Богдан вспомнил пьяные откровения Сергея в сторожке про человека из Москвы, который приезжал в деревню, выспрашивал о Корнилине, а потом предупредил, что медальон может доставить неприятные хлопоты.
– Так ты за Сергеем… наблюдал? – скривился Богдан.
– Конечно. Именно поэтому я был тогда у дома Горских и видел человека, который мог убить Алену…
– Почему же ты сразу не догнал его?
– Не знал точно, что случилось. Я только предполагал и мог ошибиться. – Вадим с сожалением покачал головой. – А как ты оказался с Горским в одной компании?
– Дело одно надо было сделать!
– Какое?
Богдану очень хотелось рассказать все брату, но он не смог. Это была не только его тайна.
– Я не могу тебе сказать!
Если бы тогда Вадим проявил настойчивость! Алену и Богдана убил один и тот же человек… или сам дьявол во плоти. Поездка в лес могла быть связана…
– Нет! – оборвал себя Вадим. – Убить хотели меня, охотились за мной. И я должен отыскать этих подонков во что бы то ни стало!
Он все же решил, что придется еще раз съездить в лес, наведаться в странную пещеру. Может, он в тот раз упустил что-то важное?..
Чаща встретила его угрюмым молчанием. Шел мокрый снег. В пещере все осталось как и было, – козлиная шкура, рога, копыта, – больше ничего. Неподалеку от входа валялась лопата и разбитая керосиновая лампа. Трое «храбрецов» бросили свои манатки, и давай бог ноги…
– Не может такого быть! – Вадим не привык сдаваться. – Если тут есть что-то, я найду!
Он обследовал стены и пол пещеры, груды камней в углах. Интересно, откуда они здесь? Вадим постоял в раздумье и решил их разобрать. Под камнями ничего не было…
Глава 17
Луиджи вызвали к больному. Манфред не находил себе места – ему не терпелось все рассказать учителю, посоветоваться с ним. Время тянулось нескончаемо…
Над Флоренцией стоял солнечный туман, окрашивая дворцы, сады и мраморные статуи в звонкие тона меди и золота. Недаром художники так любили эти золотистые оттенки красок, помещая в их загадочный и прекрасный свет своих Мадонн.
Манфред отправился гулять, не в силах ждать Луиджи дома.
Всесильные братья Медичи надеялись на врачебное мастерство учителя, доверяя ему самое дорогое – своих женщин. Они надеялись… и Луиджи творил чудеса, отвоевывая у смерти минуты, часы и дни для чужого счастья. Он безмерно устал, проведя ночь у постели угасающей Симонетты, и не сразу узнал Манфреда, который шагал ему навстречу.
– Луиджи! Где ты был? Я жду тебя уже целую вечность!
– Что ты знаешь о вечности, мой друг? – устало вздохнул учитель. – Не упоминай Вечность всуе… Ну, что у тебя стряслось?
– Только не здесь! – молодой человек вздрогнул от грохота колес проезжающей мимо телеги с овощами.
– Да ты совсем плох! – усмехнулся Луиджи. – Я хоть не сомкнул глаз у постели больной, а ты где? Что с тобой? Неужто прекрасная Антония…
– Замолчи! – Манфред с трудом сдержался, чтобы не закрыть рот Луиджи рукой. – Дело очень серьезное. Выслушай меня, прошу!
– Ты сам не желаешь говорить…
– Я все расскажу тебе, но только дома, в подвале, где мы проводим опыты. Никто не должен нас слышать.
– Ты хочешь втравить меня в неприятности, – вздохнул Луиджи. – Я так и знал! Стоит только обучить кого-нибудь как следует – и сразу начинаются проблемы. Хоть бы для разнообразия раз в жизни вышло по-другому! Увы! Ты не внял моим предупреждениям?
Манфред вздохнул и опустил голову.
– Никто не хочет слушать старого Луиджи! Ну и что? Каков результат?
За разговором они подошли к дому. Врач открыл тяжелую дверь, пропуская Манфреда вперед. Сам чуть задержался, обратив внимание на мелькнувшую среди деревьев тень.
– Садись, Манфред. Разговор, как я понимаю, будет долгим…
Манфред поведал наставнику все без утайки – о том, как он пошел к Кристофору, как его водили в подземелье, что он там видел и слышал. Луиджи мрачнел, а под конец вскочил со стула и начал ходить взад и вперед по лаборатории, засунув руки за пояс.
– Ты влип, Манфред! Твои дела так плохи, что я не дам за твою жизнь ни одного флорина! Ах, сеньор Альбицци! Я всегда подозревал, что он дурно кончит… Теперь его ничто не спасет. Вряд ли он еще жив!
– Ты что? – У молодого человека пересохло в горле. – Думаешь, он… мертв?
– Не сомневаюсь. Беги, спасай свою Антонию или умри вместе с ней!
– Луиджи! Не для того я ждал тебя, чтобы получить такой совет. Умереть я мог бы и сам. Я хочу найти выход, и никто, кроме тебя, мне не поможет!
– Так что сказал Черный Дух?.. – спросил Луиджи, напряженно размышляя.
– Ну… что среди нас есть Помнящий…
– Так и сказал?
– Да…
С того момента, как Манфред упомянул о «Помнящем», учитель все понял. Эта мысль и ему приходила в голову. Уж больно ловко у юноши все получалось… словно он заранее знал, как и что нужно делать… Ах, беда! Беда! Теперь ему не спастись! Его тайна слишком притягательна, слишком востребована, чтобы он мог рассчитывать на милосердие. С ним сделают все, что угодно, дабы узнать, вырвать желаемое любой ценой. Проклятие! Что же делать?
