь, не сомневался, что доктор Хирн был в заговоре с Великаном. В тот же вечер он пришел к начальнику тюрьмы.
— Дайте Великану возможность удрать, — сказал он ему. — Вы увидите, он первым делом отправится к сообщникам.
Предложение было принято. Несколько надзирателей переоделись босяками и должны были совершить побег из тюрьмы, прихватив с собой Великана. Ночью Великан проснулся от шума, который доносился из тюремного коридора. Слышались громкие голоса, звенели цепи, сыпались удары; кто-то громко вскрикнул. Великан тотчас же понял, в чем дело — бунт среди заключенных. «Что-то уж слишком шумно, — подумал он, — так они далеко не уйдут». Потом еще раз прислушался, удивился, что тюремная охрана до сих пор не на ногах, лег на другой бок и закрыл глаза. В этот момент кто-то повернул ключ в замке его камеры, и дверь распахнулась. Надзиратели, переодетые бандитами, с шумом ввалились к нему:
— Эй ты! Идем с нами! Поторапливайся!
Они бросили ему поношенный костюм, чтобы он так же, как и они, сменил свою арестантскую одежду. Сцена была разыграна так натурально, что Великан принялся переодеваться. Но, когда он уже стоял у дверей своей камеры, вдруг вспомнил об указаниях Хирна. Он полез в карман, вынул записку и прочел:
«Продержись еще два дня! Потом ты свободен! В противном случае ты лишишься обещанного вознаграждения».
Великан обернулся к своим мнимым спасителям и заявил:
— Я не пойду с вами!
Уговоры не действовали! «Спасители» даже схватили его за руки, чтобы силком заставить совершить побег. Вне себя от злобы, Великан набросился на своих освободителей и вытолкал их из камеры. Затем он спокойно улегся на нары, закрыл глаза и подумал: «Даже здесь нет покоя».
Пино, который решил, что фрау Орта принимала участие в заговоре с Хирном и прекрасно знала его местонахождение, гадал, как заставить ее выдать Хирна, и ни на минуту не переставал следить за ней. На четвертый вечер он сидел в ложе театра и смотрел на фрау Орта. Неожиданно сюжет оперы подал ему блестящую мысль. Если план удастся, фрау Орта выдаст свою тайну.
На следующий день он проходил мимо виллы доктора Хирна и увидел, как почтальон опускает письма в почтовый ящик.
— Вы всегда оставляете в ящике письма для доктора Хирна? — спросил он почтальона.
Тот с изумлением взглянул на него и ответил:
— Разумеется.
Пино поджал губы и улыбнулся. Так он делал всегда, когда думал, что замышляет что-нибудь очень умное. Так же улыбнулся и Хирн, который ждал почту, спрятавшись в кустах.
Пино позвонил. Один из слуг вышел из дома.
— Кто вынимает почту в отсутствие доктора Хирна? — спросил Пино.
— Я, — ответил слуга, — но за все это время не пришло ни одного письма. Господин, вероятно, просил пересылать письма на Копенгаген.
— Вряд ли, — сказал Пино и указал на полный ящик.
Слуга хотел опорожнить ящик, но Пино приказал ничего не трогать. Сыщик, предположивший, что Хирн явится за письмами, спрятался в одной из боковых аллей и стал ждать. Ждал он напрасно. Хирн разгадал замысел Пино и, мысленно сказав ему: «Жди-жди, приятель, пока не поседеешь», — удалился.
Пино потерял полдня, после чего отправился в кабачок на поиски своего помощника. Когда Пино появился в дверях, Хирн вскочил и поспешил ему навстречу.
— Великан сознался? — с любопытством спросил он.
Пино покачал головой.
— Нет, с ним ничего нельзя сделать. Он находится под влиянием доктора Хирна.
Хирн отвернулся, испугавшись, что рассмеется.
— Я этого не думаю, — сказал он.
— Но я задержу этого Хирна вовремя.
— Может быть, я могу быть вам полезен? — предложил Хирн.
— Вот именно, вы-то мне и нужны.
— Располагайте мной.
Пино стал так внимательно разглядывать Хирна, что тот смутился.
— А что, если вам сбрить бороду? — предположил сыщик.
— Что это вам вдруг вздумалось? — отозвался Хирн.
— Ну, на такую маленькую жертву вы можете легко согласиться.
— С какой целью?
— Чтобы выступить в роли доктора Хирна.
— Я?
— Да, если смотреть на ваше лицо издали и без бороды…
— Я не хочу уродовать себя.
— Да вы будете только моложе.
— Это меня мало прельщает.
— Чего же вы боитесь?
