— Вал, не спи! Не смей! Нашатырь нашли?
Звонкий шлепок оглушает. Вздрагиваю. Кожа на лице огнем накаляется. В себя прихожу. Но глаза не открываю.
— Вал, слышь меня? Воду выпить надо. Потом вырвет, но легче станет. Прочистить тебя надо, брат!
Мычу в ответ. Об зубы стакан ударяется. Теплая вода в глотку заливается. За шиворот течет.
С трудом выпиваю. А они еще один. Утопить меня решили.
А самому муторно. Нутро все наружу рвется. Горит адским пламенем.
Сильные руки меня переворачивают. Чужие пальцы во рту ощущаю. Глубоко пробирается. Рвоту вызывает.
Всю душу наизнанку выворачиваю. Во рту горечь. Аж передергивает всего.
— Красава, брат! Жить будешь! Вот и скорая подоспела.
Сквозь шум в ушах звуки сирены улавливаю. Балансирую где-то на грани.
Тело мое подхватывают. Дух замирает. Словно в пропасть проваливаюсь.
— На носилки боком клади! Тащи его в машину.
— Все, брат, успели! С того света достали. Возвращайся, Валех-джан! Прессовать гнид будем.
Глава 27 Мне не слабо!
Вжимаюсь в стену, кутаясь в брошенный мне пиджак, чтобы прикрыла наготу. Опять в маленьком помещении. Взаперти. В темноте. Совершенно одна. Испуганная до полусмерти. Что теперь со мной будет?
Банда Кайсарова мне не верит. Для них все бабы — это шлюхи. А тут еще босса отравили.
Но Ройс же видел, своими глазами видел, что я не при делах. Вот, уже и на жаргоне их говорить начинаю! Совсем девка испортилась. Какая мне вера? Шалава, одним словом.
А всего-то на спор вызвалась, что не слабо к Кайсарову подойти. А теперь сижу и сопли пускаю.
Если Вал не выживет, мне крышка. Живьем не выпустят. Сначала на карусели прокатят по кругу, потом прикончат. Закопают где-то, а родители так и будут думать, что пропала без вести. Ушла на вечеринку и не вернулась.
Губы до крови кусаю. Тщетно выход из положения найти пытаюсь. Как мне оправдаться и уйти живой?
Банда кричала, чтобы Кайсарова старшего вызывали, отца Валеха. А он еще тот бандюган, при этом у власти. Спрашивать ничего не станет. Увидит меня голую и сразу все поймет. Даже объяснить не позволит.
А с шалавами разговор простой. За все цена. Оплачивай!
Осторожно поднимаюсь. Прислушиваюсь. В доме тишина.
Меня заперли в маленькой комнате на первом этаже. В том самом коридоре, где ванная с туалетом находятся. Пока свет горел, успела отметить, что комната предназначена для кладовой. Но не сильно захламлена.
Вдоль стены стеллаж. На полу коробки стояли. Но окна не было. Это я точно помню. А потом свет погас. Дверь захлопнулась, и ключ в замке повернулся.
Я крадучись на ощупь к двери пробираюсь. Ручку дверную нахожу. Осторожно нажимаю. Заперто. Плечом в дверь упираюсь. Но куда там! Пусть и кладовка, но двери прочные.
По стене руками шарю, выключатель ищу. Но нет его. С той стороны, в коридоре находится.
Шумно выдыхаю. Но сдаваться не собираюсь. На пуговицы пиджак застегиваю, рукава чуть подкатываю. С моим росточком вместо платья короткого сойдет. Хоть какая-то, но одежда.
Аккуратно к стеллажам подхожу. Руками по полкам шарю. Понятия не имею, что ищу. Но верю в интуицию.
Об одном только молю: чтобы крысу не схватить. В любом фильме ужасов режиссер обязательно бы подсунул главному герою эту мерзость.
Но нет! То ли мой фильм настолько дешевый, что на крысу денег не хватило, то ли у Кайсарова они не водятся.
Зато рука натыкается на предмет. Вспоминаю игру с детских мероприятий, когда участнику глаза завязывают, в руки дают вещь, а ему требуется угадать, что это.
Ощупываю со всех сторон. Трубочка ребристая какая-то. С другой стороны утолщение. А мозг тут же ассоциацию выдает: фонарик.
Но кнопочку найти не получается. Кручу фонарик в руке, вспоминаю лихорадочно, как техника эта работает. Одной рукой за ручку держусь, второй — с другой стороны прокручиваю. И вздрагиваю от неожиданности.
Кладовка светом озаряется. Едва от радости не прыгаю. Получилось!
Быстро стеллаж освещаю. Ищу, что еще полезное под руку попадет.
В одной из плетеных корзин рабочий комбинезон нахожу. Аллилуйя! Хоть не буду голышом в последние минуты своей жизни.
Да, чёрный юмор! А что еще остается?
Скидываю пиджак. Натягиваю комбинезон. В скудном освещении фонарика цвет не ясный, но скорее всего темно-синий или черный.
Подкатываю штанины. Лямки уменьшаю. Да, комбинезон болтается на мне, но все лучше, чем перед Кайсаровым-старшим с голой задницей предстать. Поверх все тот же пиджак натягиваю. И чувствую себя даже увереннее!
Косы распускаю. Волосы в хвост высокий забираю, фиксирую резинкой и в тугую гульку сворачиваю. Второй резинкой закрепляю.
Шумно выдыхаю. Пот со лба утираю. Вентиляция вроде работает, но жутко жарко. Или это нервы. Неважно!
Беру фонарик и молю, чтобы не сдох раньше времени. Запасных батареек найти не могу. В остальных коробках всякий ненужный хлам. Кроме садовых ножниц.
