– Сюда, – сказала она и потащила Маркуса по склону холма, густо поросшего дубами.
Одной рукой он тяжело опирался на нее, обхватив за плечи, а другой зажимал рану на бедре. Катрин была потрясена недавней кровавой сценой. Ведь Дэвид был двоюродным братом Маркуса, она любила его. В голове не укладывалось, что он решился на такое. Катрин лихорадочно соображала, какой дорогой им идти, чтобы спастись от возможного преследования и добраться до людей, которые окажут помощь. Просто прятаться не имело смысла, да и негде было укрыться на плоской пустоши, к тому же она понимала, что человек, все эти годы вынашивавший и осуществлявший свой зловещий план, не успокоится, пока не отыщет их.
Вскоре она свернула с дороги. Справа был отвесный обрыв, под которым можно было укрыться на время. Она потащила обессилевшего Маркуса вниз по откосу, и под скалой, козырьком нависавшей над ними, они остановились, привалившись спиной к холодному граниту.
Ей хотелось рассказать ему, что в детстве она сбегала в это укромное место, когда хотелось спрятаться ото всех. Никто не знал о нем, даже Эми. Почему сейчас ей вспомнилось об этом?
Воспользовавшись недолгой передышкой, Катрин занялась Маркусом, который снял с себя шейный платок и, скомкав его, зажимал рану, пытаясь остановить кровь. Она оторвала от нижней юбки длинную полосу и туго перевязала ему ногу. Маркус не издал ни звука, но она видела, как он от боли стискивает кулаки.
– Почему мы остановились? – спросил он.
Катрин испугалась, услышав, как слаб его голос.
– Если Дэвид не заметит нас и пройдет мимо, – ответила она как можно уверенней, – думаю, можно будет вернуться обратно.
Ей пришлось склониться совсем близко к его губам, чтобы разобрать, что он говорит.
– Кто-нибудь знает, что мы здесь?
– Эми знает. И Эль Гранде я оставила в местной платной конюшне. Правда, сейчас он, может, и уехал.
– Оставь меня здесь, – прошептал Маркус, – и иди за помощью. Я больше не смогу сделать и шагу…
Она не стала спорить. Возможно, Маркус был прав, но, пока оставалась надежда, она не могла уйти. Она не хотела оставлять Маркуса на милость его двоюродного братца.
Катрин отогнала тревожные мысли; надо было оценить ситуацию и принять решение. Дэвид ранен, но, видимо, не столь серьезно, как Маркус, и рана меньше мешает ему. Тогда где он сейчас? Что делает?
Она подумала, что он может найти их убежище по следам крови. За этой мыслью пришла другая, еще более неприятная: если снег не прекратится и покроет землю, их легко будет выследить. Но до этого было еще далеко, а пока снегопад – их союзник, ухудшает видимость, скрывая их от глаз преследователя.
Знаком показав Маркусу, что она хочет посмотреть, что творится вокруг, Катрин встала и бесшумно взобралась по откосу наверх. В тусклом свете раннего утра трудно было что-либо различить. Кругом царила тишина; слышалось лишь журчание ручейка, впадавшего в небольшое озеро, и другие слабые звуки – природа жила своей жизнью.
Но вот Катрин уловила еще какой-то звук, который она не сразу определила. Она напрягла слух… И мгновенно бросилась на землю.
Из снежной мглы выехал всадник. Это был Дэвид. Придержав лошадь, он повернулся в седле, оглядывая местность. Теперь Катрин поняла, почему он задержался с преследованием – он седлал Лису. Это означало, что его лошадь спрятана где-то далеко от дома. Катрин возблагодарила Бога за эту задержку. В руке у Дэвида тускло блеснул пистолет, и Катрин не сомневалась, что он не задумываясь пустит его в ход. Дэвид был спокоен, действовал хладнокровно, не то что они с Маркусом, загнанные в ловушку. Дэвид не торопился. Они не могли уйти далеко, раз Маркус едва был способен передвигаться.
До нее донесся голос Дэвида, приглушенный снегопадом:
– Катрин, я не трону тебя. Мне нужен только Маркус.
Она шарахнулась прочь от этого ненавистного голоса. Маркус поднялся на ноги, но, сделав шаг, рухнул как подкошенный. Звук его падения и громкий стон достигли ушей Дэвида, и он издал торжествующий вопль.
Теперь таиться уже не было смысла. Катрин скатилась по склону и, бросившись к Маркусу, отчаянно пыталась помочь ему. Страх придал ей силы, она поставила его на ноги и потащила вдоль края обрыва. Желание спастись гнало их вперед. Несмотря на охватившее ее отчаяние, Катрин не потеряла способности соображать. Она понимала, что Дэвиду будет все же непросто добраться до них. Овраг, куда они спустились, представлял собой западню для опрометчивого всадника, поскольку был завален крупными и мелкими камнями и ветвями, под которыми скрывались рвы и ямы. Пешему было трудно двигаться, но еще трудней – конному.
Они поднялись по откосу и вышли к деревьям. Тут преследователя уже ничего не могло остановить. Катрин видела, что Маркус с каждым шагом слабеет. Он все сильнее опирался на нее и хрипло, с трудом дышал. Чувствуя, что и ее силы на исходе, Катрин сошла с тропы и затащила его в заросли густого кустарника. И вовремя. Они едва успели пригнуться, как на тропу выехал всадник и проскакал мимо них. Наступила тишина.
– Кэт… – зашептал Маркус.