Хирн пристально посмотрел на Пино и ответил:
— Не хочу быть узнанным!
— Кем?
— Вами или вам подобными.
— Все так плохо? Что у вас на совести?
— Неужели вы думаете, что я так глуп, чтобы признаться вам во всем? Я знаю, как вы опасны!
— У меня только одна цель — задержать этого доктора Хирна. Если вы мне поможете, я обещаю оставить вас в покое навсегда.
Хирн раздумывал.
— Дайте честное слово, что не привлечете меня к ответственности за проступок, из-за которого я отрастил себе бороду.
— Зачем мне это?
— Когда имеешь дело с таким человеком, как вы, то нужно обдумать все.
Пино был польщен и дал Хирну требуемое обещание. После этого Хирн спросил:
— А что вы хотите от меня?
— Чтобы сегодня вечером вы сыграли роль доктора Хирна в театре. Вы должны будете опуститься на колени перед женщиной, которая будет сидеть рядом с вами, и объясниться ей в любви.
— Зачем нужна эта комедия?
— Заставить ревновать жену Хирна, чтобы она выдала мне своего мужа.
Хирн был изумлен, эксперимент показался ему по меньшей мере опасным. Он отказался, но Пино пригрозил арестовать Хирна на месте, ведь данное им обещание теперь не имело силы. Договорились о том, что Хирн сбреет бороду, но не усы. Вечером Пино проводил изящно одетого Хирна в ложу, где уже сидела удивительно красивая и элегантная женщина. Пино протянул ей руку и сказал Хирну:
— Вы будете держаться позади. В тот момент, когда дама подаст вам знак, вы упадете перед ней на колени и простоите в таком положении до тех пор, пока она вам не скажет: «Идем!» Тогда вы как можно скорее покинете ложу и уйдете из театра.
Хирн испытал странное ощущение, когда услышал со сцены голос Орта. Он нагнулся вперед, чтобы увидеть ее, но дама сделала резкое движение, и Хирн откинулся на спинку кресла. Но вот дама махнула Хирну рукой. Хирн сделал шаг вперед и упал перед ней на колени. Она обвила его шею руками и повернула его голову так, что та отразилась в огромном зеркале, которое стояло в глубине сцены, изображавшей будуар. Вся ложа отражалась в этом зеркале. Фрау Орта вдруг замолкла посреди арии, растерянно уставилась на изображение в зеркале, громко вскрикнула, высоко подняла руки и бросилась к нему. Сжав кулаки, она начала колотить ими по стеклу и, наконец, упала в обморок под градом осколков. В этот момент Хирн с дамой уже покинули театр.
Фрау Орта в изнеможении лежала на кушетке в своей уборной. Пино был рядом и развлекал ее завуалированным допросом:
— Этот господин в ложе был доктор Хирн?
Фрау Орта печально кивнула.
— Теперь вы мне скажете, где он прячется? Вы видите, что он не заслуживает пощады.
Орта приподнялась и с отчаянием в голосе воскликнула:
— Да ведь я сама ничего не знаю! — И ее голова беспомощно опустилась на кушетку.
Пино вдруг понял, что она говорит правду. И хоть результат этого опыта был отрицательным, теперь он приобрел в лице фрау Орта союзницу.
Хирну было больно, что он причинил горе Орта. Однако он не понимал, как она могла поверить подлинности всей этой жалкой комедии. Но всякая попытка вступить в переговоры с Орта была опасна. После происшествия в театре для него стало совершенно очевидно, что помощники Пино беспрерывно следят за ней.
Пино поздно вечером вернулся из театра. Среди ожидавшей его почты было письмо следующего содержания:
«Спешите! Сегодня — предпоследний день. Завтра Хирн выедет домой.
Хотя почерк письма мало походил на почерк Хирна, послание не произвело на сыщика никакого впечатления. Он был убежден, что его разыгрывают. Половину ночи Пино ходил взад и вперед по комнате и размышлял. Уже светало, когда на лице его появилось выражение, которое ясно говорило, что ему в голову пришла грандиозная мысль. Он подошел к столу и написал:
«Многоуважаемая фрау Орта!Если вы сегодня не заняты в театре и согласны от 10 до 12 часов вечера заменить сестру милосердия, отозванную по делу, у постели моего больного шурина, доктора фон Ильга, Мокштрассе, 9, я обязуюсь привести туда вашего супруга.
Потом он позвонил лакею, быстро написал еще одно письмо, адресованное на имя господина доктора Хирна, Лихтенштейнская аллея, номер 3, отлепил от старого использованного конверта марку и наклеил ее на это письмо.