– Иисус? – спросил я, пытаясь понять услышанное.
– Да, – сказал он. – Иисус.
– Иисус? – спросила хмурая медсестра рядом с ним, та, что носила распятие.
– Да, Иисус, – подтвердил «Иисус». – И-и-сус.
– Иисус, – кивнул психолог. – Вы хотите, чтобы мы называли вас Иисусом?
– Да, – сказал «Иисус», блаженно кивая.
Мы поговорили еще минут десять, и я завершил встречу.
– Я не уверен, что поджечь автозаправочную станцию – это то же самое, что опрокинуть столы в храме[59], – заключил я, – но давайте поговорим еще немного на следующей неделе.
«Иисус» безмятежно кивнул и вышел из комнаты.
– Я не собираюсь называть его Иисусом, – сказала медсестра с распятием на шее. – Это кощунственно.
– Ну, давайте пока выполним его пожелание, – сказал я. – Он очень нездоров. Давайте сделаем тест на наркотики. Кто следующий?
– Мы должны навестить Альберто, – сказала медсестра.
Альберто попал в больницу за то, что вытащил своего соседа из квартиры, а затем ударил его ножом в руку. Он некоторое время находился под моим присмотром и начал принимать лекарства. У него все шло довольно хорошо, и мания преследования начала отступать.
– Как у вас дела? – поинтересовался я.
– Я устал, – ответил он. – Я не спал всю ночь, потому что «Иисус» проповедовал. Он никогда не затыкается.
«Ах, – подумал я. – Это не просто имя – он еще и действует в соответствии со своими убеждениями».
Медсестра зачитала мне некоторые заметки за вчерашний вечер.
– Здесь сказано, что вы подрались с ним.
Он помедлил с ответом, а потом сказал:
– Это правда. Я сказал ему, что меня зовут Иисус, и он просто набросился на меня.
– Вас зовут Иисус? – спросил я, заглядывая в его карту.
– Альберто Иисус. Но здесь я называю себя просто Альберто. Так проще.
Я кивнул в знак согласия.
То, как мы себя называем, похоже, имеет большое значение. Однажды я лечил человека, который хотел быть известным как «Повелитель воинов». Медсестры покорно называли его «мистер Повелитель воинов». Когда он попросил нас называть его Стивеном, мы поняли, что ему стало лучше.
«Вы, кажется, немного расстроены, мистер Повелитель воинов».
«Вам дать успокоительное на ночь, мистер Повелитель воинов?»
Однако в этой ситуации у медсестры возникли реальные проблемы с тем, чтобы называть пациента как-нибудь иначе, чем Кит. Предложение называть его Иисусом ее оскорбило.
– У него психоз. Почему вы не можете уступить? – спросил я ее.
Но ее это не убедило, она продолжала называть его Китом, и каждый раз, когда она так делала, он начинал злиться.
К несчастью для всех, Альберто в этот момент решил проявить ту сторону своего характера, которую мы ранее не замечали. Я мог бы охарактеризовать его поведение как озорство, но, учитывая, что он был серьезным преступником с психическим заболеванием и высоким показателем психопатии, то, как он себя вел, было не так уж безобидно. В следующий раз, когда Альберто зашел в палату, он совершенно точно увидел беспокойство медсестер, потому что их снова попросили называть пациента (ранее известного как Кит) Иисусом. В общем, Альберто тоже захотел, чтобы и его называли Иисусом.
– Итак, я больше не хочу, чтобы меня называли Альберто. Я хочу, чтобы меня звали Иисус, – объявил он.
Я застонал про себя.
– Это мое настоящее имя, – сказал он беззаботно.
Я посмотрел на медсестер и спросил:
– Как насчет Иисуса первого и Иисуса второго?
Но у них были просто каменные лица, особенно у той, что с распятием. В последнее время я заметил, что все больше сотрудников ходят недовольными.
– Ну, а как насчет Иисуса из Южного Лондона и Иисуса из Южной Америки? – рискнул я, но все посмотрели на меня еще более злобно.
Иисус из Южной Америки (он же Альберто) вел себя настойчиво, и его просьба быстро превратилась в требование, а затем письмо адвоката сделало ее приказом.
На самом деле медсестры не слишком напряглись из-за его просьбы, хотя, возможно, он сделал все, чтобы разозлить их.
– Это его имя, – объяснили они.
– Так почему же вы возражаете против просьбы Кита называть его Иисусом? – спросил я. – Это выбор, и к тому же выбор, продиктованный психозом. Если бы он хотел, чтобы его звали Мэри, мы бы отнеслись к этому с уважением.
Несмотря на все это, казалось, никого не беспокоило присутствие в палате пациента по имени Мухаммед, того самого человека, который помог мне с надгробной речью.
Я решил поговорить с капелланом в надежде, что он поможет во всем разобраться.
– Сложная ситуация, – признал он, хотя я заметил, что он-то как раз называл Иисусами их обоих. – Но я советую делать все, что они хотят, – сказал он мне, протягивая чашку кофе. Он был вдумчивым человеком, и я ценил его советы. – Ну, я бы не хотел использовать какие-то ужасные имена типа Сатаны. В остальном я не против. Я слышал, как ты сказал, что имена не важны, – я знаю, ты не это имел в виду, но имена важны. Мы носим их и становимся теми, кем нас называют. Иисус, мир ему, был хорошим человеком. Как я могу возражать против того, чтобы люди христианского происхождения брали его имя? Пусть это принесет ему радость.
