– «ОТЛИЧНО»! – заорала она, прыгая, как резиновый мячик. У меня чуть голова от её крика не лопнула. – По всем пунктам «отлично»!
Сумрак и Брэндон вскочили с мест и принялись скакать вместе с Холли и кричать «Ура!».
Я чуть было не позавидовал им, но я был очень рад за Холли. Она, наверное, ещё ни разу в жизни не получала «отлично»: учёба давалась ей нелегко.
Я украдкой наблюдал за Лу – она праздновала вместе с Нелл и Лероем. Подойти к ним? Но что я им скажу? И вдруг Лу заметит, что она мне нравится?
Вечер был чудесный, пока Джефри всё не испортил – он попытался во второй раз получить добавки у Шерри Плеск.
– Больше добавки не будет, ни для кого! – проворчала она, скрестив руки на груди.
– Будет. Для меня, – небрежно бросил Джефри. – Не пытайся здесь командовать, Шерри, не забывай, ты всего лишь бобёр.
В столовой воцарилась тишина. Как в лесу перед грозой.
И гроза не заставила себя ждать. Сначала Шерри вылила на Джефри поток смачных ругательств, а потом в него полетели вилки. Причём зубцами вперёд! Если бы Джефри был сейчас в зверином обличье, мы бы имели удовольствие наблюдать, как восточный волк, поджав хвост, спасается бегством. А в облике человека он просто поспешил убраться, прикрывая голову руками от дождя из вилок.
– Наказан! С завтрашнего дня будешь работать в столовой! Неделю! – прокричала ему вслед Шерри.
Когда Джефри проходил мимо меня, я ему посоветовал:
– Просто просить нужно вежливо.
Зря я это сказал. Джефри остановился и, развернувшись ко мне, посмотрел на меня убийственным взглядом:
– Киска что-то мяукнула?
И поманил к себе стаю. Клифф показал мне кулак, а Бо смерил меня с головы до ног презрительным взглядом. Но самое ужасное – на меня враждебно посмотрела Тикаани – в облике волка она бы, наверное, зарычала. Я стушевался. Как же так?! Мы же только недавно так мило болтали в контейнере, и она даже рассказала мне о себе!
Джефри и его стая ждали ответа. Но я не знал, что сказать. Гнев в глазах Джефри постепенно сменился удивлением. В конце концов ему надоело ждать, он плюнул мне под ноги и убрался с приспешниками восвояси.
– Что это было? – спросила Холли, прыгая по комнатным растениям, когда я снова сел за стол.
– Ерунда, – ответил я и заставил себя улыбнуться.
А что, собственно, меня так расстроило? Стая для волка важнее всего, так было всегда. И Тикаани никогда не признается, что поладила со мной сегодня.
Лучше и мне промолчать. И просто порадоваться, что Джефри за свою провинность будет помогать на кухне – и не один день, а целую неделю!
Плакаты и толстороги
Раз в две недели я ездил на выходные к Рэлстонам, моим приёмным родителям. В эти субботы и воскресенья я снова был тем странным мальчиком, который однажды появился из леса и заявил полиции, что ничего не помнит. Мальчиком, которого Анна Рэлстон окрестила Джеем. Она никогда не узнает, что на самом деле я оборотень-пума Караг.
Как всегда в пятницу вечером, Тео высадил меня у маленького дома Рэлстонов на окраине Джексона. Вчера шёл снег, и к дому вела лишь узкая расчищенная дорожка.
– Справишься? – спросил Тео, когда я выходил из машины. Он знал, что мой сводный брат Марлон изрядно портит мне жизнь.
– Постараюсь, – сказал я.
– Дай знать, если нужно будет кого-нибудь проучить, – улыбнулся Тео.
Я улыбнулся ему в ответ. В тот день, когда Тео впервые забрал меня в школу, он почти раздавил Марлону ладонь своим рукопожатием: оборотни-лоси, чтобы вы знали, невероятно сильны.
Бинго, лабрадор Рэлстонов в науке больше не нуждался. Увидев меня в дверях, он заскулил и убрался прочь, поджав хвост. Я сразу вспомнил, как Джефри опозорился в столовой, и настроение немного улучшилось.
У Рэлстонов меня ждали сразу два сюрприза. Пока Анна меня обнимала, я увидел первый – большой яркий плакат с изображением Эндрю Миллинга, такие были развешаны по всему городу. Он занимал в гостиной центральное место.
Я резко остановился – так резко, будто моя лапа попала в капкан.
– К чему здесь это? – мой голос сорвался.
Анна широко улыбнулась:
– Я стала добровольной помощницей в его предвыборном штабе!
– Но зачем? – Я был в растерянности.
– Но он же твой наставник – я думала, ты обрадуешься.
Я долго не решался рассказать Рэлстонам, что произошло между мной и Миллингом. Похоже, слишком долго!
– Э-э-э… он мне больше не наставник.
– Как? Но почему?
– Мы поссорились, – признался я.
Анна посмотрела на меня в ужасе. Мне было её очень жаль, я не хотел, чтобы так получилось.
– Боже мой! Но что случилось? Ты его чем-то рассердил?
Во мне взыграло упрямство:
– Я отказался помогать ему в одном деле. – И понимая, о чём будет следующий вопрос, тут же добавил: – Это секретный проект, мне нельзя о нём говорить. Прошу тебя: не поддерживай его больше на выборах.