Она приложила палец к его губам, призывая к молчанию, и шепнула:
– Мы его перехитрим.
Маркус кивнул и тоже стал напряженно прислушиваться, склонив голову к плечу. Ничего не было слышно, кроме их частого дыхания и лихорадочного стука сердец. Маркус прикрыл глаза.
Жалость к нему захлестнула Катрин. Слышно было, как он скрипит зубами от боли. Она выхаживала его в Испании и знала, насколько терпелив и мужественен Маркус.
Опустившись на колени, она осмотрела повязку. В бледном свете раннего утра кровь, расплывавшаяся по ней, казалась черной. Когда Катрин дотронулась до ноги, затягивая повязку туже, Маркус сдавленно застонал и открыл глаза.
Очень тихо, с усилием разлепляя губы, он сказал:
– Ты сама знаешь, что должна оставить меня здесь. Я только задерживаю тебя. Нужно идти за помощью.
Она неуверенно подняла голову и встретила его взгляд.
Треснула ветка, и Катрин вздрогнула. Она знала, что Дэвид где-то поблизости, подстерегает их, как кошка – мышь. Долгие годы он дожидался этого момента и теперь ни за что не отступит.
Но пустошь была ее царством. Она, в отличие от Дэвида, знала ее как свои пять пальцев. Если хорошенько подумать, можно обмануть его и спасти Маркуса и себя.
Катрин нашарила на земле несколько небольших камешков. Одними губами произнесла:
– Поднимаемся.
Маркус кивнул и, скрипнув зубами от боли, встал. Она швырнула камешек как могла дальше, тот ударился о ствол дерева и упал в сухую листву. Тишина.
– Давай выбираться, – сказала она, и в тот же миг тишина взорвалась.
Дэвид выскочил из сосновой рощицы не более чем в двадцати футах от них. Пуля впилась в ствол прямо над головой Маркуса. Раздумывать было некогда.
Размахнувшись, Катрин что было силы швырнула оставшиеся камни и угодила прямо в грудь лошади. Испуганная Лиса остановилась, попятилась и поскользнулась на обледеневшей земле.
Не медля ни секунды, Катрин схватила Маркуса и потащила под защиту деревьев.
Спуск был крутым, приходилось цепляться за ветви кустов. Маркус прерывисто дышал и сильно припадал на раненую ногу. Время от времени Катрин бросала на него тревожный взгляд, но, зная, что Дэвид у них за спиной, не замедляла шаг. Она сама уже задыхалась, в боку у нее кололо словно раскаленной иглой. Увидев, что снегопад прекратился, она всхлипнула от отчаяния.
– Что такое? – спросил Маркус.
Катрин, не говоря ни слова, только помотала головой, но Маркус уже понял, отчего она смертельно испугана. Деревья кончились, впереди было открытое пространство, просматривавшееся теперь, когда снегопад прекратился, на мили вокруг. Прямо перед ними темнела полоса воды – небольшое озеро, каких много было в пустоши. Посреди него был небольшой островок. Слева и справа от озера – невысокие холмы, совершенно голые. Спрятаться было негде.
Маркус держался за куст, чтобы не упасть, и оглядывался в поисках места, где можно было бы укрыться. Но идти было некуда, только назад, под защиту деревьев, или добираться до островка посреди озера. Услышав позади храп лошади, он решился.
– Выбора нет, – сказал он Катрин. – Мы не можем убежать от него, но можем перехитрить.
– Что мы будем делать?
– Это зависит от того, успел ли он перезарядить пистолет. У нас должен быть шанс. Отвлеки его, Кэт. Остальное предоставь мне.
Несколько мгновений спустя появился Дэвид. Завидев их, он издал победный вопль. Они были на виду; Катрин, ломая руки, склонилась над неподвижно лежавшим Маркусом. Дэвид соскользнул с седла и направился к ним. Сердце у Катрин упало, когда она увидела пистолет в его руке – не ее пистолет и не Маркуса. Значит, это пистолет Дэвида, и он заряжен.
– Не тяни, стреляй сразу, – выговорил Маркус.
– Не беспокойся, тянуть не стану.
Катрин дождалась, когда раздался щелчок взведенного курка, затем резко повернулась к их преследователю. Ее маленький нож для бумаг все же серьезно ранил Дэвида, на его груди темнело кровавое пятно. Как жаль, что она не попала чуть ниже, ближе к сердцу.
Вспомнив, что она должна делать, Катрин закричала, показывая на Маркуса:
– Если мы не отвезем его к врачу, он умрет. Он потерял так много крови.
– Что ж, тем лучше. Это избавит меня от необходимости приканчивать его.
Дэвид взглянул на неподвижного Маркуса, потом на Катрин, которая потихоньку отступала, и шагнул к ней.
– Тебе это даром не пройдет! – выкрикнула она.
– Не двигайся, Катрин. Тебе все равно не убежать. А если я выстрелю и только раню тебя, придется приканчивать тебя голыми руками, а ты ведь не хочешь этого?
– Не заблуждайся! Я опасно ранила тебя. Нож прошел рядом с сердцем. Через несколько минут ты сам умрешь. – Катрин знала, что это не так. Единственное, чего она добивалась, – это чтобы он повернулся спиной к Маркусу.
Дэвид посмотрел на кровавое пятно на своей груди, и в этот миг Маркус бросился на него. Они покатились по земле, но у Маркуса не хватало сил прижать Дэвида к земле. Они продолжали бороться, и вскоре Маркус лежал ничком, а Дэвид сидел на нем верхом, и в руке у него был пистолет.