Сжимаю в руке секатор и довольно улыбаюсь. Отличное оружие для самозащиты. Конечно, во мне сил маловато, но сегодняшний день научил тому, что за жизнь надо бороться: хоть словом, хоть делом.
Засовываю секатор в карман. Главное, самой не напороться на острие. Бегло осматриваю кладовку. Вдруг, что-то пропустила.
Ну, а дальше что? Ждать, когда обо мне вспомнят и решат, как наказывать будут? А за что? Хотя да, за смелость. Это теперь не в почете. По крайней мере, не у женщин.
Со злости коробку на полу пинаю. Она сдвигается, а под ней коврик в сторону сползает.
Склоняюсь ниже, фонариком подсвечиваю. Коробку дальше толкаю и коврик откидываю.
Ох ты ж, а в кладовой есть тайник!
За кольцо тяну и крышку люка поднимаю. Снизу сыростью тянет. Буду плохо себя вести, тут меня и закопают.
Но шутки в сторону!
Фонарик ступеньки из темноты выхватывает. Ниже склоняюсь и подвальное помещение освещаю.
Нервно губы облизываю. На рискованный шаг решаюсь.
Не зря сегодня или то уже вчера было, учитывая, сколько времени прошло, в разговоре в том клубе я упоминала про тайные ходы в старинных домах. Неужели, в доме Кайсарова я обнаружила потайной ход? Куда он приведет?
А здравый смысл уже шепчет: к собственной гибели. Но какая разница, где ее ждать?
А так, хотя бы, есть шанс и надежда на спасение. Не факт, что после не найдут. Но я не буду сожалеть о том, что не попробовала.
Только бы хватило заряда батарейки!
Спускаюсь по лестнице в подвал. Луч фонаря скользит по стенам и утыкается в дверь.
Перевожу дыхание и тяну за железное кольцо вместо ручки. Дверь подается легко. Без скрипа. Видимо, о петлях заботятся, учитывая на подвальную сырость.
Замираю на пороге.
Офигеть! Рассказать кому, не поверят. А если жива останусь, то более настойчиво изучу историю города и его подземную жизнь.
Вдаль убегает узкий каменный коридор. Остается сделать всего один шаг. Но что-то держит. Оглядываюсь.
Я оставила открытым люк. Но вернувшись, я не замету следы. Банда и без того знает о существовании хода. В любом случае, поймут, куда сбежала из запертой кладовой.
Коротко выдыхаю и делаю шаг вперед. Света фонаря достаточно, чтобы не бояться. А воздуха столько, что дышится довольно легко. Значит, выход на поверхность совсем рядом.
А память тут же воспоминание предоставляет, как я из окна туалета сарай видела неподалеку. Что если в нем выход на поверхность.
Но почему Валех тогда разозлился? Нет, там что-то еще! Но мне нет надобности это знать. Лишь бы найти выход из дома и сбежать.
Осторожно ступаю босыми ногами по холодной земле. Прислушиваюсь. До слуха доносится тихий шорох и писк.
По спине проносится табун мурашек. Крысы! Они все же существуют!
С трудом сдерживаюсь, чтобы не развернуться и не сбежать обратно, в кладовую.
Фонарик в руке дрожит. Луч нервно по стенам каменного коридора бегает. Стараюсь не смотреть под ноги. Если увижу крысу, орать буду так, что подземный ход обрушится.
А в лицо свежий воздух пахнул. Я шаг ускоряю и выхватываю фонариком развилку. Один туннель вдаль убегает, и луч теряется во мгле. Второй упирается в стену. А на ней лестница.
Не раздумывая, устремляюсь к ней. Но фонарик благоразумно выключаю. Если мои предположения верны, то я под сараем.
Мысленно молюсь, чтобы никого в нем не было, и медленно поднимаюсь. Головой упираюсь в люк. Не поднимается. О нет, неужели заперт!
Конечно, если первый туннель ведет к секретному хранилищу, то благоразумнее держать люк на замке. Однако в кладовой он скрыт половицей и ящиком.
Упираюсь двумя ладонями в крышку. Рычу от усилия, но приподнимаю. Всего чуть-чуть, когда она снова падает.
Шумно перевожу дыхание, но успокаиваюсь: люк открыт. Либо крышка сама по себе тяжелая, либо что-то стоит на ней, как и в кладовой.
Но раз мне удалось приподнять, то грех сдаваться. Занимаю удобное положение. Упираюсь руками и головой в крышку. С неимоверными усилиями мне удается ее откинуть.
С глухим стуком крышка падает на земляной пол сарая. Быстро выбираюсь и возвращаю люк на место.
В сарае пусто. За ним тишина. Пахнет дровишками, деревенской жизнью, если бы не было все так печально.
Осторожно ступая, подхожу к двери сарая. Открываю и выглядываю. Никого. Но прислушиваюсь.
Постройка находится позади дома, утопая в зелени деревьев. Маленький сад окружает дом Кайсарова. Как и мой.
Вспоминаю, как на крыше нашего дома лежат ветки деревьев, а часть их уходит на соседний двор. Отец который год собирается их спилить, чтобы соседка не кричала, что наши абрикосы ей всю дорожку засыпали, падая с веток.
В голове мелькает шальная мысль, а движения ускоряются, едва я слышу отдаленное урчание собаки.
О нет, только не охрана в виде псов!
Быстро огибаю сарай. До забора каких-то пару метров, но он очень высокий. Так просто не забраться.
Ищу возможность залезть на плоскую крышу сарая, а с него по веткам плодового дерева перебраться на соседний участок. И чуть ли не в голос ликую, натыкаясь на поленницу.