В общем, в результате я назначил первому «Иисусу», то есть Киту, клозапин: другие лекарства просто не действовали на него. И, к счастью, скоро ему стало лучше, и однажды он решил, что его снова зовут Кит.
Иисус Альберто оказался более упрямым, потому что, хотя его болезнь легче поддавалась лечению антипсихотическими препаратами, он также был асоциальным человеком, и лечение психоза не сильно улучшило его отношения с медицинским персоналом. Он пробыл в системе дольше, чем мог бы, и в конце концов его выпустили из больницы по решению комиссии.
Пока оба пациента жили в отделении вместе, они несколько раз ругались, и я думаю, что второй Иисус чаще побеждал первого. Мы обязаны защищать наших пациентов в соответствии с Законом о медицинском обслуживании 2014 года, поэтому в Службу защиты поступило несколько сообщений о первом Иисусе и насилии второго Иисуса, что привело к нескольким телефонным звонкам с настойчивыми вопросами.
Вскоре после начала приема клозапина я привел первого Иисуса в палату, чтобы обсудить прогресс в его лечении. Он все еще сильно бредил и обычно начинал свою проповедь, когда другие хотели ложиться спать. Я спросил его об Иисусе Альберто. Он наклонился вперед и покачал головой.
– Этот человек думает, что он Иисус, он совершенно сумасшедший.
Позже, во время того же обхода, капеллан пришел навестить меня.
– Я беспокоюсь о Мухаммеде, – сказал он.
Я посмотрел на него и ждал продолжения, но его не последовало.
– Что случилось?
– Ну, он сказал мне, что Иисус приставал к нему с просьбой о деньгах. Он действительно не может о себе позаботиться.
– Подождите, уточните, вы имеете в виду Альберто? – спросил я.
– Нет, настоящего, – ответил он.
Я обнаружил, что попал в ловушку в стиле «Жития Брайана по Монти Пайтону». Ты смеешься, центурион?
Придя в себя, я прокрутил это в уме.
– Значит, настоящий Иисус преследует Мухаммеда?
Я мысленно вернулся к нему.
– Да, – сказал он с едва заметной улыбкой.
И как раз перед тем, как окончательно потерять самообладание, он успел сказать:
– Мир им обоим.
Дееспособность и смерть: Жил-был кривой человек
Первая аббревиатура, которую изучают в судебной психиатрии, – это ПБП. Расшифровывается она как «психически больной преступник», и таких в тюрьмах и больницах очень много. Но справедливости ради следует сказать, что у большинства преступников нет психических расстройств, и моя работа – отличать здоровых от больных.
ПЛОХИЕ ЛЮДИ ДОЛЖНЫ ПОПАСТЬ В ТЮРЬМУ ИЛИ БЫТЬ КАКИМ-ТО ОБРАЗОМ НАКАЗАНЫ. ПСИХИЧЕСКИ БОЛЬНЫЕ НУЖДАЮТСЯ В ЛЕЧЕНИИ В БОЛЬНИЦЕ. ЭТО ДВЕ КРАЙНОСТИ, И НА САМОМ ДЕЛЕ МЫ ИМЕЕМ ДЕЛО В ОСНОВНОМ С ОТТЕНКАМИ СЕРОГО.
Часть III Закона о психическом здоровье посвящена взаимосвязи между преступностью и психическими заболеваниями и позволяет распределять людей в суд или в больницу для лечения. Но Закон о психическом здоровье распространяется только на больницы, поэтому нельзя использовать его для лечения против воли в тюрьме. Дееспособных заключенных нельзя лечить, если они этого не хотят.
Стоит отметить, что Закон о психическом здоровье в основном умалчивает о дееспособности – ваше личное понимание своего состояния ему не подчиняется. В некотором смысле это даже к лучшему. Например, если у кого-то аппендицит, сопровождающийся сильной болью в животе и отвратительным самочувствием, то с вероятностью в сто процентов человек пойдет к врачу и ему вырежут эту штуку.
Но если вы слышите голоса, говорящие вам, что врач установил вам в мозг устройство слежения, которое контролирует ваши действия, то вряд ли вы захотите обратиться к врачу и уж тем более последовать его совету.
Один из моих пациентов в больнице Святого Иуды, шеф-повар по имени Адам, часто кричал на меня во время обхода, жалуясь именно на эту проблему. Он верил, что в детстве ему в мозг хирургическим путем подсадили устройство слежения.
– Это сделали, пока мне удаляли миндалины.
В детстве он не проснулся сразу после операции, а годы спустя ему в голову пришла такая вот мысль – это называется бредовое воспоминание.
Это «устройство слежения» заставило его ударить мать, а затем идти по шоссе, время от времени бросаясь в поток машин. В конце концов он сбросил тротуарную плитку с автомобильного моста, и она чуть не попала в машину под ним. Водителю пришлось свернуть на обочину. К счастью, никто не пострадал, но вообще его действия могли привести к чьей-нибудь смерти.
– Это устройство контролирует то, что вы делаете? – спросил я.
– Ты издеваешься? Ты знаешь, что да, ты же врач, ты, мать твою, сам часть этого.
Это «устройство» также вызывало у него головные боли и необычные ощущения в голове. Иногда он слышал, как люди, управлявшие им, говорили о нем.