Но с другой стороны, теперь мне самому Валеху надо доказывать, что не слабо. На те же виллы наступаю, только удар будет ощутимее. И что делать?
— О причине спора я уже говорила. Не вижу смысла повторять. Лучше сам расскажи, в чем будет заключаться мое недельное участие в твоей жизни.
— Упрямая девочка, — смеется.
— Почему?
— Я говорил, что ты срок отработки уже на месяц растянула. Но это было до ужина. Мы до сих пор не пришли к единому мнению, потому я еще добавлю штрафной месяц.
— Дорого же твои поцелуи стоят, — теперь я усмехаюсь.
— Со мной не прогадаешь, если по уму, опасная моя девочка. Подумай об этом! До завтрашнего дня.
— То есть…
— Иди домой, Матильда!
— Правда? — я не верила ушам, но готова была поверить глазам: Валех протянул мне телефон и сумочку, где лежали ключи от дома.
— Завтра к шести вечера возле твоих ворот будет стоять машина. На тебе должно быть красивое платье, туфли, прическа. Организуешь или помочь?
— Чем?
— Платьем.
— Ох…
— Я серьезно, Матильда. Если ты будешь меня сопровождать на званный ужин, то и выглядеть должна соответственно: роскошно. Не слышу ответ!
А я лихорадочно соображала. Валех снова ставил перед выбором.
Если я приму его помощь, то опять буду должна. Если откажусь, полагаясь на собственные силы, то вполне могу пролететь: выбор платья не одобрят. И снова буду должна? В данном случае, возмещая его моральный ущерб как некрасивая эскортница. Фу, какая гадость!
А с этими девушками обязательно спят или они только сопровождают? Чего мне ждать от Кайсарова Валеха, кроме очередной ехидной улыбки?
— Попробую тебя не разочаровать, — выдавливаю из себя и забираю свои вещи. — Я, правда, могу идти?
— Иди.
— И ворота открыты?
— Будут.
— Спасибо, Валех!
— Одним "спасибо" не отделаешься, сладкая. Ты ведь помнишь, Матильда: за все нужно платить. Шесть вечера, и ни минутой позже!..
Глава 10 Я свободна!
Я не верю! Он, действительно, отпускает меня? Или это всего лишь игра над моими чувствами?
Вот сейчас выйду из дома, а во дворе с десяток мужланов из банды Кайсарова. А если подумают, что к ним иду? Ведь уже явно разнесли легенду, что "эта" сама подходит.
Но я ведь не шлюха! Я поспорила только. Да, глупо и необдуманно, но не за тем, что продажным девочкам надо.
Медленно иду к двери, оправдываясь перед собой. К груди сумку прижимаю и мобильный в руке. Ноги заплетаются. Спиной взгляд его чувствую. Прямо между лопаток прожигает.
Чуть ускоряюсь. Вал не останавливает. Но до слуха скрежет стула о пол доносится. Поднялся, значит!
Замираю. Невольно оборачиваюсь. Совсем чуть-чуть, чтобы краем глаза фигуру его уловить.
И вздрагиваю.
Весь в черном, Вал пантеру напоминает перед прыжком. Прямо подобрался весь. Чуть вперед подался. Секунда, и пипец мне!
Рукой дверную ручку сжимаю. Холод металла приятно бодрит, сил придает. Надавливаю на нее и дверь отворяю.
Шум улицы сразу в уши врывается: птичий гомон, сигналы машин за высоким забором. Там жизнь кипит, свобода!
А во дворе тишина. Только устремленные на меня глаза джигитов. Стоят молча. Выжидают.
Судорожно сглатываю. Ногу через порог переставляю. От ручки оторваться боюсь, словно она — это спасение мое. Хоть один сдвинется, сразу шаг назад и дверь захлопну.
— Ну, что же ты, сладкая, — его приглушенный голос у самого уха воркует, а рука талию обвивает, к себе притягивает, прижимает. — Передумала уходить? Со мной останешься?
Аккуратно волосы с шеи убирает. Горячими губами кожи касается. А меня ток пробивает. Сквозь зубы воздух втягиваю. Аж голова кружится от нежности прикосновения и его приятного аромата парфюма с тонкой ноткой перчинки.
А рука Валеха совсем стыд потеряла. Выше талии гулять пошла. До груди добралась.
Вал ладонью накрывает и сжимает так чувствительно, что дыхание срывается.
— Нравится, девочка? Я же говорю: удовольствие получишь, если останешься.
— Нет. Мне домой надо, — кручу свою пластинку. — Ты отпустил!
— Лишь на время, сладкая! Дела порешать надо, а ты отвлекать будешь. А оплата за тобой остается!
Я коротко киваю. К чему лишние слова? Ляпну чего, новые расценки выставит. У Кайсарова все продается и покупается. Дает выбор, но в шоколаде только он. А ты из огня да в полымя.
— Сбежать если надумаешь, я все равно найду, Матильда! — шепот уже жесткий.
А рука не дарит нежность. До боли сосок сжимает. Я губу закусываю, чтобы не вскрикнуть.
— Тогда платить по-крупному придется. Ставки вырастут, Матильда! Поняла?
— Да, — выдыхаю.
А в голове планы огнем вспыхивают. Пеплом на пол оседают. И пустота… Никакого решения. Все уже куплено Кайсаровым. Оптом.
Он отпускает. Мягко под спину толкает.
— Ройс, ворота откройте! Девочка домой идет.
— Так точно, босс, — отзывается.