– Мне жаль говорить тебе об этом… – промолвил Луиджи, – …но спасения нет. Подумай, как мужчина, прими решение.
– Какое?
– Если бы я знал!
– Я думал, ты знаешь все, – прошептал Манфред.
– Своим любопытством ты подписал смертный приговор себе и Антонии.
– Если я умру, ее оставят в покое?
– Хотелось бы утешить тебя…
– Да или нет?! – Манфред почти кричал.
– Нет! Ее жизнь кончена, как и твоя.
– Луиджи…
– Мне больше нечего сказать тебе. Решайся! Ты же не хочешь, чтобы ее убили самым изуверским способом у тебя на глазах? Спроси меня, на что способны эти люди, и мой язык присохнет к нёбу, не в силах произнести подобное…
– Ты приводишь меня в отчаяние, а я так надеялся!
– Решайся, Манфред. Тебе не избежать этого…
– За себя я не беспокоюсь, но Антония… Неужели нет никакого способа спасти ее?
– Нет, мой мальчик. Каждая минута промедления приближает ее жуткую участь.
– О Господи! Луиджи! Я же люблю ее! Как я могу? Я должен убить ее своими руками?! Ты сам любил когда-нибудь?!
– Черт тебя побери, Манфред! Надо было думать раньше, когда я предупреждал тебя. Эти люди ни перед чем не остановятся!
– Но как же надежда, Луиджи? Не ты ли внушал мне, что надежда есть всегда?
– О Манфред! Я научил тебя всему, что знал сам. Черный Дух отыскал тебя, – значит, ты помнишь то, что другим только предстоит узнать… или не узнать. Ты обладаешь способностями, которых у меня нет. Свободный от всех земных привязанностей, ты можешь исчезнуть, раствориться в океане вечности… Ты понимаешь, о чем я?
– Да, Луиджи. Я понимаю… Мне нет дела ни до чего, что я оставляю на земле… кроме Антонии! Я не в силах расстаться с ней.
– Так возьми ее с собой!
Манфред в отчаянии обхватил голову руками.
– Луиджи! – В его глазах непролитыми слезами стояла боль. – Как нам не потеряться в вечности? Как я смогу найти Антонию, а она меня? Без этого я не решусь…
Врач задумался. Его любимого ученика ждет далекое путешествие. Путь предначертан… Старый Луиджи должен помочь мальчику. В конце концов, разве это не служит Великому Плану?
– Я дам тебе письмо к одной женщине. Она поможет вам с Антонией. Делайте все, что она скажет.
Луиджи достал склянку с чернилами и быстро нацарапал несколько строк.
– Возьми меч, – сказал он Манфреду. – Он может тебе пригодиться. Я не пойду с тобой, чтобы не привлекать внимания. К твоим визитам к сеньору Маттео привыкли: все знают, что ты врач, а старый брюзга – твой пациент. Во дворец ты сможешь войти беспрепятственно, но вот удастся ли тебе выйти оттуда вместе с Антонией? Если вас не убьют по дороге, то постарайтесь не принести беду в дом Марианны. Идите так, чтобы вас никто не заметил.
– Кто такая Марианна? – спросил молодой человек, на ходу одеваясь. Он взял с собой кинжал, подаренный Луиджи, и свой любимый короткий римский меч.
– Скоро узнаешь. Во всяком случае, я на это надеюсь…
Луиджи стоял и смотрел вслед Манфреду. Шумели деревья в саду, пахло лавром и базиликом. Между деревьями неслышно скользнула серая тень…
– А не вспомнить ли тебе славную боевую молодость, Луиджи? – сказал себе учитель и двинулся за соглядатаем.
Схватка окончилась, не успев начаться.
– Скажи спасибо своему старому учителю, Манфред! – довольно пробормотал врач, вытирая о листья окровавленный кинжал.
Шпион в темном плаще умер мгновенно: Луиджи умел не только спасать от смерти, но и превосходно убивать – быстро и со знанием дела.
– Все идет так, как должно, и теперь остается ждать развязки…
В палаццо Альбицци Манфреда никто не встречал. Кухарка, по-видимому, ушла на рынок за продуктами, а служанки могли быть заняты у сеньора…
Молодой человек колебался, идти ли ему наверх к Маттео или сразу в комнаты Антонии? Решив все же посмотреть, что с больным, Манфред побежал вверх по лестнице. Он так торопился, что поскользнулся и чуть не упал. С трудом удержав равновесие, нагнулся, чтобы освободить зацепившуюся за перила полу плаща… и замер от ужаса.
На лестнице повсюду блестели темные, чуть загустевшие пятна крови. Манфред вдруг понял, что старого сеньора Альбицци больше нет в его спальне и что надо искать тело.
Он повернул назад и отправился по кровавым следам. Те привели его в заброшенный коридор, прямо к комнате с ходом в подземелье. На двери, прибитый огромными гвоздями, висел изуродованный труп Маттео Альбицци.
Манфред не смог сдержать приступ тошноты. У изувеченного трупа было перерезано горло; язык, распухший и синий, вывалился наружу, а в проколотое в нем отверстие кто-то вдел золотой браслет с ключами от подземелья…
У Манфреда заломило в висках от сознания своей вины и страха за Антонию. Он бросился обратно, молясь, чтобы она была жива. Молодой врач понял, почему дворец пуст – слуги, скорее всего, разбежались в ужасе. Такое зрелище кого угодно заставит потерять голову!