— Это самое меньшее, что я мог сделать. — Протянув руку, Дариус помог ей подняться на ноги.
Блондинка медленно прошла в угол к небольшому платяному шкафу и открыла его — там наготове висела сотня более узких полосок кожи вместе с какой-то странной упряжью и всяческими инструментами.
— Борьба за освобождение закончена, так что начнем заново, — с улыбкой повернулась к нему девушка.
— Не сегодня, — твердо сказал он. — Я просто хотел поговорить с вами и задать несколько вопросов.
— Вы заплатили, чтобы поговорить со мной? — Она нахмурила лоб, и Дариус кивнул. — Да, это что-то новенькое! — Она шаловливо села на край кровати. — Но я не слишком разговорчива, если не выпью.
Дариус кивнул, с досадой осознав, что приобретает опыт этой игры.
— Джулия, здесь есть колокольчик, чтобы позвонить и заказать что-нибудь выпить? Или мне нужно крикнуть в коридор тому щедро посеребренному херувиму чтобы попросить бутылку?
Хихикнув, блондинка плавно встала с кровати и потянула шнурок на стене, скрытый за портьерой, на которой серебряной нитью была вышита сцена, изображавшая нескольких сатиров.
Дариус не успел спросить девушку что она предпочитает, потому что раздался звон колокольчика и за деревянной шторкой, которую она отодвинула, материализовались бутылка красного вина и два бокала.
— Хитро, — заметил он.
— В «Грей» никто никого не должен видеть. Здесь все, как привидения, — объяснила она. — Это позволяет нашим клиентам чувствовать себя в безопасности.
Как можно чувствовать себя в безопасности здесь?
До краев наполнив один бокал, девушка начата наполнять другой, но Дариус жестом остановил ее.
— Мне не нужно.
Джулия не стала спорить, а с открытой бутылкой в руке снова села на кровать и с жадностью наслаждалась вином.
— Вы странный парень, сэр, но, пожалуй, нравитесь мне.
Придвинув к кровати единственный в комнате стул, Дариус сел и завел легкий разговор. Он задавал обычные вопросы о ее возрасте и истории и верил ее словам, но вначале ответы Джулии содержали мелкие несущественные подробности, которые почти ничего ему не давали. Однако после четвертого бокала вина она стала гораздо дружелюбнее, и в конце концов Дариус начал думать, что у него, возможно, есть небольшой шанс откопать пару ростков полезной информации.
— Нидертон? — Блондинка закусила губу. — Этот — просто ужас! Он платит весьма хорошо и должен так платить, потому что после одного сеанса с ним нужна неделя на восстановление. И известно, что он погубил карьеру нескольким девушкам за то, что они недостаточно хорошо знали свое дело.
— Он часто приходит сюда? — спросил Дариус.
— В последнее время не так часто.
Дариус упал духом, понимая, что исчезает последняя надежда.
— Не приходит? Даже чтобы повидать свою любимицу?
Джулия сделала огромный глоток, а потом пронзительно расхохотатась.
— Он не приходит, потому что ему не нужно приходить, если он хочет оседлать эту кобылу!
Дариус заставил себя улыбнуться, стараясь не спугнуть ее веселое настроение.
— Почему не нужно? Разве она не здесь?
— Она в его конюшне, точно и несомненно. И спасибо за это всем богам! С тех пор как он приходил регулярно, прошло уже несколько лет. Не хочу обманывать, мы, голубки, воркуем между собой и гадаем, какими уловками она завлекла и удерживает такое, как он, мерзкое животное. Но наверное, между ними все по-другому.
— Что значит «по-другому»? — Дариус сам снова наполнил ее бокал, перевернув бутылку вверх дном, и, подойдя к колокольчику, заказал другую.
— Ей это нравится! Подозреваю, нравятся все грубости. Нет, — девушка постаралась оправдаться, — это, конечно, не значит, что я недовольна своей работой!
— Конечно, — сочувственно, как мог, согласился он, подавая ей новую бутылку. — Но она продолжает интересовать его…
— Больше, чем интересовать! Нет, я вовсе не завидую, что она отхватила такого парня… Но ее экипаж и четверка!
— Он все еще содержит ее? Откуда вы знаете?
— Содержит? Я бы сказала, больше, чем содержит.
— То есть? Что значит «больше»?
— Мне не следует быть такой болтливой… — Она прикусила нижнюю губу.
— Это не болтовня. — Он призвал на помощь улыбку, чтобы убедить девушку. — Но не стану лгать — у меня любовь к хорошим рассказам. Чем лучше история, тем выше оплата, идет? — Он наклонился вперед. — Джулия, это интересный секрет?
— Очень интересный, сэр, — кивнула она, растянув губы в хитрой улыбке. — Я не выдам его без достойного вознаграждения. И не важно, мошенник, насколько я пьяна!
— Это правда? Насчет секрета?
— Конечно, правда! — возмущенно взвизгнула она. — Какой толк от сплетен, если в них нет правды?
— Тогда расскажите, — пожал плечами Дариус.
— А мое вознаграждение? — спросила она, надув губки.
Он откинулся в кресле.
— Назовите его.
У нее округлились глаза.
— Вы морочите мне голову!
— Назовите свою цену, Джулия.
— Сто фунтов! — выпалила она и затаила дыхание.