А в воздухе словно кислорода добавилось, до головокружения. Ноги ватные. Коленки дрожат.
Но с каждым шагом створка ворот шире распахивается, а я уже дом свой вижу.
Вот он, через дорогу. Такой родной! С красной черепичной крышей в зелени деревьев утопает.
Половину территории двора уже осилила, а в голове мысль стреляет: сейчас ворота обратно закроются. Время вышло. Не успела. И гогот сардонический над двором прокатится, выставляя меня на посмешище перед бойцами своими.
Но нет! Еще шаг, и я вне территории дома Кайсарова. Оглянуться? Ну нафиг!
Ускоряюсь, словно кто крылья за спину приладил. Еще немного, и взлечу.
Пропускаю машину на дороге. А позади металлический лязг: ворота закрылись.
Шумно выдыхаю и оборачиваюсь. Так и есть: никакой погони. Я свободна!
Но всплеск радости с грохотом разбивается о предупреждение Вала: сбежать надумаю, будет хуже, когда найдет. А Кайсаров слов на ветер не бросает. Слышали, рассказывали.
Самой проверить? Может, слухи лгут. У меня, как минимум, двенадцать часов на раздумья, до следующего вечера.
Учеба еще не скоро. Каникулы только начались. Взять билет на тот же автобус и умчаться, куда глаза глядят.
Но, подойдя к воротам родительского дома, смотрю через дорогу. Это только во дворе человек десять парней, а сколько их всего в банде?
Если каждому даст задание, так они найдут за минимум времени. Конечно, это я еще себе польстила, что ради моей персоны Валех на поиски девчонки всю банду отправит.
Но и сидеть сложа руки не будет. Не позволит какой-то шлюхе, как станет называть, позорить его перед братвой.
Качаю головой. Из сумки ключи достаю. В замочную скважину попасть не могу. В руках тремор. Кое-как во двор вваливаюсь, а на крыльце дома мама с тазом чистого и мокрого белья.
— Ну, наконец-то! Где тебя весь день черти носили? Матери совсем не помогаешь. А обещала времянку подготовить для отдыхающих. Деньги-то на шмотки попросишь, а как помочь…
— Чего ты разошлась, мам? Там чисто! Постель только выдать да…
— Поговори мне еще! Вот универ свой закончишь, на работу выйдешь, тогда и право голоса получишь. А сейчас от родителей зависишь и…
— И что, мам? Слова сказать нельзя? Везде затыкают, кругом должна!
— Где это еще?
— Ай…, — отмахиваюсь и мимо матери в дом протискиваюсь, в комнату свою…
Глава 11 А вдруг они бандюганы
— Мотька, я тебя спрашиваю: кому задолжала?
Мать таз на землю ставит и за мной. Вот не отвяжется теперь. И зачем я ляпнула? Сегодняшний день ничему не научил.
— Никому я не должна. Так просто сказала, мам!
— Ох, Мотя!
— Матильда, мам! Вы с папой меня Матильдой назвали. Вот и величайте полным именем, пожалуйста! — злюсь, а сама вспоминаю, как Валех красиво имя произносил, как буковки на языке перекатывал. И ведь ни разу не сократил.
— Скажите пожалуйста, какая цаца! Иди вон, белье развесь на дворе, да пыль во времянке смахни. Вечером должны прийти хату смотреть.
— В смысле? — удивляюсь, но бросаю сумочку и выхожу во двор. — У тебя же клиент на нее уже есть, в конце месяца.
— Ну, так что-ж, если этот больше дает, — восклицает мама. — Правда, зарекалась чуркам нерусским не сдавать, но как вспомню прошлый сезон. По миру пойдем! Вот и согласилась.
А я так и повисла руками на бельевой веревке вместе с простыней. Смотрю на мать. Ртом воздух ловлю.
— К-кому сдала? — заикаюсь.
— Да черт их разберет, какой национальности. Я спрашивать буду? Цену озвучила. Сказал, больше даст, только при условии, что жить будет столько, сколько посчитает нужным. И друзья, типа, приходить будут.
— Пипец, мам! А папа что говорит?
— А он должен что-то сказать?
— Ну, как бы да! А вдруг они бандюганы какие, а ты хату им сдаешь.
— Ой, Мотя! У нас весь город такими наводнен и что: каждого подозревать? А нам деньги нужны! Ты только первый курс окончила.
— Я на бюджетном, мам, — продолжаю развешивать белье, а у самой сердце колотится от предчувствия неизбежного.
— Ну и что? А деньги не нужны, скажешь?
Моя мама простая до умопомрачения. Удивляюсь, как ее мошенники до сих пор не развели. Только разве что на деньги жадная, потому и бдит. Но как тут-то повелась?
— А как они на тебя вышли?
— Как все: через объявление в интернете. Позвонили. Вежливые такие!
— Ну да! Ты и купилась. Ох, мама…
Да, мама права: в нашем городе прямо интернационал. Кого только не встретишь! Но раньше мы времянку на лето не сдавали горячим восточным парням. Только семьям приличным. А тут прямо все в кучу!
Закончив с бельем, я беру метелочку для пыли и прохожусь по всем поверхностям неприхотливого жилища. Двухэтажное строение на три комнаты, отдельная кухня и веранда. Все удобства для проживания в летний период времени.
Разжигая ароматные свечи для создания атмосферы, я невольно вспоминаю Валеха.
Вот ведь отпустил же меня! Мог просто запереть в комнате, чтобы не мешала, и уйти по своим делам. Но дал свободу на целых двенадцать часов. Подумать, взвесить, оценить.