Моё сердце оказалось где-то в районе пяток. Так мне, по крайней мере, казалось.
– Дональд, спустись, пожалуйста! – пронзительно закричала Анна в лестничный пролёт – у моего приёмного отца, психолога, офис был наверху.
Но тут меня ждал второй сюрприз. Вниз по лестнице спустился не Дональд, а Марлон, причём не один, а с девушкой. Надо же, у него есть подружка! Никогда бы не подумал, что в такого тошнотика кто-то влюбится. Я с любопытством рассматривал девочку. Примерно моего роста, то есть на полголовы ниже Марлона. Будь она оборотнем – скорее всего, была бы толсторогом. Рогов у неё, понятное дело, не было, но её тёмные волосы вились вокруг ушей, как у барана. С большими карими глазами, и не худышка. На вкус была бы ничего.
О моих мыслях она, судя по всему, не догадывалась, а потому улыбнулась и протянула мне руку:
– Привет, я Дебби. А ты брат Марлона?
Нет, этот гад мне не брат и никогда им не будет! У меня есть только сестра Мия! Я пожал Дебби руку (у меня это движение уже хорошо получалось, мы отрабатывали его на уроке человековедения) и ответил:
– Привет, я Джей.
– Точно! Ты же тот самый таинственный мальчик! – Дебби улыбалась всё шире. – Мы встречались с тобой в школе, кажется, на астрономии.
– Верно, – ответил я и тоже улыбнулся, хотя я её совершенно не помнил.
Мы продолжали болтать, а Марлон – белые крашеные волосы ёжиком, узко посаженные глаза, широкие плечи – держался максимально близко к Дебби. Его физиономия всё больше мрачнела – ясно же, что я Дебби нравился. В конце концов он схватил её за руку и потащил вниз, в кухню.
– Марлон сделает мне коктейль с гранатовым соком, – последнее, что радостно сообщила мне Дебби, потом дверь кухни захлопнулась.
На мгновение складка на переносице Анны разгладилась.
– Он познакомился с ней на футболе, она фанатка школьной команды, – прошептала моя приёмная мать. – Правда, она прелесть?
– Хм, – отозвался я.
Во-первых, такое определение годится только для Лу. А во‐вторых, я подпишу себе смертный приговор, если соглашусь, что считаю подружку Марлона прелестной. Потому ответил честно:
– Выглядит она аппетитно.
– Аппетитно! – Анна рассмеялась. – Надо же такое сказать, Джей. Это не слишком вежливо.
Тут я её не совсем понял. Я раньше очень любил есть толсторогов. Что же тут невежливого?
Но долго размышлять об этих материях мне не пришлось, потому что по лестнице как раз скатился Дональд – круглое существо с собранными в хвост седыми волосами и в очках без оправы.
– Что случилось? – спросил он, и Анна тут же обо всём ему доложила.
Дональд нахмурился и одарил меня ненавистным мне взглядом. Взглядом, полным тревоги и понимания. В этих чувствах, в общем-то, нет ничего плохого, но из-за их избытка взгляд Дональда казался каким-то липким.
– Джей, я понимаю, тебе не так-то просто занять правильное место в мире, в значительной мере всё ещё чужом для тебя. Я полностью на твоей стороне, мой мальчик, но существуют такие вещи, – тут он поднял указательный палец, – которые делать просто недопустимо: определённого рода поступки в обществе неприемлемы. Например, непозволительно оскорблять значительных людей, если они принимают в тебе участие. Мистер Миллинг был к тебе чрезвычайно добр и щедр…
– Он следил за мной, – вырвалось у меня.
– Что?
Ну зачем я это сказал! Теперь придётся объяснять то, что мне хотелось сохранить в тайне.
– В том перочинном ножике, что он мне подарил, было подслушивающее устройство.
Анна смотрела на меня ошарашенно. Словно дикобраз, только что радовавшийся новой норе – и вдруг обнаруживший, что там засел медведь.
В растерянности она опустилась на стул:
– Ты уверен? Откуда ты…
Вот смешные. Они же сами видели, как ножик взорвался в горячем озере. Наверное, просто не задумывались, почему это произошло. Я попытался всё объяснить, не раскрывая главных секретов и умалчивая о многих фактах. Например, о том, что мы разоблачили муху-шпиона, который по поручению Миллинга следил за мной в школе. И что наверняка существуют и другие шпионы, которые докладывают о моей жизни моему бывшему наставнику.
Когда я закончил, в кухне воцарилась тишина. Анна и Дональд переглянулись. Потом Дональд откашлялся и сказал:
– Все это, конечно, несколько необычно. Но у богатых людей совсем другая жизнь, чем у нас с тобой, Джей. Им чаще угрожают, и потому им приходится больше заботиться о своей безопасности. Может быть, он просто хотел удостовериться, что ты не разболтаешь важную деловую информацию или что-то в этом роде.
Я был просто раздавлен. Посмотрев в глаза Анне, я увидел, что она меня любит, возможно, не меньше, чем собственных детей, и… что она согласна с Дональдом.
Дональд продолжил уже более строго:
– Ты должен как можно быстрее помириться с Миллингом. Лучше прямо сегодня. И тогда ты вместе со всеми остальными людьми сможешь радоваться, когда его изберут в конгресс.
Со всеми остальными людьми! Мои приёмные родители не понимают, о чём говорят! Они даже не подозревают, что Миллинг ненавидит людей, потому что те убили его жену и дочь.