— Идет. Если он стоящий, я дам вам двести.
— Правда? — Джулия покачнулась, радуясь своему счастью. — Двести фунтов?
— Если он стоящий. — Дариус поднялся. — Рассказывайте.
Он приготовился к разочарованию, но заплатил бы и тысячу фунтов, чтобы побыстрее услышать то, что ей известно, и оказаться за пределами этой душной спальни.
— Она больше, чем его любовница! Он женат на ней!
— Что? З-зачем ему жениться… — Дариус был поражен, но заставил себя прекратить свой лепет. — Он женат на ней?
Джулия снова кивнула, откровенно счастливая тем, что, судя по его реакции, получит двойное вознаграждение.
— Конечно, это все было шито-крыто. Не думаю, что он хотел, чтобы семье стало известно о его связи с такой, как она, женщиной, но кто знает? — Джулия пожала плечами. — Я слышала, как она рассказывала, что Нидертон, будучи пьяным, признался ей, что настолько ненавидел отца, что был готов жениться на больной сифилисом посудомойке просто назло старику.
— Тогда зачем держать это в тайне? — спросил Дариус, и Джулия рассмеялась.
— От того, что мужчина храбро заявляет, когда пьян, он может отказаться при свете дня! А кроме того, я думаю, их обоих устраивает держать при себе свою небольшую безнравственную проделку. И, — Джулия медленно наклонилась к нему, — это позволяет им обоим играть на стороне в любые игры, какие им нравятся. Она до сих пор ненадолго заходит сюда всякий раз, когда ее муж уезжает. — Джулия понизила голос до шепота: — Она скучает по веселой жизни, и мадам Пике не возражает против такого дела. Это все весело и приятно, правда? И если это помогает ей быть бодрой и готовой для этого мерзкого угря, кто станет возражать?
— Она все еще… развлекается здесь?
Джулия отработанным взглядом посмотрела на него сквозь ресницы.
— Возбуждает, да? Быть может, я тоже чья-то любовница. Быть может, и у меня в полном распоряжении есть какой-то знатный мужчина, но мне этого мало. Это греет вас, сэр?
Дариус никак не отреагировал на ее предложение.
— Ее имя.
— Я заработала двести?
— Джулия, вы заработаете больше, если продолжите рассказывать.
— Джейн. Джейн Чамберс.
— А ее адрес? Где я могу найти ее? — спросил он, молясь, чтобы она не смогла понять по его глазам, как он взволнован.
— На Маркет-стрит, рядом с театром, — ответила она с недовольной гримасой. — Сколько это стоит, сэр?
— Вы даже не представляете. — Дариус не знал, смеяться ему или плакать.
Он поднял над ней бумажник, и из него посыпались банкноты и монеты, а Джулия сложила ладони, словно ловила волшебный дождь. И Дариус зажмурился, чтобы нахлынувший поток облегчения не лишил его чувств.
Глава 26
— Ты готов? — спросил Майкл.
Было еще раннее утро, и после откровений милейшей Джулии Дариус не сомкнул глаз.
— Готов. — Глядя мимо Майкла на двух мужчин, поддержкой которых заручился Радерфорд для успешного осуществления готовящегося мероприятия, Дариус восхищался тем, насколько подлинными выглядят их наряды. Он не хотел тратить время, дабы не упустить представившуюся возможность, поэтому с первыми лучами света отправил Изабель короткую записку, прося прощения за свое отсутствие. Он предупредил ее, что скорее всего вернется к Блэкуэллам через день или два, надеясь, что на самом деле все сложится по-другому. Однако интуиция подсказывала ему, что его ожидает долгое и трудное дело.
Ведь если Нидертон проведает, что Дариус был в «Грей» и разговаривал с Джулией, он может убрать эту женщину, и исчезнет единственный шанс на освобождение Изабель.
— Тогда нанесем визит леди. Детектив, которого я нанял, заверил, что в доме нет мужчин, поэтому будем надеяться на лучшее. — Майкл сделал знак мужчинам: — Отправляемся.
Дариус держался позади всех, когда они поднимались по лестнице, и Майкл колотил в дверь, пока служанка в конце концов не приоткрыла ее.
— В чем… — Голос изменил ей, когда она увидела грозно смотрящего на нее Майкла Радерфорда и позади него мужчин в форме.
Майкл распахнул дверь, и мужчины вошли в прихожую.
— Скажите своей хозяйке, чтобы спустилась. Нам нужно решить официальное дело, и либо она спустится по этой лестнице через две минуты, либо мы поднимемся и доставим ее сюда.
— Н-но… она… еще спит… и…
— Тогда мы идем.
Майкл пронесся мимо нее, не обращая внимания на протестующий крик, а Дариус попытался немного успокоить несчастную служанку.
— Вас не будут обвинять в ее преступлениях, — мягко сказал он, но добился лишь того, что в ответ девушка лишилась всех красок.
Вместо того чтобы отрицать туманную возможность причастности своей хозяйки к какому-то преступлению, девушка мгновенно разрыдалась.
— Я здесь ни при чем! Прошу вас! Я порядочная девушка!
Шум наверху лестницы положил конец этой сцене, и Дариус поспешил туда, чтобы ничего не пропустить.
— В чем дело? — прозвучал резкий женский голос. — Как вы смеете врываться ко мне в дом и в мою спальню?